Читать книгу "Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма - Валентин Катасонов"

Сегодня, спустя почти столетие, ситуация в России изменилась радикальным образом. Из крестьянской (деревенской) страны она стала городской. Сельская община ушла в небытие. Семьдесят лет атеизма привели к тому, что большинство населения сегодня лишь формально называет себя «православным», а фактически от церкви очень далеко. Подавляющая часть жизни современного жителя России (даже православного, даже воцерковленного) приходится на «большой» круг. «Малый» круг, как шагреневая кожа, сжался до пределов семьи. К сожалению, даже семья сегодня сплошь и рядом оказывается неполной и ущербной.

К тому же ее пытаются окончательно разрушить разные «ювеналыцики» и специалисты по «планированию семьи».

Но для того, чтобы жизнь человека в экономической сфере была воцерковлена, необходимо, прежде всего, определить, каков христианский идеал хозяйственной жизни. Мы уже отмечали, что в истории христианства существовало несколько парадигм хозяйственной жизни: «святоотеческая», «умеренная», «протестантская». Под парадигмой хозяйственной жизни понимается выработанное церковью и принимаемое всеми ее членами (или большинством членов) представление о нормах христианской этики в сфере имущественных, трудовых и товарно-денежных отношений. Идеалом христианской хозяйственной жизни является «святоотеческая» парадигма[389]. Однако христианство от нее постепенно отходило, перейдя сначала к «умеренной» парадигме, а затем — к «протестантской». Такой переход произошел даже в католицизме, а сегодня он наметился также в православии. Поэтому в России, если она действительно хочет возродиться как Святая Русь, необходимо не допустить скатывания к «протестантской» парадигме (задача минимум) и вернуться от «умеренной» парадигмы (де-факто существующей на сегодняшний день) к парадигме «святоотеческой».

Одна из серьезных потерь нашей Церкви заключается в том, что «святоотеческая» парадигма хозяйственной жизни, о которой мы говорили выше, почти начисто забыта (а может быть, сознательно кем-то скрыта).

Следует вернуть нынешнему поколению христиан незаслуженно сданное в архив наследие святых отцов Церкви. В этом наследии содержатся прямые указания, как нам, живущим в XXI веке, подобает относиться к богатству и бедности, труду и деньгам, благотворительности и милостыне, собственности общественной и частной и многому другому, что составляет материальную сферу человеческой жизни.

Представление о «святоотеческой» парадигме следует также черпать на основе изучения практического многовекового опыта христианской жизни. Первым таким опытом было создание апостолами христианской общины в Иерусалиме, о чем мы узнаем из Деяний Апостолов, а также из трудов святых отцов раннего христианства[390]. Иоанн Златоуст говорил об этом первом христианском проекте «малого социума»: «Когда апостолы начали сеять слово благочестия, тотчас обратились три тысячи, а потом пять тысяч человек, и у всех их бе сердце и душа едина. А причиною такого согласия, скрепляющею любовь их и столько душ соединяющею в одно, было презрение богатства. Ни един же, говорится, что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху ин вся обща (Деян. 4, 32). Когда был исторгнут корень зол, — разумею сребролюбие, — то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их.

Это жестокое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение: мое и твое, было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных, но бяху им вся обща: и ни един же что от имений своих глаголаше быти; не так было тогда, как бывает ныне. Ныне подают бедным имеющие собственность, а тогда было не так, но отказавшись от обладания собственным богатством, положив его пред всеми и смешав с общим, даже и незаметны были те, которые прежде были богатыми, так что, если какая может рождаться гордость от презрения к богатству, то и она была совершенно уничтожена, так как во всем у них было равенство, и все богатства были смешаны вместе»[391].

После опыта Иерусалимской христианской общины появился богатейший опыт организации монастырского хозяйства — на Востоке, в Западной Европе, в России[392]. Далее последовал опыт хозяйственной жизни крестьянских общин[393], артелей[394] и «трудовых братств»[395] в России. Нетрудно заметить, что практическая реализация «святоотеческой» парадигмы нигде не была осуществлена в масштабах всей страны (всего государства) — так называемого большого социума. Однако на уровне «малых социумов» — монастырской общины, крестьянской общины, артели или «трудового братства» — это сделать удавалось. Каждый из перечисленных типов «малого социума» заслуживает того, чтобы о нем писать отдельную книгу. Практический опыт по организации жизни христианства в рамках «малого социума» — богатейший. Причем, чем больше размеры «малого социума» — тем ощутимее его позитивное влияние на жизнь «большого социума».