Читать книгу "Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма - Валентин Катасонов"

Обезличивание («расчеловечивание») экономических отношений достигает своего апогея на финансовых рынках, где отдельно взятому участнику рынка противостоят тысячи или даже миллионы других невидимых участников. Такой участник фактически общается не с людьми, а с цифрами, отображающими рыночные котировки валюты или ценных бумаг. Развитие товарно-денежных отношений ведет к сужению «малого» круга и стремительному расширению «большого» круга. Обезличивание экономических отношений и вытекающее отсюда отчуждение способствовали и способствуют атрофии нравственных чувств человека, в «большом» круге он не только не проявляет любви, жертвенности, сострадания к другим людям, но, наоборот, культивирует в себе чувства противоположного свойства: жестокость, безжалостность, алчность.

Это неизбежно ослабляло и ослабляет христианский дух человека.

В своей социальной энциклике Centessimus Annus Папа Иоанн Павел II достаточно четко обозначил отношение Ватикана к жизни католиков в «большом» круге:

«У современной деловой экономики есть положительные стороны. Основа ее — свобода человека, осуществляемая в экономической сфере»[387]. Это означает, что экономическая сфера выведена за пределы сферы действия христианских заповедей и этических норм, в «современной деловой экономике» католик позволил себе полностью «эмансипироваться» от Бога, «отдохнуть» от рабского повиновения Его воле и следования Его заповедям.

Христианин хорошо помнит, с чего начинается одна из самых важных книг Священного Писания — Псалтырь:

«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоum на пути грешных, и не сидит на собрании развратителей» (Пс. 1:1). «Большой» круг, или социум с его антихристианскими законами капитализма -это и есть тот самый «совет нечестивых» и то самое «собрание развратителей», от общения с которыми псалмопевец Давид страстно призывал воздерживаться благочестивых мужей. Слова этого псалма сразу же стали заповедью для благочестивых евреев, которые избегали чрезмерного общения с язычниками. Однако со временем эта заповедь стала забываться и нарушаться. Затем она была воспринята христианами. Однако со временем и христиане стали забывать и нарушать ее. В результате сегодня и евреи, и христиане стали заложниками «совета нечестивых» и «собрания развратителей» и вынуждены проводить большую часть своей жизни на этом «совете» и на этом «собрании». Еврей лишь в субботу, а христианин лишь в воскресенье отдыхают от «совета» и «собрания», наивно полагая, что этого достаточно для того, чтобы оставаться правоверным иудеем и правоверным христианином. Впрочем, если для иудея эта «двойная жизнь» стала уже вполне привычной (она продолжается примерно 25 веков), то для православного христианина в России она является достаточно новой ситуацией; она стала источником внутренних душевных переживаний, толкающих его на поиск преодоления своей «раздвоенности».

Иоанн Павел II

О преодолении «раздвоенности»

По большому счету, у русского человека было два пути преодоления своей «раздвоенности».

Путь «сверху» — посредством преобразований «большого» социума на христианских принципах (равенства, справедливости, общественной собственности, обязательности труда и т. д.) — это путь революционных преобразований.

Путь «снизу» — восстановление «малых» социумов, базирующихся на христианских принципах, и перемещение жизни христианина из «большого» социума в «малый» — это путь эволюционных преобразований.

После того, как Россия встала на путь капиталистического развития, «малые» социумы начали разрушаться. Наиболее верующая и думающая часть русского общества осознавала те угрозы, которые таил в себе этот путь развития. Она делала все возможное, для того чтобы не допустить распада «малых» социумов, и предлагала проекты создания новых типов «малых» социумов. Некоторые из таких проектов практически реализовывались. Немалую лепту в разработку и практическую реализацию проектов «малых» социумов внесли русские предприниматели, экономисты и помещики H. Н. Неплюев, С. Ф. Шарапов, А. Н. Энгельгардт и многие другие.

Однако паритет «храмового христианства и экономического язычества» все больше нарушался в пользу «экономического язычества» (капитализма). В немалой степени именно это привело к событиям октября 1917 года — стихийной попытке преодоления русским народом своей «раздвоенности» «сверху» и революционным путем.

«Раздвоенность» христианской жизни всегда была и в России. Но по сравнению с европейцами у русского человека большая часть жизни приходилась на «малый» круг, поэтому «раздвоенность» не носила критического характера. Особенно у крестьянина, который жил и трудился в сельской общине, которая, по сути, и была его «малым» кругом. Ярко выраженная «раздвоенность» наблюдалась у элиты русского общества, особенно той ее части, которая соприкасалась с Западом, где уже развивался капитализм со всеми его соблазнами. В XIX веке у части элиты «раздвоенность» исчезла полностью: в результате постоянного пребывания в «большом» круге западной капиталистической цивилизации она утратила всякие связи с православной церковью и стала исповедовать атеизм и материализм. Но даже к 1917 году Россия оставалась преимущественно некапиталистической страной (несмотря на быстрое развитие капитализма после отмены крепостного права). 85 % всего населения страны составляли крестьяне, которые продолжали трудиться семейно, на общинных землях (несмотря на реформы Столыпина, который стремился перевести деревню с общинного ведения хозяйства на капиталистическое). Даже по завышенным оценкам, численность наемных работников не превышала 20% трудоспособного населения страны. Именно отсутствие необходимых социально-экономических, а главное — религиозно-духовных предпосылок для капитализма привело к тому, что Россия после неудавшейся буржуазной революции в феврале 1917 года неожиданно в результате Октябрьской революции 1917 года повернула в сторону социализма. Русский народ с подорванным, но не до конца уничтоженным православным сознанием из двух зол — Февраля 1917 года и Октября 1917 года — выбрал второе. Созвучную мысль об этом выборе русского народа в 1917 году я нашел у талантливого отечественного ученого А. Г. Махоткина (1946—2008): «Острота антикапиталистического накала, проявившегося в ходе Октябрьской революции и Гражданской войны, была обусловлена не столько удельным весом капиталистических отношений в экономике России, сколько их органической несовместимостью с русской традицией, с самими основаниями русской цивилизации, явной гибельностью капиталистических начал для традиционной народной жизни. Октябрь 1917 года стал ответом русской цивилизации на смертельную угрозу со стороны капитализма — ответом, облеченным в мифологию диктатуры пролетариата»[388].