Читать книгу "Суд офицерской чести - Александр Кердан"

Не оскорбляй людей! Помни: каждый оскорблённый тобой называет тебя так же мысленно или рассказывает о тебе в таких же выражениях своей жене.

Не проходи мимо мелочей. Из них вырастает ЧП. Обостряй каждый проступок, но без злобы. Если у соседа ЧП, бей во все колокола: такое же происшествие завтра может быть у тебя.

Меньше езди – ходи пешком: больше увидишь недостатков!

Направление главного удара командиров всех степеней: боевая готовность, полевая выучка, состояние техники, дисциплина. Это закон для командира. Будешь выполнять его – будешь побеждать!»

…Хоть и медленно, но взаимопонимание с солдатами во взводе стало налаживаться. Подчинённым импонировало, что лейтенант не боится черновой работы, не стесняется обратиться за советом. Только сержант Дерябин продолжал в штыки воспринимать взводного. Что с ним делать? Какой подход найти?

Однажды, когда лейтенант месил грязь по дороге от парка боевых машин к жилому городку, рядом притормозил командирский газик.

– Садитесь, подброшу, – открыв дверцу, пригласил Сирош. Чирцов так близко не сталкивался с ним с той памятной субботы, когда постыдно «заплыл» на контрольной «летучке».

– Здравия желаю! – поздоровался он, забравшись в кабину, и смущённо поблагодарил: – Спасибо!

– Пока не за что, – обернулся к нему подполковник: – Ну, как дела, командир?

– Нормально, – уклончиво ответил Чирцов, решая: знает – не знает Сирош про его мытарства со взводом и с Дерябиным, в частности?

Сирош как будто прочитал мысли лейтенанта.

– Хорошим офицера делает плохой солдат, – сказал он и тут же пояснил: – Хорошему солдату командир, по сути дела, не нужен. Ему один раз объясни – и он сделает всё как надо. Офицер с таким подчинённым, хотя и горя не знает, но и не научится ничему. Другое дело – солдат нерадивый, за которым глаз да глаз нужен. Вот он-то и стимулирует рост командира как личности. А личностью быть – это для офицера самое главное. Чтобы такие, как ваш Дерябин, например, уважать стали, мало носить офицерские погоны, надо доказать, что вы обладаете глубокими знаниями и сильной волей.

«Газик» притормозил у общежития. Пожимая лейтенанту руку, подполковник улыбнулся:

– Кстати, о знаниях. Изучили тактику взвода на пересечённой местности?

«Надо же, всё помнит». Чирцов пробормотал что-то вроде: «Виноват, исправлюсь!»

– Ладно, верю, – подбодрил Сирош. – Всё перемелется, Андрей Ефимович! Главное – себе поблажки не давать и подчинённым доверять больше.

В начале ноября полк был поднят по тревоге. Шуньков и Чирцов вместе добежали до штаба.

– Ни пуха, Андрей! – старший лейтенант показал солдату в каске пропуск и скрылся в дверях.

Чирцов помчался дальше.

Солдаты были уже в парке. Лейтенант заметил, как уверенно командует ими Дерябин, и впервые за прошедшее время подумал о заместителе с благодарностью.

– Аккумуляторы уже привезли, установили на танки, – доложил сержант, – сейчас будем двигатели запускать.

– Молодцы! А как соседи? Не отстанем?

– Не должны, товарищ лейтенант…

Словно из-под земли, возник командир роты.

– Давай, давай, Чирцов, шевелись! Через тридцать минут выходишь на связь из исходного района! – крикнул он и так же быстро исчез, как появился.

Вскоре танки, дымя газойлем, утюжили ухабы разбитой лесной дороги. Механик-водитель машины Чирцова – рядовой Джакуров – только-только прибыл из учебного подразделения. «Не подкачал бы. Если правда, что в учебке солдат за полгода один раз за рычаги танка садится, а остальное время с метлой и лопатой упражняется, хлебну я с ним горя».

На опушке леса посредник вручил командиру роты пакет.

Задача – во взаимодействии с десантом уничтожить ротный опорный пункт «противника» в районе высоты 11.50 и к «Ч + 2» выйти на заданный рубеж, который удерживать до подхода основных сил.

– Мы действуем, как передовой отряд, – сказал Блохнин командирам взводов, собравшимся у его танка, – и не располагаем о «синих» никакими разведданными. Высотку эту я знаю. Если танкоопасные направления они прикрыли, там можно всю роту оставить, а задачу не выполнить. Исходя из этого, – ротный окинул взглядом карту, – я решил. Два взвода во главе со мной атакуют опорный пункт с фронта. Вот здесь! Вы, Чирцов, по просеке в квадрате «четыре» обойдёте высоту с тыла. Начало атаки по сигналу – две красные ракеты. Готовность в 9.30. Сверим часы. На моих – 8.27.

– Командирские часы – всегда самые точные, – пошутил Чирцов.

Блохнин отчеканил:

– Не время для шуток. Уяснили задачу?

– Так точно, товарищ капитан.

– Согласно задаче и действуйте! Но только без партизанщины! Справитесь – вашему взводу предоставлю право первым войти в гарнизон.

Чирцов знал, что в полку существует традиция: во главе колонны возвращается подразделение, отличившееся на учениях. А это и цветы, и торт от женсовета, и музыка полкового оркестра. «Значит, Блохнин надеется заслужить для нашей роты такое право».

В четвёртый квадрат взвод прибыл без опоздания. Лейтенант быстро отыскал нужную просеку, следуя по которой через двадцать минут его танки окажутся в тылу у «синих». Подозвав Дерябина, приказал:

– Возьмите двух солдат, товарищ сержант, и разведайте, что впереди. Только побыстрей, пожалуйста, – не выдержав командирского тона, он сорвался на просьбу.

Дерябин козырнул, но ответил совсем не по-военному:

– Сейчас изладим!

Разведчики вернулись через десять минут.

– Нет дороги, товарищ лейтенант! Вот! – Сержант протянул металлический треугольный флажок жёлтого цвета, на котором было выведено: «МИНЫ».

– Что будем делать? – Чирцов посмотрел на часы. До начала атаки оставалось не более получаса. Он размышлял вслух. – Разминировать просеку – нет времени. Минные тралы все у первого и второго взводов. И потом, будь они – всё равно тралить нельзя: противник услышит взрывы у себя в тылу и манёвр тут же раскроется.

– Есть выход, товарищ лейтенант, – подал голос Дерябин. – Разрешите? – он показал на карте примыкающий к лесу заболоченный участок местности.

– Это же болото! Не пройдём…

– Мы на прошлых учениях прошли. Здесь – гать. Я точно знаю. Надо только идти строго колея в колею.

Лейтенант с сомнением покачал головой, но решился:

– Была не была! Давай первым, Дерябин, раз дорогу знаешь, а – я замыкающим. Передай всем механикам-водителям: идти колея в колею, дистанция – двадцать метров!

Когда под гусеницами зачавкала чёрная жижа, сердце у взводного сжалось от недоброго предчувствия, но он отогнал прочь свои страхи: «Прорвёмся!»

И действительно, метров через двести передняя машина тяжело выползла на твёрдую почву. Следом вторая. Чирцов уже праздновал победу, но тут его танк сделал рывок влево и стал медленно оседать на бок.