Читать книгу "Сплетение судеб - Александр Владимирович Чиненков"

теперь пора и честь знать, – собираясь уходить, сказал Барков. – Встретимся вечером за столом, Маша. Прости, Марфочка!

* * *

В то время пока капитан беседовал с девочкой, граф Артемьев навестил дом губернатора Рейнсдорпа. Он знал, что Жаклин прячется от него в доме губернатора. Александр Прокофьевич не единожды на протяжении зимы пытался встретиться с Чертовкой, но безрезультатно. Слабохарактерный Иван Андреевич Рейнсдорп со своей супругой, видимо, надёжно попались в сети Жаклин и всячески препятствовали встрече своей «квартирантки» с графом.

Когда дворецкий доложил о приходе Александра Прокофьевича, губернатор проводил время за кувшином вина, стараясь забыть все тяжкие заботы прошлого и все мрачные предчувствия будущего. Вошедшего графа он пригласил за стол и, пьяно ухмыльнувшись, сказал:

– Александр Прокофьевич, милостивый государь, поверь, с меня довольно слёз и страданий! Давайте выпьем за нашу победу, но не будем говорить о Жаклин. Ведь именно по её душу вы сегодня пожаловали?

– Вы не ошиблись, Иван Андреевич, – ответил граф, прямо глядя губернатору в его бегающие глаза. – Этот мой визит последний. Если вы мне откажете во встрече с Жаклин и на этот раз…

– О Господи, Александр Прокофьевич! – воскликнул Рейнсдорп. – Нет, не могу я пойти против воли госпожи Жаклин! Не могу! Она явилась в мой дом с просьбой о защите. И именно от вас, дорогой мой граф Артемьев! И… я не смог отказать ей!

– Об этом вы мне твердите уже всю зиму, Иван Андреевич, – поморщился граф. – Я даже знаю, что вы мне ответите на следующий вопрос, который я собираюсь вам задать!

– И что же?

– То, что Жаклин – подданная французского короля, а вы не хотите впасть в немилость императрицы. Вы опасаетесь, что я убью эту суку, но я не собираюсь марать об неё руки!

– Тогда для чего вы настаиваете на встрече с ней?

– Хочу только заглянуть в глаза этой падшей женщины и, быть может, задать ей пару вопросов.

– Нет, нет, нет! Не могу я, Александр Прокофьевич, – жалобно промямлил губернатор. – Я дал обещание этой женщине, что буду её защищать. Я не могу нарушить своего слова! Давайте лучше выпьем?

Они выпили.

– Александр Прокофьевич, – шмыгнув носом, заговорил губернатор, едва ворочая языком. – А может, ну её? А? Завтра Жаклин собирается уезжать. Вот и пусть себе едет…

Услышав важную для себя новость из уст пьяного губернатора, граф расслабился. Удача вдруг улыбнулась ему. Жаклин собирается убираться из Оренбурга, а значит…

– Охрана будет значительной? – спросил он вкрадчиво, стараясь не насторожить Ивана Андреевича.

– Не-е-е, – буркнул тот, замотав головой, как конь в стойле. – Моя прогонная грамота и четыре драгуна. Вот и вся охрана! Сейчас кругом наши войска, и госпожа Жаклин доедет беспрепятственно!

«Тогда выпьем за её гладкую дорожку! – улыбнулся граф, поднимая бокал. – Кума с возу – кобыле легче. И мне глаза мозолить не будет своим присутствием!»

Они пили до тех пор, пока губернатор не уткнулся носом в блюдо с жареным цыплёнком. А когда Иван Андреевич смачно захрапел, граф допил остатки вина прямо из кувшина и позвал слугу.

– Проводите господина губернатора в опочивальню, а меня к выходу, милейший! – сказал слуге Александр Прокофьевич. – До дому провожать не надо. Я хочу немного прогуляться и поразмыслить.

Выйдя из дома губернатора, граф остановился. Голова работала трезво и ясно. «Значит, Жаклин решила втайне от меня тихо исчезнуть! – подумал он. – Что ж, попытайся, Чертовка! Но, прежде чем уехать из Оренбурга, я преподнесу тебе один очень нежелательный сюрприз!»

Улыбаясь своим мыслям, Александр Прокофьевич не заметил и сам, как ноги принесли его к шляпному салону. Отстранив рукою открывшего ему дверь Демьяна, граф легко взбежал по ступенькам на второй этаж, вошёл в гостиную и крикнул:

– Капитан Барков? Александр Васильевич?

– Сейчас я, – послышался ответ капитана, и спустя минуту он выбежал из своей комнаты.

– Я тебя разбудил? – спросил граф, глядя на помятое лицо Баркова.

– Н-нет, я только дремал, – ответил тот, стараясь выглядеть бодро.

– Казаки уже уехали? – улыбнулся Александр Прокофьевич.

– Ч-час назад, – ответил Барков, ничего не понимая.

– А слуги? Сколько наберётся моих слуг?

– Человек восемь, если я не ошибаюсь.

– Не ошибаешься. Велю завтра быть всем наготове! Нам предстоит выполнить одно очень деликатное дельце!

Глава 30

Жаклин де Шаруэ в овчинном тулупчике, готовая в дальний путь, стояла во дворе губернаторского дома, с беспокойством дожидаясь карету. Наконец, пара красавцев коней подвезла к ней долгожданный экипаж.

– Ну, мне пора, дорогая, – прошептала вышедшей проводить её губернаторше Жаклин, целуя её в щёчку.

– Нет, нет. Дождитесь охрану! – воскликнула та, провожая её со слезами, как самую лучшую подругу.

По лицу Жаклин промелькнула тень.

– Это приказ Ивана Андреевича? – спросила она.

– Да, да. Это я попросила его об этом.

– Карета… Охрана… И то и другое, вне сомнений, привлечёт ко мне внимание разбойников и мародеров!

– Напротив, всадники отпугнут их, дорогая.

Жаклин посмотрела в сторону ворот.

– Вы меня слышите, дорогая?

– Да… это стук копыт.

– Это охрана?

– Д-да… Наверное…

Губернатор тоже вышел проводить «француженку». Дворецкий положил в карету корзину с провизией и пару пистолетов.

– Запрягли уже? – спросил Иван Андреевич, глядя на лошадей и карету.

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – ответил кучер, спрыгивая с козел.

– Тогда… – Он повернулся к Жаклин, взял её руку и поцеловал. – Счастливого пути, госпожа де Шаруэ! Мы будем вспоминать вас всегда!

Наконец всё было готово к отъезду. Жаклин со слезами на глазах трогательно нежно простилась с гостеприимными хозяевами. Бледная, в застёгнутом на все пуговицы полушубке, она уселась в роскошную карету. Губернатор помахал ей рукой.

Как только карета выехала со двора, ворота сразу же заперли. Жаклин откинулась на спинку сиденья. Она была озабочена.

Ей было страшно отправляться в дальний путь. Войско бунтовщиков разгромлено. Но кто его знает, сколько ещё отрядов пугачёвцев бродит по степи? А что если вдруг одна из шаек нападёт на неё? Хоть и сопровождают её четыре всадника, всё равно им не справиться с разбойниками. Испуганное воображение рисовало Жаклин страшные, кровавые сцены. Она видела ужасные бородатые лица злодеев и себя, рвущуюся из их цепких рук.

Тяжёлая карета медленно колесила по разбухшей от влаги дороге. Езда в темноте требовала особой осторожности. Жаклин уже раскаивалась, что настояла на этой преждевременной поездке, да ещё в ночь. Ей казалось, что так будет безопаснее. Жаклин не терпелось. Ей казалось, что карета слишком медленно ползёт по дороге. Она даже не решалась выглядывать за шторку, боясь увидеть за окном что-то ужасное. Каждый посторонний звук, доносящийся с улицы, заставлял её вздрагивать. Она всё прислушивалась, не зазвучат ли