Читать книгу "Терпение дьявола - Максим Шаттам"

Он шел, держась ближе к фасадам домов. В его возрасте опасно было приближаться к проезжей части – внезапная слабость, и ты уже под колесами автомобиля. На ходу заглянул в сумку – проверил, на месте ли список покупок. В сквере Андре Ульмана уже начинали собираться неутомимые игроки в шары и, громогласно обмениваясь приветствиями, делились утренним хорошим настроением. Ватек добрался до бульвара Бертье к самому началу часа пик, вместе с толпой и бешеным трафиком. Пешеходов там было не меньше, чем машин, а велосипедисты выстроились целым кавалерийским полком, и нужно было все время держаться настороже, вертеть головой налево-направо, переходя дорогу, ведь теперь никого не волнуют ограничительные линии и установленные пределы скорости.

Отец Ватек думал о той белокурой молодой женщине, что явилась к нему в церковь посреди ночи. Офицер полиции. Нет, жандармерии. Очень красивый офицер, надо сказать, – будь Ватеку лет на сорок меньше, он легко мог бы принять ее за искушение, посланное дьяволом. Но Господь позаботился обо всем: с возрастом человеку становится проще противиться искушениям потому, что тело на них уже само не отзывается. Вот оно, убедительное доказательство наличия души как отдельной от тела субстанции. Душа отличает людей от животных и дает им превосходство, душа дарит высокие устремления, тогда как тело есть носитель всего скотского, что есть в человеке. По сути, источник всех несовершенств и слабостей человека – его оболочка. Тело влечет нас к удовольствиям и побуждает поддаваться порокам. А душа выше всего этого. Сейчас, с возрастом, отец Ватек в том не сомневался. Сластолюбие для священника – враг, с которым он ежедневно ведет битву в молодости, но бои становятся все менее ожесточенными год от года, по мере того как тело стареет. То же самое происходит и с большинством смертных грехов. Однако – тут отец Ватек должен был честно признаться в этом самому себе – чревоугодие остается, для него-то уж точно, постоянным искушением. Никуда не денешься.

Лейтенант Отдела расследований – вспомнил отец Ватек, но ее имя никак не приходило на ум. Может, она и не представилась? Кажется, нет, но он был не уверен…

Ватек надеялся, что эта женщина следит за новостями и тоже понимает, что происходит в мире. Уповал на то, что его речь нашла в ней отклик. Это было важно.

Нашла ли она людей, которых разыскивала? Служителей Лукавого…

Ватек остановился у пешеходного перехода. Человечек на светофоре был кроваво-красный, и священник задумался, не усмотреть ли в этом знамение.

На другой стороне бульвара к переходу странной походкой, выписывая зигзаги, приближался мужчина. «Что-то с ним не так», – подумал священник.

Поток автомобилей не прекращался и активно портил воздух.

Ватек увидел, как странный человек вдруг развернулся и шагнул на проезжую часть. Интенсивный трафик не позволял автомобилям мчаться на полной скорости, но сбить бедолагу все равно могли в любой момент, поэтому Ватек замахал руками и закричал, пытаясь привлечь его внимание.

Но человек на него не смотрел. Не слишком молодой мужчина с рыжеватой, сильно поредевшей шевелюрой, которая курчавилась над ушами, и с недельной щетиной лез прямо под колеса. Одет он был не по-деловому – в шерстяной жилет поверх рубашки, торчавшей из спортивных штанов и в кеды без шнурков.

Одна машина затормозила в последний момент, когда нарушитель внезапно возник в поле зрения водительницы, и та принялась яростно сигналить. Человек ошалело уставился на нее, склонив голову набок, будто впервые в своей жизни увидел автомобиль, затем медленно двинулся к дверце. Водительница, похоже, выкрикивала в его адрес оскорбления, но окно опустить не решилась, и человек принялся царапать стекло ногтями, словно хотел проковырять в нем дыру. «Вот это уже совсем странно!» – пришел в изумление отец Ватек. В отсветах светофора он наблюдал за тем, как странный человек ожесточенно скребет пальцами. Было в этом что-то предельно неестественное и внушавшее неприятную тревогу, а воображение тут же дополнило картину омерзительным звуком, который производили корябающие стекло ногти.

Рассмотрев красные глаза и выгнутую шею, Ватек подумал, что перед ним наркоман. Наверняка.

Водительница, надо полагать, пришла к тому же выводу – она замолчала и попыталась тронуться с места, чтобы поскорее уехать, но на полосу перед ней уже выруливал грузовик, а загоревшийся красный свет стал причиной масштабной «пробки».

Человек в жилете продолжал скрести по стеклу – Ватек даже задумался, сумеет ли он проделать дырку, не стерев пальцы в кровь и не порезавшись.

В это время мимо машины проезжал на велосипеде парень лет тридцати, в деловом костюме и с сумкой на боку, ремень которой был перекинут у него через плечо поперек торса.

Рыжий тип невероятно быстро для наркомана отреагировал – он схватил парня на ходу за плечо и за ремень сумки, дернул и опрокинул на асфальт. Молодой велосипедист от неожиданности даже не вскрикнул, но едва он начал подниматься, как наркоман кинулся на него и ткнул пальцами в глаза.

На этот раз парень в костюме заорал – один его глаз поддался с влажным хлюпаньем, и по лицу потекла густая темная кровь.

Наркоман, взревев как дикий зверь, затряс жертву так, что голова замоталась из стороны в сторону. В реве смешались ярость и удовлетворение содеянным.

Ватек вместе с другими пешеходами у светофора молча стоял, оцепенев от изумления.

Наркоман между тем склонился над добычей, которой так и не удалось вырваться из его хватки, и впился зубами в щеку.

Отшвырнув жертву, наркоман обернулся – по подбородку стекала кровь, в зубах торчал кусок мяса, черты лица были искажены безумием. Он помедлил, ошалело озираясь, и вдруг бросился под колеса проезжавшего мимо автобуса.

Звук удара раскатился по всей улице – глухой хруст ломающихся костей в глубине мышечной ткани и литров пяти-шести жидкости.

Ватек невольно попятился.

Теперь уже исчезли последние сомнения.

Час апокалипсиса пробил.

42

Лучшее оружие против страха – активные действия.

Таково было твердое убеждение Лудивины.

Она отказалась брать отпуск, чтобы неприкаянно слоняться по квартире – «отдыхать», а на самом деле снова и снова переживать и пережевывать случившееся. Думать о том, с чем ей пришлось столкнуться. Вернее, о том, чему ее подвергли. Вот в этом и заключалось самое ужасное – ее заставили почувствовать себя беспомощной, неспособной к сопротивлению и схватке с противником. И Лудивина знала, что без таблеток, которые оставил доктор Леманн, ей до утра будут сниться кошмары.

Но теперь, через пять часов искусственного сна и в присутствии Бенжамена в качестве телохранителя на софе в гостиной, она чувствовала себя немного лучше – не сказать чтобы в отличной форме, но по крайне мере готовой вернуться к работе. Однако перед этим пришлось потратить два с половиной часа на контрольный осмотр в больнице Биша, куда ее отконвоировал тот же Бенжамен по приказу полковника Жиана. Врачи должны были подтвердить, что физически она способна к выполнению служебных обязанностей. Ей измерили давление, провели внешний осмотр, сделали рентген черепа. Вердикт: всё в норме.