Читать книгу "Безымянная девушка - Сара Пекканен"

Интересно, как Даниэлла выпутается из этой истории? Может, заявится утром с каким-нибудь нелепым оправданием: например, скажет, что гуляла во сне? На этот раз даже мама не решится проигнорировать ее обман.

Мои родители мирно спали, не ведая, что их младшая дочь подложила под одеяло подушки.

Пока через несколько часов на пороге нашего дома не появился сотрудник полиции.

Райан был пьян, хотя прежде, когда встречался со мной, никогда не доводил себя до такого состояния. Его джип врезался в дерево, что стояло в конце нашей длинной извилистой подъездной аллеи. Они оба погибли. Она – мгновенно, он – спустя несколько часов в больнице, от обширных внутренних повреждений.

Даниэлла слишком часто делала неправильный выбор и создала условия для аварии. Она отняла у меня парня. Пила водку, хотя официально могла получить на это право только через пять лет. Тайком убегала из дома. Не желая открыто признать свою вину, не позвонила дверь, чтобы отдаться на суд родителей.

Такого конечного итога, как запертая кухонная дверь, она не предвидела.

Но это лишь одно звено в цепочке факторов, которые привели к ее гибели. Если бы она хоть раз поступила правильно, то сейчас, наверно, сидела бы здесь в гостиной, возможно, с внуками, которых отчаянно хочет наша мама.

Как и вашим родителям, Джессика, моим известна лишь часть этой истории.

Если б вы знали, сколь тесно нас с вами связали эти две трагедии, стали бы вы лгать мне про Томаса?

Относительно ваших проделок с моим мужем еще остались вопросы. Но завтра ответы на них будут получены.

Вашим родителям сказано, что вы проведете праздники со мной, а они должны наслаждаться отдыхом и не волноваться, если вы им не позвоните.

Ведь мы с вами будем очень заняты претворением в жизнь собственных планов.

Глава 64

24 декабря, понедельник

Когда я встречалась здесь с Томасом менее недели назад, то не заметила узкую серебряную табличку на скамейке: было слишком темно.

Но сейчас, днем, я вижу, как памятная табличка поблескивает на ярком солнце.

На ней красивым шрифтом выгравированы имя и фамилия, даты рождения и смерти. И еще одна строчка. Я словно наяву слышу серебристый голос доктора Шилдс, читающей эпитафию: «Кэтрин Эйприл Восс. Она сдалась слишком быстро».

Табличку установила доктор Шилдс. Сомнений быть не может.

Ее стиль: сдержанно, элегантно, зловеще.

Этот укромный уголок в глубине ботанического сада Уэст-Виллидж образуют концентрические кольца: в центре – замерзший фонтан, вокруг – полдюжины деревянных скамеек, вдоль которых вьется тропа для прогулок.

Я стою, обхватив себя руками, и смотрю на скамейку, на которой умерла Эйприл.

С тех пор как накануне вечером я покинула дом доктора Шилдс, я все время думаю о досье – своем и Эйприл. Я помню те строки, что написала обо мне доктор Шилдс – «Этот процесс поможет вам обрести внутреннюю свободу. Не сопротивляйтесь», – они написаны почерком, очень похожим на тот, каким выгравирована надпись на мемориальной табличке.

Меня пробирает дрожь, хотя в дневное время этот обледеневший парк выглядит не таким уж зловещим. По пути я видела нескольких человек, прогуливавшихся по аллеям. Где-то рядом смеются дети, звонкими голосами прорезая колючий сырой воздух. На некотором удалении пожилая женщина в ярко-зеленой вязаной шапке толкает перед собой маленькую магазинную тележку. Она идет в мою сторону, но двигается очень медленно.

И все же на душе у меня неспокойно, я чувствую, что осталась совершенно одна.

Я была уверена, что в записях доктора Шилдс найду нужные мне ответы.

Но от меня по-прежнему ускользает один недостающий элемент пазла – тот, что, мне казалось, я видела в досье Эйприл, но не сумела распознать.

Пожилая женщина приближается, я слышу ее медленные, тяжелые шаги, она уже почти у скамеек.

Я протираю глаза и, поддавшись искушению, опускаюсь на скамейку. Правда, не на ту, с табличкой в память об Эйприл, а на соседнюю.

В жизни не чувствовала себя такой усталой.

Ночью я спала всего несколько часов, да и то беспокойно, меня мучали кошмары: то Рикки на меня бросался, то Бекки упала в бассейн и утонула, то Ноа от меня уходил.

О том, чтобы выпить таблетку, которую дала мне доктор Шилдс, не могло быть и речи. Больше никаких подарков от нее.

Я массирую виски, пытаясь унять ужасную головную боль.

Женщина в зеленой шапке садится на соседнюю скамью. На скамью Эйприл. Она вытаскивает из тележки нарезной батон в яркой упаковке с узором в горошек. Затем начинает крошить один ломтик на мелкие кусочки и бросать их на землю. Тут же к ней слетаются около десятка птиц, словно они только ее и ждали.

С минуту я наблюдаю, как птицы клюют крошки, затем отвожу глаза.

Если в записях нет подсказок, может, мне удастся найти их, следуя по стопам Эйприл. Непосредственно перед приходом в парк она была дома у доктора Шилдс, сидела на табурете у нее в кухне, о чем-то беседовала с ней – как и я буквально вчера вечером.

Я вспоминаю, где еще мы обе бывали: и Эйприл, и я приходили на тестирование в одну и ту же аудиторию Нью-Йоркского университета, где, отвечая на вопросы доктора Шилдс, печатали на компьютере наши самые сокровенные мысли. Возможно, мы даже сидели за одним и тем же столом.

И ее, и меня приглашали во врачебный кабинет доктора Шилдс, где усаживали на двухместный диванчик и выманивали из нас наши секреты.

И конечно, Эйприл и я встречались в баре с Томасом, где млели под его страстным взглядом, а потом приводили его к себе домой.

Пожилая женщина все бросает и бросает птицам хлеб.

– Это плачущие горлицы, – произносит она. – Они никогда не меняют партнеров.

Должно быть, она обращается ко мне, ведь вокруг больше никого нет.

Я киваю.

– Хотите их покормить? – предлагает она. Затем подходит ко мне и протягивает целый ломтик хлеба.

– Конечно, – рассеянно отвечаю я, беру у нее хлеб и отламываю несколько мелких кусочков.

Есть и другие места, где мы с Эйприл бывали в разное время. Например, у нее в комнате в квартире родителей, где на кровати до сих пор сидит потрепанный плюшевый мишка. А на ее страничке в «Инстаграме» размещено фото витрины пекарни «Insomnia Cookies»[8] неподалеку от Амстердам-авеню. Я тоже захаживала туда, покупала печенья с корицей или мятные.