Читать книгу "Как я бил Гудериана - Михаил Катуков"

Сбивая мелкие заслоны гитлеровцев, капитан Бочковский прорвался к Коломые, довольно большому городу, раскинувшемуся на реке Прут, близ чехословацкой границы. Здесь Бочковскому пришлось вступить в бой с «Тиграми». Танкисты дрались с исключительным мужеством. Когда с одной из тридцатьчетверок взрывом сорвало башню, единственный уцелевший член экипажа заряжающий Землянов продолжал вести бой из лобового пулемета. За этот подвиг рядовому А. Е. Землянову впоследствии было присвоено звание Героя Советского Союза.

Обстановка для передового отряда складывалась неблагоприятная: гитлеровцы располагали в Коломые довольно крупными силами. Станция была забита эшелонами, на аэродроме то взлетали, то садились самолеты. «Тигры» открыли огонь по тридцатьчетверкам прямо с платформ, и под прикрытием их огня от станции в сторону Годы стали отходить эшелоны.

Уничтожив два «Тигра», В. А. Бочковский направил часть машин на перехват ушедших к станции Годы составов, а другую часть – «наводить порядок» на аэродроме. Вторая группа раздавила несколько самолетов, а перейдя, не только уничтожила три состава, но и взяла в плен 847 гитлеровцев, захватила 18 орудий, 150 лошадей.

День был на исходе, а Коломыя по-прежнему находилась в руках неприятеля. Бочковский попросил по радио комбрига В. М. Горелова помощи и сообщил, что намерен атаковать город ночью. Поздно вечером Горелов прислал подмогу – восемь танков и самоходные орудия.

В три часа ночи Бочковский двинул танки в обход Коломыи, оставив у станции одну машину, которая вела огонь, создавая видимость подготовки к атаке и отвлекая внимание гитлеровцев на себя. Захватив переправу через Прут, танки Бочковского на рассвете ворвались в Коломыю и, ведя огонь изо всех пушек и пулеметов, сломили сопротивление противника. Гитлеровцы бежали, бросая оружие, вплавь уходили за Прут, спасаясь от преследования в Карпатах.

Все участники рейда на Коломыю были награждены орденом Ленина.

Взяв Коломыю, мы лишили группу армий «Юг» крупного железнодорожного узла и не менее крупной базы снабжения. На складах этой базы захватили огромное количество муки и сахара, часть которых пошла на довольствие двух фронтов 1-го и 2-го Украинских, а часть была отправлена в тыл.

Запомнился и такой эпизод. Нам впервые сдался без боя целый полк – 41-й венгерский пехотный. После того как армия форсировала Днестр, этот полк не захотел больше драться под гитлеровскими знаменами. При первых переговорах офицеры полка заявили, что сдаться в плен в открытую они боятся. У всех в Венгрии остались семьи, и немцы могут с ними расправиться. Тогда мы договорились, что полк приведет в наше расположение один из унтер-офицеров.

Каково же было наше удивление, когда о прибытии полка в село Устечко венгерский унтер-офицер доложил мне на чистом русском языке. Возможно, я запамятовал его фамилию, но вроде он так и доложил: «Унтер-офицер Иван Карпов».

Выяснилось, что по национальности он русский, жил в Закарпатской Руси и, как венгерский подданный, был призван в фашистскую армию. Этот самый Карпов был моим переводчиком, когда я разъяснял венгерским солдатам политическую обстановку тех дней. Потом на бланке полевой книжки я написал, куда сдавшиеся должны идти. Дал венграм проводника, и полк пошел в тыл без охраны. Как позже стало известно, все венгры пришли на место, никто из них не сбежал. Да и зачем бежать: со сдачей в плен для них кончилась бессмысленная война.

Когда в Устечко прибыл наш армейский понтонный парк, мы стали наводить мост и одновременно восстанавливать старый, разрушенный. Но работали только ночью. Днем гитлеровцы жестоко бомбили наши переправы. Не успели мы восстановить старый мост, как фашистские бомбардировщики снова его разрушили. Но как бы там ни было, мы продолжали переправлять свои войска через Днестр и в светлое, и в ночное время главным образом на паромах. Вскоре вся танковая армия перебралась на правый берег реки, на левобережье остались одни тылы.

И вот тут-то обстановка на нашем участке фронта чрезвычайно усложнилась.

С выходом войск 1-го Украинского фронта к Черновцам и Коломые была разгромлена крупная проскуровско-каменец-подольская группировка врага. Стратегический фронт противника был рассечен острым клином. Гитлеровское командование лишилось маневра по кратчайшим путям. Однако полностью окружить и уничтожить группировку противника не удалось: так называемой скалатской группировке, окруженной восточное реки Збруч, все же удалось прорваться на запад, поскольку и внутренний и внешний фронт окружения не был достаточно прочным. Двигаясь по левобережью Днестра на запад, гитлеровцы вышли в район Чертков – Хоросткув, где в то время находились наши армейские тылы. Там неожиданно развернулся бой.

В Черткове дислоцировался армейский сборный пункт аварийных машин. Как только на пункте узнали, что к городу продвигаются немцы, и довольно большими силами, ремонтники организовали оборону. Они вытащили на окраины населенного пункта подбитые, еще не вышедшие из ремонта танки, оборудовали огневые позиции. Солдаты, офицеры, находившиеся на складах горючего, продовольственных базах, в хлебопекарнях, залегли в цепь, приготовились к встрече с врагом.

Под Чертковом произошел сильный бой. Наткнувшись на огонь тыловиков, гитлеровцы повернули в сторону от города.

Но 1-я танковая армия не вышла из тяжелого положения. Фашистские войска продолжали продвигаться по левобережью Днестра, и мы, находясь главными силами на правом берегу, оказались отрезанными от своих тылов. Горючее, боеприпасы, продовольствие поступали к нам по воздуху.

Пытались гитлеровцы ударить по нашим танковым частям и через Днестр, у населенного пункта Залещики, но из этой затеи ничего у них не вышло. Начальник штаба армейской артиллерии майор Константинов с одной 37-миллиметровой батареей отразил попытку фашистов сунуться на правый берег Днестра.

В столь сложной обстановке, когда бои шли и на внутреннем, и на внешнем фронте окружения, пришлось действовать отдельными частями и соединениями, бросая их то на один, то на другой угрожаемый участок.

Так в непрерывных боях проходили мартовские дни сорок четвертого года. Воевали мы плечом к плечу со стрелковыми корпусами. В районе Черновцов с нами соединился 11-й стрелковый корпус, которым командовал генерал А. И. Замерцев. Этот корпус понес большие потери в предшествующих боях. К нам пришел без тылов, да и артиллерии у него было маловато – десяток стволов, не больше. Корпус Замерцева мы сразу отправили в район Коломыи, где перешел к обороне 8-й гвардейский механизированный корпус.

Бои на фронте Коломыя – Станислав шли упорные и с переменным успехом. Гитлеровцы изо всех сил пытались вернуть Коломыю, этот важнейший в стратегическом отношении железнодорожный узел, и прорваться на восток на выручку своим окруженным войскам. Однако и 8-й гвардейский механизированный корпус не ослабил активности. В ночь на 31 марта боевые машины 1-й гвардейской танковой бригады с юга ворвались в город Станислав и обратили в бегство фашистский гарнизон. Но удержаться в городе генерал-майору И. Ф. Дремову не удалось. И людей, и техники у него было маловато, а гитлеровцы, узнав об этом, подтянули сюда до 30 танков, свыше 15 орудий, группы автоматчиков и истребителей танков с фаустпатронами и предприняли контратаку. Частям 1-й гвардейской после упорного боя к 10 часам утра пришлось покинуть город.