Читать книгу "Счастливый слон - Анна Бялко"

Вечерняя бархатная сумочка. Блестки. Кулинарные рецепты. Стряпня. Что все это означает, что зашифровано в этом послании? Блестки – это гламур. Сумочка – вечер. Еда... Еда, которая спрятана в вечернем блеске. Которую едят вечером и с блеском... Да это же ресторан!

Слон пропал в ресторане. Значит, там и надо его искать. Вот и ответ! Все правильно. Еще бы понять, в каком именно рестране? В том же самом? Но там она была днем, и, значит, этот вариант не подходит. Сумочка ей досталась совсем маленькая и недорогая, значит ли это, что ее рейтинг настолько упадет, или же ресторан должен быть маленьким и незаметным? Сумочка не ее, так что скорее второе. Рецепты... Неужели она должна сама будет заниматься готовкой? Какое ужасное, невозможное занятие для феи. Впрочем, ради слона... Только нужно, чтобы никто ничего не узнал, иначе потом не расхлебаешь.

Фея определилась. Ей нужно пойти, найти небольшой ресторан и ждать там, даже если в это время придется что-то готовить. Подобный вывод может показаться читателю несколько поспешным, странным и безосновательным, но феи ведь рассуждают по-другому. Собственно говоря, они даже не рассуждают, а чувствуют, проникая в природу вещей и полагаясь на свою интуицию. В любом случае, повлиять на решение феи мало кому удается, потому что любая логика тут бессильна.

Немного побродив по Городу, фея нашла себе подходящий ресторан. При выборе его она тоже полагалась в основном на свою интуицию, которая говорила ей, что место должно быть достаточно центральным, недалеко от ее собственного дома и при этом совершенно незаметным, чтобы ни у каких других фей не возникало даже малейшего желания зайти туда и провести там вечер. И это должен быть обязательно ресторан, ресторан в чистом виде, к которому бы не примешивалось никакое коварное «кафе». Названные условия должны выполняться аккуратнейшим образом, и никаких отклонений позволить себе было нельзя. Оказалось, что всем перечисленным требованиям в Городе соответствует не такое уж и большое количество мест. Всего одно, чтобы быть совсем точными. Небольшой, затерянный и зажатый между домов укромный ресторанчик, находящийся, тем не менее, на расстоянии пешей ходьбы от всех стратегически важных в фейском понимании точек и выглядевший при этом так, что туде не захочется сунуть нос не только что фее, но даже просто избалованной человеческой девушке. Восприняв все это, как дополнительное подтверждение верности толкования полученного ею ответа, фея, зажмурившись от предстоящей задачи, потянула на себя замызганную входную дверь и шагнула внутрь.

Поймите меня правильно – фею нисколько не волновало, может ли у нее не получиться найти для себя предлог остаться в нужном ей месте. Это было бы просто смешно – в конце концов фея, даже утратившая волшебного слона, все равно остается феей, для которой не составляет никакой сложности добиться от окружающих ее людей совершенно чего угодно. Ведь слон, как мы неоднократно упоминали, достается далеко-далеко не каждой фее, и тем не менее все они без исключения отлично справляются с задачей обворожения людей. Нет, если она чего и опасалась, то только того, что, наоборот, ее усилия могут оказаться напрасны, и время, проведенное в этом несимпатичном месте, будет потрачено зря.

Конечно, она немедленно, только взглянув своими глубокими прозрачными глазами на человека, принимающего решения, получила возможность оставаться в ресторане столько, сколько она захочет. Люди называли эту возможность «работой». Конечно, ей было предложено выбирать, какой именно «работой» она захочет заниматься. Слегка поколебашись – не будет ли это нарушением условий – фея все же отказалась от работы на собственно кухне. Запахи и шумы там были совершенно невыносимы для эфирного существа, а вид пищи в промышленных количествах казался ей отвратительным. Кроме того, она при всем желании не могла бы придать этой пище лучший вкус, чем тот, который был заложен в ней изначально. В феях нет ничего телесного, а древний, священный процесс еды, причем как приготовления, так и поедания ее, не только глубоко телесен и осязателен, но и требует непременного вложения определенной толики вполне материальной любви. У фей таковой просто нет. Но феи, вместе с тем, вполне не чужды того, что у людей называется перфекционизмом, то есть они любят делать то, чем все-таки занимаются, на максимально высоком уровне. Было бы жаль, таким образом, растрачивать силы впустую, и фея добровольно приняла на себя обязанности общего распоряжения процессом – встречи гостей, усаживания их за столик, обеспечения общего уюта и создания надлежащей атмосферы. В этом феи как раз большие мастера.

Несколько приветственных слов, кивок прелестной головы, легкое движение руки – и человек, попавший под воздействие умело наложенных чар, уже чувствует себя на седьмом небе, и ему совершенно безразлично, что именно будет положено в его тарелку. Ничем, буквально ничем ему уже не испортить хорошего настроения. Фее же это не стоит буквально ничего – чары, необходимые для достижения подобного эффекта, настолько легки, что даже не требуют от феи никаких внутренних затрат и вложений, связанных с потерей пыльцы.

Подобных занятий, в которых феи могли бы преуспевать, не испытывая ни малейшего напряжения, как можно легко догадаться, существует превеликое множество, и феи, как правило, не занимаются ими только лишь потому... В общем, потому, что это – феи, и существуют в основном не для этого.

Но наша несчастная фея, которую сама судьба вынудила найти подобное применение своим способностям и талантам, не имела возможности выбора. Она должна была «работать» в противном ресторане, принимая и привечая всех приходящих гостей без разбора, улыбаясь им и окружая их утонченной заботой, не зная ни отдыха ни срока и ежесекундно опасаясь, что вот откроется дверь, и на пороге возникнет другая фея, скрыться от которой будет невозможно, после чего ее печальный секрет немедленно станет достоянием всего фейского общества, и тогда... Что будет тогда, наша фея предпочитала даже не представлять. Гораздо приятнее было думать о том, что, может быть, вот сейчас откроется дверь, и ее слон, ее любимый Хамти-Мурапи снова окажется рядом с ней, они уйдут из этого обрыдлого ресторана, и из этого негостеприимного города, и она снова будет счастлива, и тогда...

Дверь неизменно открывалась, и на пороге возникали новые гости, и их надо было встречать, и усаживать, и обхаживать, и создавать им надоевший уют, для каждого свой, и фее уже казалось, что она никогда не занималась ничем другим, и никогда больше ничего другого не увидит, и вся ее жизнь пройдет именно тут, в этом непритязательном ресторане, и стоит ли ради этого так уж трястись над драгоценной пыльцой...

Гостей же, привлекаемых неожиданным уютом незаметного места, становилось все больше и больше, и ожидание того, что ресторан вот-вот станет модным, а значит, появление в нем других фей превратится в неотвратимость, нависало все ниже, и на все это уходили все новые и новые силы, и некогда было даже выбраться в салон красоты, чтобы поддержать пыльцу в правильном ее состоянии, и было непонятно, нужно ли это делать вообще, а время шло, а слона все не было...

Постепенно фея не то чтобы смирилась со своей новой жизнью – у фей нет никакой другой жизни, кроме сиюминутной, они не думают ни о завтрашнем, ни о вчерашнем дне, и, возможно, именно эта легкость и позволяет им, как каждому приспособленцу, выживать в не совсем благоприятных условиях, – но стала находить в ней что-то такое... Запах, доносящийся из кухни, со временем стал для нее более привычным или, по крайней мере, менее отвратительным, а однажды фея, принюхавшись, вдруг отчетливо поняла, что в готовящемся блюде определенно не хватает...