Читать книгу "Счастливый слон - Анна Бялко"

Мимо нее плыла черная бархатная вечерняя сумочка с бронзового цвета замочком и короткой, немного облезлой кожаной ручкой. Фея, даже не отдавая себе отчета в своем поступке, внезапно протянула руку и схватила ее. Мгновенно она поняла, что такие сумочки раньше носили только по самым парадным случаям, в театр, и сумочка кокетливо висела на сгибе локтя, а в ней, рядом с накрахмаленным и отутюженным белоснежным батистовым платком, в кожаном, бархатом выстланном же футляре прятался перламутровый театральный бинокль. После, когда сумочка слегка потерлась, выбросить ее было совершенно невозможно, и в ней хранили какие-то небесполезные в хозяйстве мелкие вещи. Даже сейчас, не открывая ее, фея знала, что внутри лежит исписанный крупным летящим почерком блокнот на колечках, с разлинованными листками. Зачем ей эта сумочка и что написано на листках блокнота, она пока не понимала, но что-то внутри нее говорило, что ответ получен, подсказка дана, и ничего другого сказано в этот раз не будет.

Нужно было уходить, причем делать это как можно быстрее, потому что каждая минута, проведенная в хранилище чуждых воспоминаний могла на поверку обойтись ей потом слишком дорого. Фея, торопясь, побежала по движущейся лестнице вниз, стуча каблучками и больше не отвлекаясь на изучение посторонних предметов. В руке она крепко сжимала бархатную черную сумочку.

Казалось бы, может возникнуть в этом месте резонный вопрос, почему – вниз? Почему не обратно, наверх, к выходу на свет и свободу? Устройство Метро Памяти таково, что двигаться в нем можно только вниз, и никакого обратного эскалатора, ведущего наверх, не существует. Впрочем, и никаких станций с рельсами, как в обыкновенном метро, не существует тоже, и поезда никуда не ездят, да и туннелей-то, строго говоря, кроме того, в котором спускается эскалатор, тоже нет. Собственно, все сходство с человеческим метро ограничивается единым входом, системой турникетов и единственным эскалатором. Впрочем, возможно, что если какая-нибудь рассеянная фея, спустившись до самого низа и не найдя по пути ничего полезного для себя, там же сообразит, что не сумела правильно сформулировать важный вопрос, к ней подъедет некое подобие поезда, с тем, чтобы перевезти ее на другую «станцию» в соответствии с заново перефомулированной задачей... Но, поскольку сама я далеко не фея и уж точно никогда не опускалась до таких глубин, ничего определенного я об этом рассказать не могу. Строго-то говоря, и предыдущий мой рассказ можно считать высосанным из пальца – нужно же было хоть что-то в этом месте вообразить...

Спустившись вниз, наша фея снова увидела перед собой турникет, и снова, теперь уже с гораздо большим ощущением страха —плата за выход, как я уже объясняла, бывает гораздо больше платы за вход – прижала ладонь к окошечку, положив рядом сумочку, как свидетельство достигнутого результата, и покорно зажмурила глаза. Момент был исключительно неприятным – вдруг плата окажется равной всему ее запасу волшебной пыльцы, она стечет с нее, засасываемая неведомым вихрем в жерло жадного турникета, а сама фея... Исчезнет? Растворится? Или просто окажется навсегда запертой теперь уже в мире обычного человеческого метро, оказавшись в каком-нибудь сморщенном безобразном обличьи чело...

Она не успела додумать, турникет, открываясь, звякнул, фея поспешно шагнула вперед, и оказалась... На станции человеческого метро, чего она и опасалась с самого начала. Кругом нее взад и вперед сновали люди, с обеих сторон время от времени доносился гул прибывающих поездов, после чего толпа снующих людей заметным образом уплотнялась... Немного придя в себя, оглядевшись по сторонам и как-то сориентировавшись, фея обнаружила надпись «Выход в город», стрелку и где-то там, в указанном направлении, далеко-далеко виднеющийся эскалатор на выход. Со всею доступной скоростью фея устремилась к нему. Лишь бы добраться, подняться, снова оказаться на вольном свету, а там уж она разберется.

Эскалатор неторопливо полз кверху. Зажатой в толпе людей фее ничего не оставалось, как нетерпеливо отсчитывать секунды и, чтобы отвлечься, разглядывать окружающий пейзаж. Ее внимание почему-то привлек молодой человек в джинсовой куртке, спускающийся по встречному эскалатору. В руках у него была книга в ярко-красной обложке, и фея вдруг каким-то седьмым, десятым или еще более сложным и загадочным чувством с пугающей точностью поняла, что молодой человек не просто так едет себе по лестнице, но тоже выходит из метро Памяти, и книга в его руках совершенно точно взята оттуда же, однозначно являясь ответом на мучающий его вопрос.

Молодой человек тоже заметил ее, и тоже, без сомнения, опознал, потому что, когда их эскалаторы поравнялись на секунду между собой так, что их лица оказались на одном уровне, он подмигнул ей, как тайной сообщнице. Фея кивнула ему в ответ, эскалаторы разъехались, и молодой человек канул вниз и навсегда. Фея в мужском обличье – довольно редкое явление, заслуживающее, безусловно, гораздо более детального изучения даже без объединяющего момента в виде похода по памятным местам, но наша фея, даже не задумываясь, позволила редкому явлению исчезнуть с миром, поскольку все силы ее были настолько на исходе, что даже додумывать эту мысль до логического конца показалось ей теперь почти непосильной нагрузкой. На этом визит в Метро Памяти для феи и завершился.

Вернувшись домой, фея долго не могла прийти в себя и вернуться в свое нормальное, звонко-щебечущее фейское состояние. Соприкосновение с памятью, даже с чужой, даже с обобществленной, оставило на ней весьма ощутимый след, словно кто-то проехался по ней тяжелой рукой, убранной в металл и кожу старинных доспехов. Впрочем, может быть, это был результат расставания с частью пыльцы.

Фея чувствовала себя – чего в принципе не бывает – больной и даже – не произносить, не произносить этого вслух! – постаревшей. Чтобы избавиться от этого ощущения, она два часа пролежала в ванне, наполненной ароматной пеной и намазала на себя тройное количество снадобий самых последних разработок. Все это вместе с двумя чашками зеленого чая немного помогло, и фея оклемалась настолько, что нашла в себе силы приступить к детальному изучению своей добычи.

Вынув из сумочки сморщенный блокнот, она внимательнейшим образом перечитала все записи, покрывающие его хрупкие страницы. Рецепты. Сплошные кулинарные рецепты, ничего другого. Ничегошеньки, что могло бы иметь хоть какое-то отношение к ее проблеме.

«Стакан овсяных хлопьев залить двумя стаканами молока (или с водой 1:1), ложка сахара, соль по вкусу. Варить до загустения, непрерывно помешивая».

«Две ст.л. меда, две ст.л. масла, ч.л. соды, растопить на вод. бане. 1 яйцо и стакан сахара перетереть. Добавить. Вспенится. Высыпать два ст. муки. Раскатать на три части и печь на листах. Поллитра сметаны и стакан сахара. Прослоить.»

И в таком духе на двадцати с лишним листках. Ну и что это такое? При чем тут ее слон, ее счастье? Да в жизни она – как и любая другая фея – не имела с этим ничего общего. И что теперь делать? Зачем, за что она отдала туда свою драгоценную, неповторимую пыльцу?

Фея чуть не заплакала от досады. Потом, решив все-таки не сдаваться, перечитала блокнот еще раз. И еще раз – теперь уже задом наперед. Снова заглянула внутрь сумочки, где больше ничего не было. Осмотрела ее со всех сторон. Пересчитала жемчужинки и блестки. Должен, должен в этом быть какой-нибудь смысл.