Читать книгу "Корабль для уничтожения миров - Скотт Вестерфельд"

— Еще один урок истории, сир?

— Наглядное пособие, сенатор.

Император повернул череп на ладони — глазницами к себе,словно собирался сыграть роль Гамлета. Теперь на затылке черепа Оксам увиделаотверстия.

Отверстий было четыре, они образовывали прямоугольник, икаждое имело диаметр в несколько сантиметров. Те два, что располагались ближе кмакушке, были значительно крупнее нижних отверстий. От них в сторонырасползались образовавшиеся в древние времена трещинки. Череп был упакован впрозрачный пластик и только поэтому не рассыпался в руке у Императора.

Нара сглотнула ком, вставший в горле. Довольно мрачноеполучилось наглядное пособие.

— Какая-то древняя разновидность казни, сир?

Император покачал головой. Из зарослей тюльпанов вышла ещеодна кошка, потерлась о ножки кресла, в котором сидела Нара, и ушла.

— Просто старая история — для тех, кто сумеет прочестьее.

— Боюсь, я не смогу, мой повелитель.

— Эта женщина — один из наших почтенных предков —обитала на африканском континенте Древней Земли.

— В Египте?

— Гораздо южнее, — поправил Нару Император. —И задолго до того, как на континенте появились государства и нации. Это было назаре человеческого существования, в ту эру, когда люди только училисьизготавливать орудия труда.

Оксам кивнула. Выходило, что этот череп и вправду очень иочень древний. Какой же странный и долгий путь ему пришлось проделать, чтобыоказаться в руках у этого воскресшего мертвеца?

— Они жили во мраке, не имея ни речи, ни огня.Земледелия тогда тоже не было, естественно. Даже зачатков цивилизации не было утого племени, к которому она принадлежала. У них не было ни письменности, ниустной речи.

— А чем они питались, сир?

— Дикорастущими растениями. Они рвали их и ели. Ужасноневкусно.

— Мне случалось срывать и есть кое-какие дикорастущиерастения, сир.

— У Вастхолда есть девственное очарование.

— Для меня оно появилось, только когда я оттудаулетела.

Император снова развернул череп «лицом» к Оксам.

— Эта женщина и все ее племя жили в пещерах,представлявших собой полости, образовавшиеся внутри мощных застывших потоковвулканической лавы. Эти пещеры были большими и глубокими и служили нашимпредкам надежным кровом. Мы до сих пор так и жили бы в этих пещерах, если быкто-то не выгнал наших предков из мрака под свет солнца.

Оксам прищурилась и снова внимательно посмотрела наотверстия в черепе.

— Следы клыков хищника, сир?

— Он назывался динофелис. Саблезубый тигр. Вымерзадолго до начала диаспоры.

Сенатор глубоко вдохнула и выдохнула. Она поняла, чтоИмператор обратился к своей излюбленной теме.

— Насколько я понимаю, сир, это животное было одной из гигантскихкошек?

Еще несколько лет назад Оксам думала, что эти существавымышлены, что сотрудники Политического Аппарата нарочно придумали их в угодуИмператору. Но здесь, на Родине, в столичном зоопарке содержалось небольшоеинбредное семейство львов, и все верили, что эти львы — самые настоящие. Жуткиезверюги из детских страшных снов, размером раза в четыре больше самогосвирепого хищника на «девственном» Вастхолде.

Император радостно кивнул.

— Существо более двух метров длиной — это при том, чторост человека в те времена составлял не более полутора. У динофелиса имелисьтак называемые «ложносабельные» зубы. Настоящие ножи в пасти.

Император, правитель Восьмидесяти Миров, согнул четырепальца правой руки, как когти, и вложил в отверстия на черепе. Оксам незаметноотвела руку от мурлыкающего у нее на коленях зверька.

— Гигантские кошки жили еще глубже в пещерах, чем нашипредки. Туда, где обитали люди, еще пробивался сумеречный свет, а дальше царилаполная темнота.

— И нападали они, судя по всему, сзади, сир. Императоркивнул и, подняв череп скрюченными пальцами, снова повернул его так, что пустыеглазницы уставились на Оксам.

— Они стискивали голову жертвы челюстями, клыкивонзались в головной мозг, смерть наступала мгновенно. А потом они утаскивалидобычу во мрак.

— Эта опасность и заставила нас выйти из пещер, вашевеличество?

— Именно так, — сверкнув глазами, подтвердилИмператор. — Но не надо думать об этих кошках как всего лишь о некоемэволюционном давлении. Тут имел место не просто естественный отбор, а жуткийстрах. Саблезубые тигры умели подкрадываться совершенно бесшумно и невидимо вкромешной темноте. Очень может быть и так, что никому из людей их толком иразглядеть не удалось. Они стали самыми первыми ночными кошмарами, глубокозапечатлевшимися в психике представителей нашего вида. Они были — сама смерть.И это — след, оставленный Древним Врагом.

Оксам опустила глаза и посмотрела на кота, устроившегося унее на коленях. Она протянула к его мордочке палец, кот лизнул ее палецшершавым язычком, тихо мяукнул и снова замурлыкал, в высшей степени довольный.

— Я вижу, что у вашей любви к кошкам есть и темнаясторона, сир.

— Конечно, сенатор. Их влияние на жизнь человечествавсегда было важным, но не всегда приятным. Представьте себе, Нара, что вы принадлежитек тому племени, на которое охотятся хищники. В любой момент вашегородственника, любимого, друга, подругу может уволочь страшный зверь, и эти людибудут дико кричать, а потом умрут в страшных муках.

— Как всегда бывает на войне, — проговорила Оксам.

— И всегда — на передовой линии фронта. Однако от этоговрага проистекла необходимость эволюционировать. Мы были беззащитны противэтого зверя — до тех пор, пока не стали объединяться в группы племен, не началипроизводить орудия труда, пока не обзавелись наконец самым нужным орудием —огнем.

— К эволюции человечество подтолкнул страх? —проговорила Нара Оксам и наконец поняла, к чему все это. — Вероятно, вытоже приветствуете естественную смерть, сир.

— Вероятно. Военному совету предстоит принять еще однонелегкое решение.

Оксам сделала глубокий вдох. Неужели Император уже успелзадумать новый геноцид?

— Сир, не стоит ли поднять этот вопрос перед всемичленами военного совета, когда мы соберемся на заседание?

Мертвый монарх прищурился.

— Сенатор Оксам, военный совет — это не парламент, гдевсе заседатели равны. За последние шестнадцать столетий я созывал двенадцатьтаких советов, и в каждом из них один советник всегда возвышался надостальными.

Оксам широко раскрыла глаза. Лесть из уст Императора?

— Я — ваша слуга, сир.