Читать книгу "Трёхлапая ворона - Николай Львов"

очень нелегко. К тому же, не уверен, что мы бы без Черведавов смогли бы даже до дворца дойти. Как бы странно ни звучало, сейчас одна из наших задач – помочь им, как они помогли нам.

До тронного зала мы дошли на удивление быстро. К нему вел длинный зал, освещенный газовыми лампами. Двери в зал были приоткрыты, и оттуда доносились звуки сражения – редкие выстрелы, удары стали о сталь, взвизги и рев боевых эффектов.

При взгляде на дверь меня даже немного пробрала оторопь. Неужели сегодня, почти что сейчас все закончится? Да быть того не может. Слишком долго мы к этому шли. Следующая мысль заставила меня усмехнуться: а ведь, если смотреть в корень, мы даже никого толком не трогали. Нас почти что насильно ввели в этот конфликт. Ну а что теперь размышлять? Надо сражаться дальше, надеясь, что это наш последний в этой заварушке бой.

Когда мы распахнули двери, то замерли. Битва выглядела чудовищно. Взгляд цеплялся за разбросанные по сторонам тела, изуродованные стены, упавшую набок каменную колонну, горящий деревянный трон. Весь зал был в огне, а под потолком черными непрозрачными клубами висел мрак, смешанный с дымом. Невыносимо пахло кровью и гарью.

Самым жутким было то, что все мы сражались против одного-единственного человека. У Освальда не было союзников и напарников, он был один, и все равно умудрялся одерживать верх. Вся картина этого горящего зала была сконцентрирована вокруг его фигуры. Именно его, а не вокруг Ранфа или оставшихся союзников. Объятый огнем и тьмой, с текущей в руках раскаленной сталью, Освальд был похож на демона войны. Налетающий на него Ранф, в прямом смысле слова покрытый червями, из-за белого цвета брони выглядел таким же рыцарем, каким был Ланз Со Кромм – он поддерживал атаки Ранфа, принимая на себя выпады жидкого оружия бессмертного главы Тысячи Глаз.

Артуро тут же заполз на ближайшую колонну, откуда начал ползти в сторону потолка, а Орел отрастила на руках тридцатисантиметровые когти, после чего так стремительно метнулась в сторону сражающихся, что мне показало, будто она снова подлетела. Я же продолжал оглядываться, чтобы получить хоть какую-то информацию о ходе битвы.

Поодаль лежал Тимиро, командир отряда Теплого пепла, одетый в алый доспех. Даже проклятая ведьмами сталь не защитила его от сквозной дыры в груди. Неподалеку от меня свернулся калачиком кто-то в одеждах Мертвого света. По регалиям, разбросанным вокруг него, я понял, что это был Альфред, глава отряда вертексиалистов. Он был поражен червями, которые заживо проедали в нем ходы. Судя по озерцу крови под наемником, осталось ему недолго. Ну, если он вообще еще был жив.

Вдруг я замер. На другом конце зала лежал и истекал кровью человек в серебряных латах. Длинные пепельные волосы намекали на… Ланза? Тогда кто второй, что сражается с Освальдом?

Взгляд еще успел зацепить сожженное дочерна тело с крюком вместо руки, а потом мне пришлось всмотреться в бой Освальда. Сейчас ему противостояли всего лишь двое, и бой шел на таких скоростях, что мне было действительно трудно рассмотреть абсолютно все движения. Так или иначе, одетый в черное и светящейся белой полумаской на лице Освальд противостоял скачущему вокруг него Ранфу, черви-штыки которого удлинились до почти метровой длины. Освальд, возможно, давно бы расправился с немолодым уже Ранфом, вот только ему мешал человек в рыцарском доспехе. Его огромная двуручная булава, которую в их отряде было принято называть глефой, давно лежала в стороне – рыцарь сражался с червивым с помощью такого же жидкого оружия, разве что его словно бы живая капля стали не была раскалена. Тем не менее, Стальной рог не успевал отвечать на все атаки безумно быстрого и обладающего двумя доменами Освальда, потому по большей части ушел в защиту. И Освальд добил бы и его, вот только ему мешал ловкий и проворный вермиалист в белых червях-доспехах.

Что ж, время было вступать в битву и мне.

С рыком ярости я вновь полностью отдался превращению в галгара-нар. Стопы потеряли человеческие очертания, мизинцы на руках с хрустом встали в новое положение, противопоставившись большим (это было что-то новенькое), а челюсть вытянулась далеко вперед. Зубы и язык изменились настолько, что я полностью потерял способность говорить. Кожа покрылась длинной черной чешуей, со стороны делавшей меня похожим на облитого маслом, растрепанного черного кота. Рывком избавившись от остатков одежды, я перехватил меч и опустил его на плечо, как вдруг понял, что мне не так удобно стоять прямо. Вспомнив, в каком положении я всегда видел Гальзу, я соорудил из себя нечто подобное – ноги широко расставлены, спина согнута. Жаль, у меня не так много конечностей: я бы сейчас с удовольствием оперся на вторую, нижнюю, пару рук. Еще раз рыкнув, я кинулся в бой.

Освальд сумел на меня среагировать, принимая мой бесхитростный удар мечом наотмашь на свое жидкое оружие, ставшее одноручным широким мечом. Моментально оно превратилось в булаву, и Освальд за счет импульса тела и веса оружия оттолкнул меня в сторону, сбив мне зарождающийся рисунок боя. Тем не менее, он поплатился – Ранф подлетел к нему со спины и вонзил в него штыки на правой руке, левой же вскрыв ему глотку.

Я отшатнулся от трупа, пятнающего своей кровью мраморный пол. Изумлению моему не было предела. И это все? Вся последняя битва?

Освальд покачнулся, но не упал. Его полузакрывшиеся глаза на секунду ослепительно блеснули бирюзовым огнем, и все его раны затянулись, а кровь втянулась в кожу. Скривив губы, он нанес булавой стремительный удар, который я принял на плоскость меча. Сила удара была такова, что меня просто отбросило на несколько шагов. В тот же момент из хвоста Освальда вырвался сноп искр гиль, которые я уже привык считать только своим приемом. Раскаленные свистящие искры заставили Ранфа отшатнуться и ждать более удобного момента для атаки. И все же я заметил черные полосы на его руке – туда по касательной пришлось несколько искр.

Булава Освальда поменяла форму на короткое копье с коническим навершием, которым он тут же несколько раз ударил в текучий металлический щит Стального рога, которым являлся Саул. Забрало его шлема было почти оторвано, и покореженным куском металла висело сбоку от шлема, так что ничего не скрывало его бульдожье, перекошенное от гнева лицо. От мощных ударов червивого Саул начал отступать, пытаясь сохранить целостность своего щита. Все же жидкое оружие не предназначено для защиты.

Тем не менее, не надо было забывать о новых