Читать книгу "Трёхлапая ворона - Николай Львов"

союзниках – об Орле и Артуро. Они были поумнее меня и не бросились в бой сразу, выгадывая момент получше.

Выгадали. Орел практически лежа, параллельно полу, метнулась к Освальду, а Артуро попытался спрыгнуть сверху. Обе их атаки были удачны, в основном за счет внезапности. Орел распорола Освальда от пупка до горла, а рухнувший сверху Сольпуга чудовищным пауком вцепился червивому в спину и всадил короткий нож ему в шею. Освальд обмяк и начал падать, заваливаясь на спину, как вдруг остановился в воздухе под невозможно острым углом. Падение не смог продолжить даже утяжелитель в виде Сольпуги. Глаза Освальда дважды сверкнули бирюзой, и глава Тысячи противоестественным движением распрямился, хватая взлетевшую Орла за горло. До хруста сдавив ее, он швырнул тело в сторону, после чего схлопотал еще два быстрых удара в шею от Артуро, почти оторвавший кусок мяса от бока удар наотмашь от Ранфа, тычок копьем в грудь от Саула и ртутную пулю от меня. Удачно попал, кстати – перебил колено, и бездыханное тело Освальда начало заваливаться на одно колено.

Начало, потому что вдруг остановилось. Это было физически невозможно – такие раны убьют кого угодно, а простреленный в фарш сустав никак не мог сдержать падение, но все же это было реальностью. Освальд замер в воздухе, а его глаза замерцали, как стробоскопы.

Его регенерация в этот раз была взрывообразной. Мгновение, и из частично расчлененного трупа перед нами вновь стоял целый, живой и чертовски злой глава Тысячи Глаз. Его силуэт окутался огнем, и на мгновение жарко стало даже мне. Ранф и Саул рефлекторно отшатнулись, а Артуро взвыл: когти на его паучьих руках не смогли быстро отцепиться. Одной рукой Освальд взял Сольпугу за шиворот и стащил со спины. Быстрый взмах рукой, и обожженный и дымящийся Артуро с воем откатился в сторону, рукой пытаясь как-то прижать рваные раны на лице, из которых хлестала кровь. Его глиняная погребальная маска разлетелась на кусочки.

Мы снова были в патовой ситуации, а я наконец осознал, почему бой шел уже почти полчаса и не думал заканчиваться.

— Как вы мне все надоели, – прорычал Освальд. Его голос был низок и полон сочащейся злобы, – Вы убили всех Белых Сердец, и теперь я и вправду не могу отсюда уйти. К вашему сожалению. Поверьте, к вашему. Вы заставляете меня тратить слишком много душ. Пора с вами кончать.

В этот момент что-то черное врезалось в него и разнесло на куски его грудную клетку. На краткое мгновение я увидел, как руки, голова и живот с ногами, принадлежащими червивому, разлетаются в стороны. Но лишь на миг. Раз – и части соединены бледно-розовыми, словно гниющее обескровленное мясо, жгутами плоти. Раз – и с громким хрустом из оторванной головы взрывообразно образуется позвоночник, тут же выстреливая в стороны острые пики ребер. Раз – и перед нами стоит Освальд, голый по пояс и уже даже не злой. Разъяренный. Вся метаморфоза заняла менее одного удара сердца.

Даже выстрелы Базиля были неэффективны против него. А их у Базиля и так было немного.

Первым делом вермиалист налетел на Саула. Буквально накинувшись на него, он не обратил внимание, как короткий широкий меч глубоко погрузился ему в живот. Вместо этого он разменялся ударами. Его копье моментально трансформировалось в раскаленный кинжал, и тот прочертил глубокую полосу по правому наручу Саула. Лезвию было будто плевать на прочность доспеха, и из-под оплавленного разреза заструилась кровь.

Пользуясь моментом, я подлетел к сражающимся и попытался нанести еще несколько ударов по Освальду, но все, чего я добился, так это того, что червивый отстал от Саула и переключился на меня. Он со змеиной грацией уворачивался от моих размашистых ударов ревущим галгарским мечом, взамен оставляя на мне неглубокие, но чувствительные царапины длинным тонким мечом. Он со своим оружием управлялся куда лучше меня. Оно и неудивительно – я тренировался от силы пару месяцев, тогда как он обладал десятилетиями опыта. Да и мой тяжелый меч не был предназначен для фехтования, это было оружие нескольких взмахов, предназначенное для грубого пролома защиты и нанесения смертельного удара. И не то что смертельный удар, я не мог нанести вообще хоть какого-либо урона. По сути, я махал мечом в воздухе.

На помощь пришел Ранф – он вновь подскочил к бывшему учителю и попытался зацепить его ловчими особями, но Освальд вновь окутался огнем, и за счет температуры незащищенные черви просто сгорели в воздухе. Тем не менее, Ранф дал мне шанс. Освальд на мгновение отвлекся, и я грубым движением руки отбил в сторону его рапиру, а сам с размаха всадил меч ему в живот.

Освальд охнул и немного согнулся. Я уже было обрадовался, что нанес хоть какой-то урон, но радоваться было очень и очень рано. Освальд согнулся не от боли, как я подумал. Его руки отпустили жидкое оружие, и то стекло на пол раскаленной лужей. Обеими руками он схватился за место, где рукоять переходила в клинок, и с усилием переломил меч, тут же выдохнув в меня облако мрака. С опаской я отпрыгнул в сторону, ожидая какого-нибудь боевого эффекта, сокрытого в мраке, но Освальд лишь хотел меня отогнать. Он вытащил из живота почерневшее и больше не издающее звуков лезвие, после чего волевым усилием раскалил его добела и швырнул в Ранфа. Тому тоже пришлось отшатнуться, пропуская мимо себя шипящий обломок меча.

Сзади раздался громкий шорох, и я обернулся, вскидывая руку и отбрасывая в сторону рукоять сломанного меча, чтобы было сподручнее полить незваного гостя искрами. Но это оказались вбегающие в зал Короед, Авель с топором наперевес, еще один из Клинков, вроде как его звали Севатар, с двуручным мечом наперевес, а еще…

Я даже зарычал от ярости и испуга. Сюда вбежала Лира.

Завидев меня, она остановилась, ее глаза округлились от испуга, а потом она сплюнула на пол и рванула дальше.

Я прыгнул на несколько метров вперед, перепугав уже наше подкрепление – Афина достала меч, а Севатар даже направил на меня острие своего оружия. Мне же было плевать, так как тут была та, кого я всеми силами хотел сохранить.

Я многое хотел сказать (но вряд ли бы смог, со своей пастью вместо нормального рта), но тут наткнулся глазами на глаза Лиры. И пусть я сейчас был на голову выше, я все равно немного придержал язык. Передо мной стояла Взрослая, Повидавшая всякое Ведьма. В ее глазах светилась такая решимость, что я