Читать книгу "Там, где лес не растет - Мария Семенова"

Как они ликовали вчера, празднуя полёт чудесной игрушки. Икаким жестоким оказалось похмелье.

Эория вытерла мокрое лицо, размазав по нему копоть.

– Птицу-то свою повторишь, венн?

Коренга ответил с мрачным упорством, сквозь зубы:

– А повторю!

– И я карту повторю! – отозвалась Эория.

Торон, укрытый пологом, лежал на здоровом боку,полуразвернув больное крыло.

Ближе к рассвету пламя в пещере постепенно иссякло. Осталсятолько молотивший по камням дождь. К тому времени Эория успела раскроить пологножом и простегать тонкими ремешками, отрезанными от него же. Получились сшитые«углом» плащи для неё самой и для Коренги. И ещё нечто вроде попонки Торону –нести раненое крыло. Осталось дождаться, когда в пещеру можно будет войти ипосмотреть, что же там уцелело.

Оказалось – очень немногое. Россыпь головок стрел, дватопорика, несколько застёжек и пряжек, якорёк-кошка, чтобы закидывать его наверёвке… и железный остов тележки. Короткие основания рычагов, колёса дапогнутая хребтина. И болтавшиеся в дырках заклёпки, которыми совсем недавноудерживалось кожаное тулово-лодка.

Коренга сразу понял, что ехать на этом скелете никакойвозможности не было.

– Зачем?.. – спросил он угрюмо, когда Эорияприготовила ещё один ремень и стала привязывать к остову нечто вроде длинногоповодка, чтобы тащить его за собой. – Бросить, и всё… На ладонях дальшепойду. Я смогу…

Эория в ответ только хмыкнула.

– Слушай, венн. Если бы ты был как я, а я – как ты, тыбы бросил мою тележку и дал мне ковылять на руках? По этим камням?

Коренга отвернулся. Соврать было невозможно, Эория слишкомхорошо знала его. Он тихо проговорил:

– Я бы тебя понёс.

Сегванка поняла его страдание и добавила мягче:

– Я не сомневаюсь в этом, венн. И в том, что ты наруках ловок ходить, тоже не сомневаюсь. Давай, полезай на закорки. Нам всего-тоничего осталось до живых земель, до травы. А там или придумаем что-нибудь, иливилл встретим.

Коренга представил себе, как она будет его нести, да притомтащить за собой горелый остов тележки, и даже зажмурился, потому что глаза емуобожгли злые и бессильные слёзы. Жестокая недоля в охотку глумилась над ним,придумывая наказания одно другого невыносимей. Он еле выдавил:

– Так у меня… даже черпачка теперь нет… осрамлюсь…

Эория насмешливо подбоченилась.

– Ну осрамишься, дальше-то что? Небо наземь упадет илигоры обвалятся?..

Коренга почувствовал себя дурак дураком, но некоторымобразом ему стало легче. Он сказал:

– Может, пускай лучше обвалятся?.. Дорога ровней будет…

Теперь смеялись уже оба. Эория пересадила Коренгу на каменьповыше и наклонилась, принимая его на спину.

Скоро выяснилось, что горы лукавили и играли, вынуждаяповерить, будто до зелёных пятен на склонах было и впрямь «всего ничего».Прозрачный воздух обольщал зрение. Эория шла и шла по бесконечному уклонунаверх, то ступая по камням, то скользя по раскисшей от дождя глине, котораябыла ещё хуже камней. Железный остов тележки громыхал сзади, застревая иопрокидываясь. Последним, редко поднимая голову, тащился мокрый и грязныйТорон.

Эория совсем не останавливалась передохнуть. Коренга сказалей об этом.

– А я жду, чтобы ты осрамился, – засмеяласьнеутомимая сегванка. Коренга смиренно промолчал, только вздохнул, и Эорияскосила на него глаза: – Тебя плохо кормили дома, венн. Ты же ничего не весишь.

«Не трогай мой дом», – гордо сказал бы он ей всегоседмицу назад, но с тех пор мир успел стать другим. Пепельно-золотые волосывновь касались его лица, и он обонял исходивший от них запах морской соли.Плыла мимо земля у неё под ногами, земля, по которой ему не дано было вольноступать, гремела сзади тележка, и когда он оглядывался, земли старого кострищавсё шире распахивались перед глазами. Вон та крохотная тёмная точка была устьемпещеры, где они едва не задохнулись в дыму. Чуть подальше изогнулсягрязновато-белый язык ледника, падавшего в ирезейское озеро. А вон та серенькаяполоска была, верно, осыпью, по которой они удирали от буруна…

И тоже казалось, будто до каждого из этих мест – рукойподать, два шага шагни – и придёшь…

Эория упорно карабкалась вверх, только время от временирастирала ладонью левый висок.

– Надышалась ночью, – пояснила она. – Скоровыветрится.

Коренга прижимался к её спине и отчётливо осознавал, что насамом-то деле его собственные плечи были куда как пошире, чем у неё, и емуснова становилось больно и стыдно.

А потом они поднялись в облако, моросившее дождём, ипройденные холмы сделались не видны.

Глава 72. Третий и последний рассказ Коренги

Умом он понимал, что этот невозможный переход должен былкогда-нибудь кончиться. Однако светящийся молочный туман, в котором онидвигались, всё не делался реже, сквозь него не проглядывало солнечное небо,наоборот – понемногу сгущались самые что ни есть сумерки. Эория упрямоотказывалась устроить привал.

– Здесь почти уже настоящие горы, венн, – сказалаона, когда Коренга в очередной раз принялся уговаривать её остановиться наотдых. – Я хочу достичь перевала. Если наш небесный воин Туннворн хотьсколько-нибудь ко мне благосклонен, завтра на рассвете тучи уйдут и я увижуморе!

Весна уже успела сделать вечерние сумерки долгими, и высота,на которую они забрались, ещё добавляла света. Коренга даже вздрогнул, когдаЭория вдруг задержала шаг и хлопнула пятернёй по беловатому боку какой-тоскалы, очень мало, на взгляд венна, отличавшейся от всех прочих.

– Пришли, – весьма буднично проговорилаона. – Я этот камушек ещё снизу приметила. Он лежит на самом верху, дальшедолжен быть спуск.

Кругом медленно меркла влажная мгла, такая плотная, что,хорошенько присмотревшись, можно было различить витавшие в воздухе мельчайшиекапельки сырости.

Всё же им попалось более-менее сухое местечко в самом началеспуска, за одиноким валуном, куда игра воздушных потоков не допускала мозглыйтуман. Если ветер не переменится, здесь можно будет худо-бедно дотерпеть доутра.

Эория бросила наземь один из кожаных «плащей» и опустила нанего Коренгу.

– Устраивайся, венн.

Сама она ещё вернулась наверх, чтобы забрать отставшегоТорона. Коренга очень беспокоился, думая, что бедный пёс просто изнемог исвалился, но оказалось – Торон уловил некий запах, заставивший его задержаться.

– Что, малыш? – спросил его Коренга. – Ты тамне симуранов учуял?..