Читать книгу "Период распада - Александр Афанасьев"

Порыв ветра донес до офицера вкусный дымок очага — и он непроизвольно сглотнул слюну. По Ираку он колесил уже шесть суток, и все это время питался не то что некошерной, а порой опасной для здоровья, приготовленной непонятно из чего пищей. Ему-то еще можно, он не особо верующий, а вот двое из его группы были хасидами[98], можно было только представить себе, как маются здесь они. Еще один страдал животом, пил только воду и на каждой остановке бегал в туалет…

По разрешающему жесту из машин полезли люди, тоже все как один в американской военной форме, хотя ни одного американца среди них не было.

— Ави… — не оборачиваясь, сказал офицер, — иди, купи острых лепешек. Но не с мясом, острых лепешек и зелени.

— А сыра?

— Не надо. Купи, что сказал.

Что с мясом, что с сыром — в таких странах вообще не стоило связываться с чем-то, что при хранении требует холода. Иначе рано или поздно отравишься до смерти…

— Разворачиваемся. Выпускайте птичку полетать.

Птичкой называли «Ларк», жаворонка. Израиль оспаривал у США первое место в мире по разработке различных беспилотных систем, гражданских и военных, разведывательных и ударных. Первый раз они были массированно применены в восемьдесят втором, во время войны в Ливане, став фактором, переломившим ситуацию в воздухе в пользу израильтян. Сейчас израильская военная промышленность выпускала самые разные беспилотники, от машин размером с небольшой самолет до таких, которые запускались с руки. У них на группу было два разных аппарата, оба малого класса, предназначенных для разведки местности в интересах роты — отделения. Один запускался с земли, другой и вовсе — с руки. Для того, что они задумали сейчас, достаточно было самого маленького аппарата.

Алев достал из машины огромный кейс армейского образца — в таких перевозят крупногабаритные предметы, требующие осторожности при перемещении, например снайперские винтовки, и открыл его. Но вместо серого поролона с профилированным углублением под «изделие» там был большой экран, клавиатура и управляющий механизм аппарата — похожие на компьютерный игровой джойстик. Поставив открытый кейс на капот машины, Алев достал небольшую, похожую на спутниковую складную антенну, поставил ее на крышу, развернул и подключил проводом к пульту управления. Запустил программу самотестирования, чтобы проверить исправность.

— Беньямин, что там у тебя?

— Пара минут…

Беньямин, техник, достал из точно такого же чемодана фюзеляж аппарата, сноровисто присоединил к нему крылья, залил из пластиковой бутылки из-под «колы» топливо, затем поднял птицу над головой, а Алев начал проверять исправность рулей направления, высоты…

— Киш мир тохес![99]

Беньямин достал отвертку, маленькую, с тонким крестообразным жалом, открутил несколько маленьких винтиков, снял верхнюю панель плоскости…

— Давай!

Алев снова заколдовал над пультом управления, Беньямин внимательно смотрел за тем, как работает система управления беспилотником.

— Подожди… давай снова… есть!

Неисправность была устранена, плоскость собрана заново.

— Еще раз… вот так, есть!

Беньямин повернул объектив камеры «жаворонка», направил его на офицера, «командовавшего парадом».

— Биби, тебя снимают…

Принесли лепешки с пылу с жару.

— Пока не запустишь — жрать не получишь.

С этими словами офицер взял одну из лепешек — она здесь готовилась тонкой, как блин, начинка не наваливалась в нее, а как бы припекалась к ней — и вцепился в нее зубами. Техник посмотрел на командира глазами голодной собаки.

— Проверяем еще раз… направление… высота… готово!

— Так запускайте, раз готово.

— Та-ак… двигатель!

— Есть двигатель.

— Отпускаешь по команде, направление — юго-восток… есть рабочий режим… закрылки… давай!

Техник метнул птицу — и та, весело жужжа мотором и поймав воздушный поток, понеслась в ту сторону, откуда они только что приехали. После этого Беньямин получил свою заслуженную лепешку, а вот Алеву лепешку оставили — он не мог оторваться от управления небольшим, похожим на птицу аппаратом.

— Внимание… кажется, есть. Готовность — два.

— Есть готовность — два, — тихо отозвался лежащий рядом снайпер, принимая положение для стрельбы, до этого он не напрягался, просто лежал, стараясь как можно меньше двигаться, и придерживал винтовку.

— Цели… двадцать вправо от ориентира «красный автомобиль».

— Есть… четыре цели… жду идентификации.

Четыре цели. То, что называлось четырьмя целями… это были люди, гражданские. Гражданские по западным меркам, по меркам шариата это были законные цели для уничтожения. Ведь еще Ибн Абдул-Барр, да смилуется над ним Аллах, сказал в книге «аль-Истисхар»: «Ученые не разошлись во мнении относительно тех женщин и стариков, которые принимают участие в сражении, и позволительно убивать их. Это же касается и детей, способных сражаться и делающих это, их тоже разрешено убивать». Вторая иджма на этот счет была передана ибн Кудамой, да смилуется над ним Аллах, относительно убийства женщин, детей и стариков, если они помогают бойцам. Ибн Кудама, да смилуется над ним Аллах, сказал: «И они согласились относительно убийства Пророком Дурайда ибн ас-Сумма в день Хунайна, поскольку он был стратегом войны и оказывал поддержку мнением. И если кто из стариков подобен ему, то, согласно всеобщему мнению, позволительно убить его». И ан-Навави, да смилуется над ним Аллах, сказал в объяснении «Книги Джихада», что в Сахихе Муслима, что есть иджма относительно убийства стариков, если они оказывают поддерживающие действия врагам Ислама. А ибн Кассим, да смилуется над ним Аллах, передал в книге «аль-Хашиййя» изречение: «И они сошлись во мнении относительно того, что суждение в отношении поддерживающего и помощника такое же, как и в отношении того, кто принимает непосредственное участие в боевых действиях». Те, кто воевал здесь, на этой залитой кровью земле по пять раз в день вставали на намаз, славя Аллаха, и соизмеряли свою жизнь и жизнь своей общины по законам шариата — но они никогда не думали и не предполагали, что законы шариата будут обращены против них самих. В их понимании кафиры были слабыми, мягкотелыми, не способными жестоко и расчетливо убивать гражданских для достижения своей цели.

Что ж, воины Турана[100], будущей великой империи, докажут, что это не так.