Читать книгу "Период распада - Александр Афанасьев"

Человек, известный под оперативным псевдонимом Забит, занимал в МИТ довольно высокое положение, по армейским меркам должность была полковничьей, в течение ближайших месяцев он рассчитывал на повышение и генеральскую должность. Он был большим специалистом по арабскому Востоку, свободно говорил на семи иностранных языках, не считая турецкого и курдского, и был активным, очень высокопоставленным членом Серых Волков. Сейчас, глядя на угрожающе направленный в его сторону ствол крупнокалиберного пулемета, он подумал, что все-таки они правы, готовясь сделать то, что давно следовало сделать. Вся эта земля… американцы и британцы здесь ни черта не понимали, но они сделали доброе дело — расчистили дорогу для них. Здесь, в этих местах начнется возрождение Великой Османской империи — Турана, который раскинется в будущем от Тигра до Волги и который будет диктовать свою волю всему миру. И в Туране уж точно не будет бандитов, от имени власти грабящих людей и набивающий свой карман.

— Что нам делать, Забит-бей?[97]

Спецслужбист отложил в сторону бинокль, огладил рукой иракскую армейскую форму — у него были документы на майора полиции, подлинные.

— Не стрелять без команды. И вообще — не делать резких движений. Порой слово бьет точнее пули…

Один из сидевших в Хамви людей в форме офицера американской армии вздрогнул, увидев того, кто вышел из машины. Он всмотрелся, думая, что это какая-то ошибка, что это — просто похожий человек, но человек шел навстречу их Хамви, шел медленно, держа руки на виду, и это действительно был он. Круглое лицо, короткие, тронутые сединой волосы, крючковатый нос и круглые, совиные, холодные, как осколки льда, глаза. Они учились вместе, а потом их пути не раз пересекались в призрачном мире разведопераций. Это и в самом деле был он.

— Стоять! — ганнер подкрепил свой крик одиночным выстрелом, он грохнул по дороге совсем рядом с идущим, подняв целый фонтан земли. Человек остановился, но было видно, что выстрел его не испугал.

— Не стрелять! — офицер ткнул кулаком по ноге ганнера, чтобы быстрее дошло. — Ты что, что с тобой происходит?!

— По инструкции к машинам нельзя приближаться.

— Это свой! Не стрелять!

Забит молча ждал, когда открылась дверь Хамви, и наружу выбрался человек в американской военной форме. Забит тоже его узнал сразу — вместе учились в Тель-Авиве, в академии. Тогда его в числе лучших отправили учиться искусству шпионажа у израильтян, настоящих мастеров в этом деле. Пять лет он прожил в Тель-Авиве, учась в месте, которое называли «институт». Тот, кто сейчас приближался к нему, хоть и одет был в американскую военную форму, на деле был израильтянином, учившимся вместе с ним в одной группе.

— Что ты здесь делаешь? — не здороваясь, спросил подошедший израильтянин.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил турок.

— Вообще-то, отвечать вопросом на вопрос — это наша привычка.

— У меня были хорошие учителя…

Каждый из разведчиков смотрел в глаза другому, и каждый знал, что ничего лишнего тот, кто стоит напротив, не скажет — ни единого слова. Даже сейчас, когда отношения Израиля и Турции, сильно подмоченные в период правления премьера-исламиста Эрдогана стали дружественными и откровенно союзническими, а союз двух сильнейших неисламских держав региона пугал как соседние державы — Иран, Ирак, Сирию, Иорданию, так и Соединенные Штаты Америки. США давно теряли здесь влияние, экономические проблемы крупнейшей экономики мира были подобно дырам ниже ватерлинии, в которые вода поступала быстрее, чем ее успевали откачивать. Американцы в период своего расцвета присутствием здесь обеспечивали ключевые вещи: свободную торговлю сырьем и приемлемые цены на него. Сейчас сил не хватало, цен, приемлемых для дышащей на ладан мировой экономики, уже не было, а потому не-нефтяные державы вооружались, чтобы взять силой нефтяные поля, а нефтяные — вооружались, чтобы этого не допустить. Встреча офицеров разведки Израиля и Турции в этом иракском захолустье была хоть и неожиданной для обеих сторон, но вполне закономерной.

Прав был турок. По неофициальным, нигде не зафиксированным договоренностям — это была турецкая сфера интересов, и израильтянам здесь было делать совершенно нечего.

— Здесь… опасно?

— Опасно, — кивнул турок, — на твоем месте я бы выбрал другое место для пикника.

Вместо ответа израильтянин повернулся и пошел к своей машине, на ходу очертив рукой круг над головой, — уходим, обычный, пришедший из американской армии знак. Турок внимательно наблюдал за тем, как Хамви, а затем и MRAP разворачиваются на пустынной дороге…

В то, что его израильский контрагент это так просто оставит, — он не верил, но сделать с этим ничего не мог. На самом деле он проиграл, потому что израильтянин теперь кое-что знал точно, а вот он мог только догадываться, что понадобилось в северном Ираке высокопоставленному офицеру МОССАД, раскатывающему на американской технике и в американской военной форме. И хотя Израиль был дружественной страной — все могло в любой момент измениться, а у Израиля были свои интересы, равно как и у Турции — свои.

Сидевший на заднем сиденье Хамви офицер похлопал по плечу водителя.

— Останавливайся, где сможешь.

Просто так на дороге останавливаться было нельзя, это могло вызвать осложнения вплоть до обстрела, но, судя по карте, впереди меньше чем в двух милях был «карман» — площадка для стоянки транспорта. Израильская рекогносцировочная группа остановилась именно там — на большой, вытоптанной тысячами колес площадке для грузовиков.

Офицер МОССАД неспешно вышел, огляделся по сторонам. Все как и на обычной иракской трассе. Большая площадка для стоянки машин, заполненная старыми и не очень грузовиками — от популярного на Востоке старого «носатого» «Мерседеса» еще семидесятых годов выпуска до новейших турецких BMC и шведских «Вольво». Вся площадка была забита грузовиками, часто поставленными как попало. Вдали, у края площадки предприимчивые люди построили нечто вроде придорожного кафе из… плит американского чек-пойнта! Все просто — чек-пойнт сняли, предприимчивые люди купили плиты, перевезли их сюда, смонтировали, где надо — доделали, привели в божеский вид, и вот тебе целое здание, закусочная, наверное, на втором этаже либо сам хозяин живет, либо номера сдают. Тут же, на открытом воздухе, немного в стороне, на кострах жарят мясо и еще стоят какие-то большие котлы. Южнее, в пустынях — такого ты не увидишь, там мало деревьев, и дерево на вес золота, никто не будет так расточительно его расходовать, сжигая в костре. Но тут, в Курдистане, деревьев уже больше, есть целые леса — и поэтому сбоку от здания весело горели костры, ярко-желтые языки пламени лизали закопченные бока больших двухведерных котлов, а усатый, в грязной камуфляжной куртке с оторванными рукавами повар бегал от одного костра к другому. Где-то попробует, где-то что-то подсыплет…

Прямо у машин, недалеко от того места, где остановилась американская броня, разбирались между собой водители, причем, судя по плещущим через край эмоциям, разговор вот-вот должен был перейти в мордобитие. Но, увидев пристально смотрящего на них американского офицера, драчуны свернули свои разборки и поспешили убраться восвояси…