Читать книгу "Девушка, женщина, иная - Бернадин Эваристо"

я тебя защищала, я о тебе заботилась и перегрызла бы горло любому, кто попробовал бы нас разлучить

Дейзи

ушла из дома и поклялась больше никогда не обмолвиться ни словом с матерью, слишком слабой, чтобы противостоять отцу, которого больше заботило, что говорят о нем другие, чем собственный ребенок

она нашла работу – делать искусственные цветы на шляпной фабрике – и снимала жилье вместе с Руби, такой же молоденькой, с пятилетним сыном Эрнестом, названным так в честь моряка, который ее обрюхатил и исчез

откуда-то из Адена на Красном море

Грейси, ты можешь себе представить красное море?

Дейзи

повсюду таскала с собой Грейс на перевязи, так как ее некому было оставить, кто заслуживал бы доверия

после того как родня порвала с ней всякие отношения

только не Руби, которая и собственного-то сына редко мыла

а я тебя, Грейси, мыла каждый день в бадье из-под напорной трубы, а воду грела на очаге, где мы тушили овощи в чугунке

ты у меня становилась кристально чистой, и твои милые кудряшки блестели, как капли росы

а у бедного Эрнеста на голове были колтуны, его мамаша часто припозднялась, и я не пускала его в грязный переулок, заваленный мусором и битым стеклом

да, я за ним присматривала, но забрать его совсем не могла, он же не мой ребенок

уж не знаю, что из него вышло, так как вскоре мы перебрались в комнату к Мэри, тоже работавшей на фабрике, она жила с мужем и тремя детьми, и дополнительные деньги для них были не лишними

Дейзи

обещала дочке вывезти ее на природу

хочу увидеть, как ты носишься в высокой траве, как солнце освещает твое карамельное личико, и ты кричишь: «Мама, ты меня не поймаешь, ты меня не поймаешь!»

обещала дочке, что еще найдет себе мужа, который их обеспечит, плотника, который сколотит мебель для их коттеджа из трех комнат плюс ванная и настоящий, не во дворе, туалет, на кухонном столике живые цветы, в духовке печется хлеб, вокруг прекрасный воздух и рядом чистая река, где можно каждый день купаться

летом

Дейзи

не могла предположить, что у нее начнется сухой кашель, усугубляемый угольной пылью

мне нельзя болеть, сказала она восьмилетней дочери, и я не могу позволить себе доктора, а если возьму больничный, то мне не заплатят и могут не взять обратно

кто будет нас кормить, Грейси?

мама, я буду тебя кормить

у Дейзи

диагностировали туберкулез, после того как ее напарницы пожаловались начальнику, что она их всех перезаражает

приехал врач, осмотрел ее и отправил на карантин в туберкулезный санаторий

где всех быстро ставят на ноги

* * *

Мэри взяла девочку под свое крыло, пока Дейзи не поправится (чудеса иногда случаются)

но всякая дрянь

забившаяся в легкие

пожирала ее изнутри

и тогда Мэри, выросшая в приюте для девочек

упросила миссис Лэнгли, которая до сих пор возглавляла это заведение, взять девочку к себе – время самое подходящее, поскольку одну девочку как раз взяли на работу

была зима, она довела Грейс до приюта и ласково прижала к себе

пока-пока, здесь за тобой будет хороший уход, тебя научат всему необходимому

Грейс видела, как Мэри удаляется в черных, растрескавшихся ботинках, в рваном, стелющемся по грязи платье, завернутая в коричневую шаль, копну волос, похожую на птичье гнездо, венчала шляпка с искусственной оранжевой розочкой, сделанной руками Грейс

пока-пока, Грейси, крикнула она сдавленным голосом, не оборачиваясь, и вскоре скрылась за воротами

последняя, кто знал ее маму.

2

поначалу она ходила по приюту как во сне, девочки окружали ее, трогали за волосы, поглаживали кожу, спрашивали, почему она такая темная

мой папа из Абиссинии, отвечала она с гордостью, как будто знала его лично

тебе никогда не бывает стыдно за то, откуда он родом? – спрашивала ее мама и добавляла, что однажды они его найдут, если, конечно, он еще жив – он ведь за мной не вернулся, так что, может, и умер

Грейс рассказывала девочкам, что Абиссиния – это далекая волшебная страна, где люди ходят в шелковых мантиях и коронах с брильянтами, а живут они во дворцах и каждый день едят жареное мясо с картошкой и сырным суфле

на девочек это производило впечатление

другое дело, когда она проснулась с криками, и воспитательница прибежала в спальню проверить, что за ужасы там происходят, а убедившись, что все нормально, сделала Грейс выговор, чтобы та не устраивала спектакля

девочки сказали ей: успокойся, ты ко всему привыкнешь, как и мы, а сейчас прикуси язык и дай нам поспать

тогда она с головой накрылась одеялом, чтобы никто не слышал ее реакции, когда она думает о маме

мама крепко ее обнимала, когда они вместе спали, и говорила:

Грейси, ты моя, и я тебя никогда не отпущу

и на фабрике так и было, но вот пришли мужчины в белых халатах и масках и насильно увели маму

а она брыкалась и кричала: Грейси, я за тобой вернусь, я за тобой вернусь

всякий раз, когда раздавались удары щеколды в виде львиной головы о входную дверь, первая мысль Грейс была: это мама стоит на крыльце, руки на бедрах, на лице улыбка, как будто они до сих пор играли в какую-то игру

ну что, Грейси, соскучилась? беги за курточкой, дружок, мы едем домой

* * *

потребовалось немало времени, чтобы Грейс оставила надежду на то, что мама за ней придет

еще больше, чтобы она перестала ощущать разливающееся в животе тепло при одной только мысли о маме

еще больше, чтобы она стала забывать мамино лицо

ночами она теперь грезила о папе

который вернется, чтобы ее спасти

и увезти в рай

Грейс научили ухаживать за собой и за приютом, первое ей нравилось – мама говорила, что это близко к набожности, – а второе не очень

научили украшать свое платье пуговками, ленточками и оборочками, нашивать на воротничок кружево к выходному белому платью, предназначенному для церкви

научили вязать шерстяные чулки, шляпы и зимние шарфы, полировать до блеска черные ботиночки, которые она носила с гордостью, хотя поначалу они ей с непривычки натирали ноги

научили готовить мясо, рыбу и курицу так, чтобы никого не отравить, печь хлеб и пироги и при этом ничего не отправлять в рот во время готовки, а не то отхлещут по пальцам