Читать книгу "Капитаны в законе - Валерий Елманов"

На сей раз появившийся в поле видимости Изя близко не подходил, предпочитая держаться подальше и поближе к выходу.

– Значит, так, – сурово сказал Петр. – В твои лета пора научиться разбираться в людях и уметь отличать приличных одесситов от вшивых босяков с кривошатунного сектора, которые на халяву вылакают что угодно, включая мочу запаршивевшего верблюда. Короче, если ты через миг не заменишь эту смесь технического керосина со скипидаром на нормальный кумыс, побью и не дам плакать.

– Он перепутал, – торопливо заступился Шмуль.

– Если он перепутает, угощая князя Федора Давыдовича, я перепутаю его руки с ногами, переставив их наоборот, – зловеще предупредил Сангре и уже более спокойно пояснил Шмулю: – А твой гешефт будет заключаться в том, что ты получишь от меня немножечко мехов, уложенных в тот же сундук с серебром. Учитывая, что чем дальше, тем холоднее в степи, они пойдут у тебя нарасхват. И получишь ты их от меня просто так, в подарок.

– Могу я узнать за количество мехов?

– Небольшое, – развел руками Петр, – но ты смотри за перспективу. Я открою перед тобой широченные просторы, и уже этой зимой ты, распродав меха, сможешь приехать на Русь за новыми. Думаю, ты купишь их задешево, поскольку я не имею обыкновения забывать людей, сделавших для меня доброе дело. И поверь, кошерную курицу и гефилте фиш к моменту твоего появления в моем тереме приготовят под моим личным присмотром. Причем такую вкусную, что ты пальчики оближешь. Да и медком угощу наипервейшим, из княжеских подвалов, под который мы потом спляшем «Семь сорок» – я научу. Так как?

– Было бы неплохо, – согласился Шмуль. – Но Русь велика. Где я должен появиться, чтобы попасть в твой терем?

Сангре чуть помедлил, но человечек отчего-то внушал доверие, а чутью он привык доверять. Кроме того, если купец-литвин так и не приедет, чтобы закончить операцию с монетами, все равно придется в срочном порядке подыскивать ему замену. Не самому же вручать их Узбеку со словами: «Да, я тут запамятовал, хан, но вот какая штука получается. Завалялось у меня в кошеле…». К тому же теперь его имя накрепко связано с Михаилом Ярославичем. Следовательно, у хана запросто могут зародиться подозрения. Так, чего доброго, и по шее получить недолго… острой сабелькой.

И он честно сознался:

– В Твери.

Шмуль напрягся и мгновенно посерьезнел.

– А кто сказал, что ты и при новом князе будешь пользоваться таким же доверием, как при прежнем?

Или ты полагаешь, дон Педро, Михаилу Ярославину удастся уцелеть? – пытливо спросил он.

– А ты имеешь что-то против?

– Ничуть. Скорее, напротив. Я бывал как-то в Твери и именно при мне князь прогнал с мытного двора некоего Романца, обиравшего всех купцов как липку. Такую заботу о торговых людях нельзя не ценить. Но ныне, как я слыхал, над старым князем сгущаются большие тучи и его пытаются оговорить все, кому не лень, включая его беглого мытника. Если так пойдет и дальше…

– Положим, Романца в живых уже нет, – возразил Петр. – Сыскался человек, нашел на него управу.

– Я знаю, – кивнул Шмуль и, многозначительно покосившись на Сангре, добавил: – Мне даже известно имя этого отважного человека. Но Романца могут заменить другие. А не станет их, найдутся третьи. Да и не в них дело.

– А в ком?

– В судьях, охотно кивающих одному князю и не желающих прислушаться к доводам иной стороны. И в одном злом и хитром темнике, кой тоже…

– Он успел подобреть, – перебил Петр. – А судьи… Они просто глухи на одно ухо, но если их попросить пересесть, им придется услышать и иную сторону. Правда, при этом они перестанут внимать прежней, но это уже не моя печаль. Кстати, ты никогда не торговал в Москве? – осведомился он как бы между прочим.

– Случалось.

– Тогда вполне возможно у меня появится к тебе еще одно дельце. И на сей раз с более существенной выгодой. В смысле, серебро тебе принесут, а обратно забирать не станут. Ну а пока… Так что там с нашей первой сделкой?

Шмуль призадумался. Сангре терпеливо ждал. Впрочем, ожидание длилось недолго. Еврей отчаянно тряхнул головой и ответил:

– Она состоится. Я прямо сейчас велю, чтобы составили нужные бумаги. А он точно Давыдович?

– Точно. И смотри, чтоб бумаги были одинаковые, – напомнил Петр.

– Они будут совершенно одинаковые, – подтвердил Шмуль. – И… я с радостью загляну в твой терем, когда появлюсь в твоих краях, и принесу с собой кошерную курицу. Нет, даже две курицы, – поправился он.

– Неужели ты принесешь их за это страшное слово, за бесплатно? – ухмыльнувшись, полюбопытствовал Петр.

– Не совсем, – поправил его Шмуль. – Я принесу их вместо мехов, которые ныне у тебя заберу. Но заберу лишь потому, что ты сам их предложил, а отказываться от подарка уважаемого гостя неучтиво.

– Тогда я на прощание сделаю еще один подарок. Он пригодится и тебе, и твоим друзьям или просто хорошим знакомым, имеющим немножечко серебра. Сдается, московскому князю оно срочно понадобится, притом в самом скором времени. Но я не думаю, что купец, одолживший его Юрию Даниловичу, совершит выгодную сделку, даже если она поначалу покажется таковой. Ведь если князь проиграет суд, он может лишиться головы. И кто в этом случае вернет взятое?

– Я полагаю, наследники, – пожал плечами Шмуль.

– На Руси не принято передавать наследство женщинам, а сыновей ему бог не дал. Брат же может отказаться платить.

– Я понял дона Педро, – кивнул Шмуль. – Не поручусь, за всех купцов, но многие узнают об этом нынче же. Но могу я напоследок спросить кое о чем?

– Валяй.

– Бедный жид редко ошибается в людях, иначе не сидел бы здесь живой и почти здоровый. Но благородный идальго остается для меня загадкой. С одной стороны, он – славный воин, иначе не смог бы одолеть на поединке Романца. Но воин никогда не согласится, чтоб его считали скоморохом. С другой он – именитый купец, имеющий таких знакомых, о которых Шмуль может лишь мечтать. Но хороший купец никогда не стал бы предлагать свою цену, не выслушав поначалу, сколько с него запрашивают. С третьей – умен, ибо кто же доверит глупцу вести свои тайные дела. Но человек, давно занимающийся такими делами, не оставил бы на своей шее пайцзу, по которой его легко запомнить любому, а не только мальчику ростом выше меня и Менделя вместе взятых…

Сангре молча снял деревяшку и сунул в карман, ободрив:

– Продолжай.

– Мне кажется, благородный идальго по мере необходимости попросту принимает такое обличье, которое считает нужным. Еще раз прошу великодушно простить меня за такую назойливость, – прижал он руку к сердцу, – но я немного опасаюсь вести дела с человеком, не зная, кто он таков на самом деле?

Сангре поднялся на ноги и весело сообщил:

– Заболтался я с тобой, почтенный Шмуль бен Хаим, а у меня еще скотина не подоена и пашня не вспахана.