Читать книгу "Капитаны в законе - Валерий Елманов"

– Ну что-то вроде того…

– А ты сам? – поинтересовался Сангре. – Шмуль бен…

– Хаим, с позволения господина.

– Вот и чудесно, – кивнул Петр. – Таки шалом тебе, Шмуль бен Хаим и, с учетом моего приветствия, давай оставим в покое моих предков, бо ты сам за них все понял. И где мы с тобой можем поговорить, как два приличных человека, чтобы никакой любопытный поц не помешал нам обсудить один исключительно важный вопросец?

Торговец задумался, оглянулся по сторонам, негромко свистнул и, откуда ни возьмись, за прилавком появился точно точно такой же человечек. Ну разве еще ниже ростом.

– Это мой брат Мендель, – пояснил Шмуль. – Тут такие люди, что товар и на миг нельзя оставить без присмотра, Просто тьфу на них, совсем негодные люди. А мы сейчас пойдем во-он туда, – ткнул он пальцем в большую юрту, стоящую в некотором отдалении от базарных рядов.

В юрте оказалось прохладно, но неуютно – повсюду царил хаос, а количество наваленных товаров превышало все разумные пределы.

– Я недавно приехал и пока не успел как следует расторговаться, – виновато пояснил Шмуль. – Потому и не смогу от всей души угостить почтенного господина, хотя первого покупателя вовсе без ничего отпускать не принято, а потому кое-что я для него найду. Изя, детка, – хлопнул он в ладоши, и когда перед ним появился какой-то чумазый малец в одежде, из которой он явно вырос, притом как бы не в позапрошлом году, ласково обратился к нему. – А принеси-ка нам – мне и моему дорогому гостю – всего самого лучшего.

– Ой, ну я тебя умоляю, мне даже чуть неудобно, – взмолился Сангре. – Совсем недавно я кушал и представь себе, совершенно кошерное: мацу, рыбу фиш и три яйца, куда больше. Разве соглашусь на пару чаш кумыса, но непременно прохладного.

– Приличного человека сразу видно, – вновь завелся Шмуль. – Он может сутками не кушать, но придя в гости он всегда сыт. Если бы святой, благословен он, посылал мне в жизни таких благородных людей как ты, дон Педро, хотя бы один раз в год, я был бы совсем счастлив, если только старый жид вообще может быть счастлив. Да, чуть не забыл предупредить. Возможно, я лезу не в свое дело и загодя прошу прощения, но как мне показалось, за доном Педро кто-то следит, – робко улыбнулся он.

– Это мальчик?

– Можно сказать и так, хотя роста он точно такого, как если бы кто-то поставил меня на Менделя и мой дорогой брат смог бы меня немножечко удержать на своих плечах. Если в Арагоне все мальчики такого роста, то…

– Не все, – перебил Сангре. – Но это мой мальчик. Он запоминает.

– Кого?

– Тебя, Менделя и всех, кого я ему покажу. Дело в том, что у меня есть к тебе одно аморальное дельце с исключительным гешефтом, и ты будешь самым последним шлемазлом, если упустишь свой звездный час. А после того как мы его обсудим, мой мальчик подведет к твоему прилавку другого человечка и ты доделаешь эту сделку, получив свой навар, притом самый что ни на есть кошерный.

– Я же говорю, что здесь недавно и у меня не наберется и пяти марок. Это на случай, если ты хочешь занять у меня серебро. Чтобы угодить почтенному господину, мне придется самому занимать его, а потому…

– Точно нет?

– Откуда! – почти простонал Шмуль и вытащив из-за пазухи некую тряпицу, безжалостно вывернул ее наизнанку, заявив: – Вот так страшно выглядит мой кошель.

– Я плачу вместе с тобой, – сообщил Сангре. – И двадцати марок у тебя тоже нет?

– Если бы они были, – мечтательно вздохнул Шмуль.

– Прискорбно слышать. И полусотни?

– Увы.

– Я почти рыдаю. А сотни?

– О-о! – вновь простонал тот.

– И даже пяти тысяч?

Шмуль резко оборвал стенания и вытаращил глаза.

– Прости, благородный дон Педро, но такого количества я и впрямь собрать не смогу, – обескураженно развел он руками.

– Грустно слышать, – вздохнул Сангре. – Ну что ж, придется обратиться к кому-нибудь иному. Скажем, к почтенному Овадье бен Иегуде. Правда, он далеко, в Гамбурге, зато не откажется выделить и столько, и немножечко больше.

Шмуль озадаченно икнул.

– Да, почтенный Овадья, дай ему боже всяческих благ и процветания, при желании и впрямь может выделить много больше, – покорно согласился он. – Если бы я имел хотя бы сотую часть того, что имеет он, меня в этих краях не было бы вовсе.

– Ничего, учитывая, что ты познакомился со мной, со временем у тебя непременно появится и сотая часть, а может, и десятая, – обнадежил его Петр. – А пока давай я тебе помогу, и распоряжусь, чтоб тебе принесли кусочек из этой десятой части. Правда, на время, ибо после полудня за ним придут.

– Столь долго хранить серебро опасно, – серьезно возразил Шмуль. – Могут напасть лихие люди и ограбить бедного жида. Значит, для его сохранности мне придется нанимать воинов. Это раз, – принялся загибать он пальцы. – Платить кому-то за особо прочное и крепкое помещение, где оно будет храниться – это два, а кроме того…

– Забудьте за это, – бесцеремонно перебил Сангре и с улыбкой поинтересовался: – За кого ты меня вообще имеешь, почтенный Шмуль?

– За благородного идальго, – недоуменно пожал тот плечами.

– Тогда ладно, тогда я тебя прощаю. А теперь припомни, что перед тобой сидит хороший знакомый не менее почтенного, чем ты, Овадьи бен Иегуды. Или продолжишь лепетать про помещение и воинов для охраны?

– Забудьте… – проворчал раздосадованный Шмуль. – Как же, забудьте. За эти вещи надо помнить всегда! Хотя конечно, хранить серебро можно и под голым небом, оно не масло и не растает, а что касается воинов…

– Словом, договорились, – кивнул Петр. – Так вот за эти несколько часов, пока оно будет храниться у тебя, ты выпишешь два одинаковых заемных письма. По одному ты выдашь Федору Давыдовичу – князю Галича Мерьского, сто двадцать новгородских гривен серебра. Резу и срок отдачи придумаешь сам. Любые.

– Какие хочу?! – уточнил еврей и глаза его загорелись от азарта.

– Ну да, – подтвердил Сангре. – И чем страшнее, тем лучше. Но одновременно ты вручишь ему и другое долговое письмо. О том, что ты сам берешь у него взаймы сто двадцать гривен. Реза и срок должны быть точно такими, как в первом случае.

– Я беру у него?! – скривился Шмуль и картинно ухватился за сердце.

– Но он же Давыдович. Может, это тебя слегка успокоит.

– Разве совсем немного, – простонал еврей. – Но я не пойму, что я сам буду иметь с этой сделки? Где обещанный гешефт?

Сангре отпил из стоящей перед ним чаши несколько глотков, нахмурился и, принюхавшись, поинтересовался:

– А твоему Изе за это пойло никогда не били морду?

– Случалось, – скромно ответил Шмуль.

– То-то я гляжу, что у него нос набок и уши несимметричные, – проворчал Сангре. – Аллё, кормчий пивной юрты, торгующий просроченным кумысом, – громко окликнул он. – Ну где ты там, отзовись, а то я сейчас встану и сам пойду тебя искать, но тогда…