Читать книгу "Рок семьи Романовых. "Мы не хотим и не можем бежать..." - Хелен Раппапорт"

Как и следовало ожидать, в 1920-х и 1930-х годах последовала целая волна публикаций как политических, так и частных мемуаров о последних днях существования императорской России. В 1921 году, прослужив два года послом в Риме, сэр Джордж Бьюкенен вышел в отставку и приступил к работе над рассказом о своей продлившейся семь лет службе на посту посла в России. Окончив этот труд, писать который ему помогал писатель, публицист и литературный редактор Эдмунд Госсе, он уничтожил все имевшиеся у него бумаги. Двухтомник «Моя миссия в Россию» был опубликован в Лондоне.

Во время написания этих мемуаров на Бьюкенена сильно давило Министерство иностранных дел, чтобы он не написал в них ничего такого, что сделало бы само министерство, короля и правительство уязвимыми для слишком острой критики. Так, согласно Правилу дипломатической службы № 20, разрешение на публикацию в мемуарах любой секретной информации, которую дипломат узнал в своем официальном качестве, должно было быть получено от министра иностранных дел. Таким образом, возможности Бьюкенен свободно рассказать о закулисной стороне истории о том, как поиск убежища для Романовых в Англии закончился полным фиаско, были жестко ограничены13. В своей опубликованной позже книге «Распад империи» дочь сэра Джорджа Мерил честно написала, как на ее отца давили, чтобы он обошел молчанием детали, касающиеся перемены королем своего мнения относительно предоставления убежища Романовым в Англии, в результате чего он выдал «весьма двусмысленное и недостоверное изложение фактов»14. Как рассказала Мерил, сэру Джорджу «сказали в Министерстве иностранных дел, когда он приехал туда, чтобы изучить некоторые документы», что, если он опубликует правду,

«его не только обвинят в нарушении Закона о неразглашении государственной тайны, но и лишат пенсии… То, что он написал об обещании британского правительства принять императора в Англии… является, таким образом, умышленной попыткой скрыть истинные факты»15.

К несчастью для сэра Джорджа, в 1923 году – незадолго до публикации его мемуаров – ему пришлось отбиваться от злобных обвинений княгини Палей, которые она обрушила на него в своих «Воспоминаниях о России», публиковавшихся по частям в Revue de Paris16. Княгиня Палей, морганатическая вторая жена великого князя Павла Александровича, была одним из наиболее рьяных критиков сэра Джорджа. Она питала к британскому послу в России глубочайшую антипатию за то, что он, по ее мнению, каким-то образом был причастен к разжиганию Февральской революции, а значит, и к низложению царя. Ее ядовитые обвинения, что он лично предал Романовых, были опасно близки к клевете. Но, к сожалению, мнение о том, что сэр Джордж «виновен по умолчанию», как утверждала Палей, разделяли также и Пьер Жильяр, и многие представители российской аристократии17. Его обвиняли и в том, что он не обеспечил эвакуации из России великого князя Кирилла Владимировича и его жены Виктории Мелиты – внучки королевы Виктории, с которыми он и его жена были раньше дружны18. В действительности в то время сэр Джордж оказался в очень трудном положении, поскольку в революционном Петрограде ему приходилось всерьез задумываться о безопасности своей собственной семьи и беспокоиться о той опасности, которая будет угрожать его посольству, если он не разорвет своей дружбы с великим князем Кириллом Владимировичем и его женой.

В ответ на утверждения княгини Палей сэр Джордж опубликовал в том же Revue de Paris пространную выдержку из своих готовящихся к публикации воспоминаний под заголовком «Николай II и большевистская революция», добавив к ней, явно под принуждением, оговорку, снимающую ответственность как с правительства Милюкова, так и со своего:

«Я не ставил под сомнение честные намерения Временного правительства… и именно оно взяло на себя инициативу в этом вопросе, попросив нас предложить Императору и его семье убежище в Англии… Наше предложение оставалось открытым, и мы никогда не брали его назад. Если им не воспользовались, то потому, что Временное правительство не сумело преодолеть противодействия Совета. Оно, как я утверждал раньше и как повторяю теперь, не было хозяином в своем собственном доме»19.

После публикации отрывка из мемуаров Бьюкенена Милюков возразил против его заключительной части. Полемика на этом не остановилась: княгиня Палей повторила свои инсинуации о «бесчестных» махинациях сэра Джорджа вокруг Романовых в своем ответе, который был напечатан все в том же Revue de Paris 15 апреле 1923 года20. Но на сей раз она обманула саму себя, завив, что сэр Джордж умышленно скрыл телеграмму, которую Георг V послал Николаю II вскоре после его отречения. Король, настаивала она, лично отправил Николаю телеграмму, «призывая его как можно быстрее прибыть в Англию, где он и его семья обретут надежное и безопасное убежище»21.

Интересно отметить, каким живучим оказалось именно это заблуждение, состоящее в том, что король Георг V будто бы самостоятельно и открыто предложил Романовым убежище в Англии. Все обвинение против сэра Джорджа было, как писала Мерил Бьюкенен, частью «того старого, но живучего слуха, будто мой отец никогда и не пытался спасти императорскую семью» и более того, что он вел себя так «намеренно и со злым умыслом». В своей книге «Распад империи», вышедшей в 1932 году, она выразила надежду на то, что когда-нибудь «напишут правдивую историю тех событий, основанную на документальных свидетельствах, хранящихся в официальных архивах»22.

Но тогда, в 1922–1923 годах, необдуманные, но яростные нападки княгини Палей и полная достоинства, но обреченная на неполноту защита от них со стороны Бьюкенена, который был связан в своих ответах по рукам и ногам, подорвали и без того слабеющее здоровье бывшего посла, и через год после публикации своих мемуаров он умер, так и не очистив своей запятнанной репутации. В следующие тридцать лет его дочь вела отчаянную кампанию в его защиту, опубликовав свои собственные мемуары и несколько журнальных статей. Редактор мемуаров сэра Джорджа, Эдмунд Госсе, похвалил Мерил за то, что она сделала это в своей книге Diplomacy and Foreign Courts («Дипломатия и иностранные дворы»), вышедшей в 1928 году, и вспомнил, что сэр Джордж «часто и подолгу говорил со мной о тех последних ужасных месяцах в России», когда они вместе работали над его мемуарами23. Еще много лет после смерти отца Мерил не раз спрашивали, не мог ли он «что-то сделать, чтобы вывезти императора и его семью из России»24. Наконец в 1958 году в своей автобиографии Ambassador’s Daughter («Дочь посла») она все-таки смогла опубликовать полный текст телеграммы, отправленной ее отцом в Министерство иностранных дел 22 марта 1917 года. Она рассказала, что Милюков заявил сэру Джорджу, насколько ему не терпится «как можно скорее вывезти Императора из России» и как в ответ сэр Джордж настаивал перед Министерством иностранных дел, что «Император должен уехать до того, как агитация против него успеет набрать силу», и просил у правительства полномочий «незамедлительно предложить Его Величеству убежище в Англии [курсив мой. – Авт.]»25. Что еще мог сделать Бьюкенен на посту посла?