Читать книгу "Огонь и ярость. В Белом доме Трампа - Майкл Волф"

Несмотря на то, что пресса вечно высмеивала Спайсера за его нелепую защиту Белого дома и какую-то туповатую, как им казалось, преданность, Трамп почти с самой инаугурации решил, что Спайсер как раз недостаточно ему предан и не слишком-то агрессивно отбивается от прессы, защищая своего президента – или, с точки зрения Джарванки, защищая его семью. “Интересно, что вообще делают все эти сорок человек в отделе коммуникаций Спайсера?” – постоянно спрашивала “первая семья”.

* * *

Почти с самого начала президент проводил собеседования с потенциальными новыми пресс-секретарями. Похоже, он предлагал эту работу нескольким людям, в том числе Кимберли Гилфойл, журналистке телеканала Fox News и соведущей программы The Five. Раньше Гилфойл была замужем за политиком-демократом из Калифорнии Гэвином Ньюсомом, а теперь, возможно, состояла в связи с Энтони Скарамуччи, хотя последний этот слух отрицал. Вообще-то в Белом доме и не подозревали, что личная жизнь Муча самым драматическим образом перешла в режим свободного падения. Девятого июля жена Скарамуччи, находившаяся на девятом месяце беременности, подала на развод.

Зная, что Спайсера скоро уволят, Гилфойл решила не претендовать на его должность (а может, по мнению некоторых в Белом доме, ей и не предлагали это место) и предложила кандидатуру Скарамуччи. Тот, в свою очередь, начал убеждать Джареда и Иванку, что корнем их проблем был неудачный PR, поскольку отдел коммуникаций в тогдашнем его виде плохо о них заботился.

Скарамуччи позвонил одному корреспонденту и настоятельно посоветовал ему не давать хода готовящемуся материалу о российских контактах Кушнера. Потом он попросил одного общего знакомого позвонить этому корреспонденту и сказать следующее: если он зарубит статью, Муч сможет попасть в Белый дом и гарантировать корреспонденту особые привилегии. Затем Скарамуччи заверил Джареда и Иванку, что ему удалось ловко замять это дело.

Теперь он сумел привлечь их внимание. “Нам нужен какой-то новый подход, – рассуждала чета. – Нам нужен тот, кто более активно займет нашу сторону”. Тот факт, что Скарамуччи из Нью-Йорка, и с Уолл-стрит, и что он богат, убедил Джарванку в том, что он должен понимать, как обстоят дела. Он должен понимать, что у них на кону и насколько агрессивную игру нужно вести.

С другой стороны, супруги не хотели, чтобы люди считали их деспотичными. Поэтому, жестко обвинив Спайсера в том, что он не защищает их надлежащим образом, они внезапно сдали назад и сказали: “Мы просто хотим привлечь новый голос”. Должность директора по коммуникациям в аппарате Белого дома, не имевшая четкого набора компетенций, пустовала с мая, когда Майк Дабке, чье присутствие в Белом доме и так прошло незамеченным, подал в отставку. Джаред с Иванкой решили, что Скарамуччи может занять его место и в этой роли стать их союзником.

– Он хорошо проявил себя на телевидении, – сказала Иванка Спайсеру, пытаясь объяснить, зачем назначать бывшего менеджера хедж-фонда директором по коммуникациям в администрации Белого дома. – Может, он сумеет нам помочь.

Встретившись со Скарамуччи, президент клюнул на его отталкивающую, декларативную лесть человека с Уолл-стрит. (“Я могу только надеяться, что у меня есть хоть маленькая толика ваших гениальных коммуникативных способностей, но вы для меня пример для подражания и ролевая модель” – таков, по словам свидетелей, был основной посыл обращения Муча к президенту.) И именно Трамп настоял на том, чтобы Скарамуччи стал настоящим боссом по коммуникациям, напрямую подчиненным президенту.

Девятнадцатого июля Джаред и Иванка решили прощупать почву через посредников и узнать, как Бэннон отнесется к тому, что к их команде присоединится Скарамуччи.

Это показалось главному стратегу настолько нелепым – какой-то отчаянный шаг, подтверждающий, что паре уже нечего терять, – что он отказался рассматривать эту кандидатуру и даже отвечать на вопрос. Теперь Бэннон не сомневался: Джаред с Иванкой действительно дошли до предела.

21. Бэннон и Скарамуччи

Квартира Бэннона, расположенная в Арлингтоне, Вирджиния, в пятнадцати минутах езды от центра Вашингтона, именовалась “явочной”. Это обстоятельство отчасти свидетельствовало о том, что у Бэннона нет постоянного места жительства, а также, по-видимому, иронично намекало на подпольный и в чем-то романтический характер его политики: авантюрный, любящий войнушку альтернативный правый. Бэннон перебрался сюда из своего таунхауса, именуемого “Посольством Breitbart” и расположенного на A-стрит, что на Капитолийском холме. В Арлингтоне у него была однокомнатная квартира типа тех, что снимают аспиранты, и находилась она в многофункциональном доме над огромным McDonald’s – это обстоятельство несколько противоречило слухам о баснословном богатстве Бэннона. Пять или шесть сотен книг (с упором на популярную историю) высились стопками вдоль стен без всякой надежды быть расставленными по полкам. В этом здании также проживали помощница Бэннона Александа Прит и американский адвокат Найджела Фаража, британского политика правых взглядов, одного из ярых приверженцев Брексита, тоже входившего в большое сообщество, собиравшееся вокруг Breitbart News.

Вечером в четверг 20 июля, на следующий день после ожесточенных споров по Афганистану, Бэннон устроил небольшой ужин, для которого Прит заказала китайскую еду. Главный стратег был в приподнятом, почти праздничном настроении. При этом он понимал: даже когда чувствуешь себя на вершине в администрации Трампа, тебя в любой момент могут опустить с неба на землю. Таков был стиль руководства одного человека – одного неуверенного в себе человека – и цена, которую приходилось за это платить.

Многие вокруг считали, что для Бэннона начинается очередная черная полоса. Отношения между Трампом и Бэнноном уже переживали сложные времена: президент наказывал главного стратега за то, что его изображение появилось на обложке журнала Time, а также за пародию на “президента Бэннона” в передаче “Субботним вечером в прямом эфире”, ставшую для Трампа самой острой шпилькой. А теперь еще и появилась книга Джошуа Грина “Сделка с дьяволом”, где говорилось (иногда словами самого Бэннона), что без него Трамп не стал бы президентом. Все это не на шутку вывело Трампа из себя.

Но Бэннон, видимо, все равно считал, что прорвался. Что бы ни происходило, он сохранял ясную картину событий. В администрации Белого дома царил такой бардак, что уже одно это обстоятельство позволяло ему оставаться на вершине. Согласно плану Бэннона, он должен был находиться в центре и двигаться вперед, а врагов оттеснять на обочину. Джаред и Иванка каждый день получали оплеухи и были озабочены исключительно самозащитой. Дина Пауэлл искала новую работу. Макмастер облажался с Афганистаном. Гэри Кон, некогда грозный противник, отчаянно добивался поста главы Федеральной резервной системы и заискивал перед Бэнноном – “да он яйца мне лижет”, с гоготом сообщал главный стратег. В обмен на поддержку Кона в его борьбе за пост главы ФРС Бэннон требовал, чтобы тот присягнул на верность правым силам и следовал избранному ими курсу в сфере торговли.

Гении оказались в глубокой заднице. Возможно, и президент был там же. Но Бэннон обладал видением и дисциплиной – по крайней мере, сам он так считал. “Я каждый день ржу над ними. Мать вашу, националистический курс торжествует. Я останусь на весь президентский срок”.