Читать книгу "Главным калибром - огонь! - Рустам Максимов"

– Пожалуйста, Степан Осипович, отпишите ещё и от своего имени, чтобы в Мукдене повременили с наступлением, – попросил Алексеев и после небольшой паузы продолжил: – Куропаткин всё ещё не осознал, что японцы весьма серьёзно отличаются от китайцев и всех прочих азиатов, и с ними нельзя воевать, как с турками.

– Зато осознал, что сможет первым доложиться императору о деблокировании Порт-Артура, – съязвил командующий флотом. – Пётр Алексеевич, прикажите лейтенанту Долгобородову готовить корабль к выходу в море и выделите ему сопровождение, хотя бы до Ляотешаня.

Утром «Лейтенант Бураков» снова ушёл в Инкоу, а провожавшие миноносец истребители 1-го отряда имели боестолкновение с четвёркой японских кораблей аналогичного класса. Один из неприятельских истребителей бросился было в погоню, но не сумел угнаться за «Бураковым», который выжимал более 27 узлов хода. Перестрелка с четвёркой русских «немцев» закончилась безрезультатно, так как японцы не имели количественного превосходства.

Даже если командующий Маньчжурской армией и мечтал примерить на себя лавры спасителя Порт-Артура, он был вынужден прислушаться к доводам адмирала Макарова, подкреплённым недвусмысленной директивой генерал-адъютанта. Дата наступления была перенесена на более позднее время, и корпус генерал-лейтенанта Стесселя так и остался на своих прежних позициях в районе станции Вафангоу.

В последующие дни противник продолжал высаживать на берег Квантунского полуострова батальоны 1-й пехотной дивизии, выгружать амуницию и продовольствие, а 22 мая эскадра Того в очередной раз профланировала мимо крепости, туда и обратно.

Утром 23-го японцы предприняли атаку на русские позиции у города Киньчжоу, угодили под массированный артиллерийский обстрел, и откатились обратно с большими потерями. Пытались самураи атаковать и на правом фланге, по северному и восточному склонам Самсона, однако рельеф местности и меткий огонь охотников (снайперов) и пулемётных команд погасил все вражеские атаки ещё в зародыше.

Вечером 24-го два японских бронепалубных крейсера бросили якоря у входа в бухту Керр, а утром 25-го на защитников южного склона горы Самсон стали падать 320-мм снаряды. Огонь вёлся практически на пределе досягаемости, а точность и скорострельность вражеских орудий оставляли желать лучшего. Однако уже к вечеру того же дня огонь «Ицукусимы» и «Хасидате» унёс более десятка жизней русских солдат и местных китайцев.

На следующий день противник продолжил обстрел позиций дивизии Фока, собирая кровавую жертву, и штаб флота стал подумывать над тем, чтобы послать ночью в бухту Керр миноносцы и попытаться подорвать неприятельские корабли. Днём подобная атака была невозможна, так как между Дальним и Порт-Артуром, сменяя друг друга, постоянно околачивались японские истребители и один-два крейсера из отряда контр-адмирала Девы. Внезапно, 27 мая «Ицукусима» и «Хасидате» неожиданно снялись с якорей, и ушли в неизвестном направлении. Следом за творениями Эмиля Бертина бухту Керр покинул и «Чин-Иен», так и не выпустивший по берегу ни одного своего снаряда.

Причина столь быстрого исчезновения двух бронепалубных крейсеров какое-то время оставалась загадкой для наместника и командования флотом, хотя разгадка, как говорится, лежала на поверхности. За двое суток до ухода «Хасидате» и «Ицукусимы» Владивосток покинули девять русских кораблей – все имевшиеся в наличии исправные боевые единицы. Вечером 26-го пять русских кораблей прошли через пролив Цугару (Сангарский), и вышли в Тихий океан.

На следующее утро две пары русских истребителей нанесли удар по японскому судоходству у портов Отару и Масике, потопив в течение всего одного дня пять шхун и каботажный пароход. Почти одновременно с известием о погроме у берегов Хоккайдо в Токио стало известно о потоплении тремя владивостокскими крейсерами флотского угольщика, шедшего из Мурорана в Йокосуку. Точнее, едва опознав характерный четырёхтрубный силуэт «Громобоя», команда угольщика сама затопила свой пароход, в точном соответствии с инструкцией от МГШ. Северные варвары прошли мимо, а шлюпку с японскими моряками подобрал британский пароход, следовавший в балласте из Хакодате.

Прекрасно понимая, чем грозит Стране восходящего солнца очередной рейд владивостокского отряда, адмирал Ито приказал командующему Соединённым флотом парировать угрозу любой ценой. По этой причине вице-адмирал Того был вынужден бросить на поиски Иессена почти все силы Второй эскадры Камимуры, да ещё и выделил тому дополнительно три крейсера из состава 5-го боевого отряда. Четвёртый корабль этого отряда – старый броненосец «Чин-Иен» – остался для обороны маневренной базы Первой эскадры на островах Эллиота.

Чтобы исполнить волю Того и Ито, вице-адмирал Камимура был вынужден пойти на крайнюю меру – разделить свою эскадру на два примерно равных по силе отряда. Второй боевой отряд под командованием самого Камимуры Хиконедзе – «Идзумо», «Адзума», «Нанива», «Нийтака» и четвёрка истребителей – взял курс на норд-ост, направляясь в Хакодате. Четвертый боевой отряд, командиром которого являлся контр-адмирал Уриу, в составе двух броненосных, двух бронепалубных и двух вспомогательных крейсеров спешил к заливу Сагами через Внутреннее море и пролив Бунго. Позднее к кораблям Уриу присоединился ещё один вооружённый пароход, пришедший из Нагасаки, а также четыре старых номерных миноносца.

Благодаря налаженной работе шпионской сети во Владивостоке, в МГШ Японии прекрасно знали, что броненосец «Победа» стоит в доке и в ближайшие две-три недели в море не выйдет. По этой причине командующий Второй эскадры принял наиболее простое и логичное решение – Камимура намеревался зажать русские корабли между двумя своими отрядами, словно между молотом и наковальней. Роль молота или наковальни могла сыграть любая из двух четвёрок крейсеров, и перед японцами стояла лишь одна проблема – как можно скорее обнаружить противника.

Забегая вперёд, скажем, что неожиданности начались для самураев практически сразу. Утром 28-го, когда 2-й боевой отряд ещё даже не дошёл до острова Садо, «Россия» и «Громобой» вновь вошли в пролив Цугару, на этот раз идя в обратном направлении – на запад.

По пути русские крейсера повстречали три шхуны и каботажный пароход, некстати покинувший Оминато. Ещё один транспорт успел развернуться и скрыться в тумане, а контр-адмирал Рейценштейн по здравому разумению решил не гнаться за ним и не лезть в залив Муцу. Потопив артогнём подвернувшиеся под руку призы, русские крейсера быстро удалились в сторону Владивостока, оставив адмирала Камимуру с носом.

Спустя три дня после очередного фиаско 2-го боевого отряда в бухту Ямада зашёл американский грузопассажирский пароход, попавший в шторм и повредивший рулевое управление. Капитан этого судна поведал, что двадцать восемь часов назад ему повстречались три русских корабля – два трёхтрубных и один двухтрубный, идущий под контр-адмиральским флагом. Русские шли на зюйд-ост и по причине сильного волнения моря не стали высаживать досмотровую партию на борт «американца», ограничившись десятком вопросов ратьером.

Сопоставив полученную (в том числе и от агентуры во Владивостоке) информацию, в МГШ пришли к неутешительному выводу: в Тихом океане вновь объявился «Рюрик», причём, на сей раз с двумя вспомогательными крейсерами – «Леной» и «Ангарой». Отрядом командовал самый опасный и неуловимый русский контр-адмирал по фамилии Иессен, одно упоминание о котором вызывало головную боль у Ито, Того, и доброго десятка японских флотоводцев. Едва выйдя в океан, Иессен одержал свою первую победу, причём стратегического характера – вынудил самураев разделить и распылить по огромному ТВД и без того скудные силы Второй эскадры.