Читать книгу "Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн"

– Черт, охранник ушел вместе с ним. Там ситуация – в общем, полный вперед. Потом расскажу. Сам-то как? Ты можешь?…

– Так, давай, Куп. Конфискуй у них этот долбаный электрокар и дуй за мной.

Надо было сначала найти Мерсера. Я пошла назад и наткнулась на посланного мне в замену садовника.

– Вы говорите по-английски?

– No, senora, – проговорил тот, мотая головой.

– Mi amigo, el detective? – перешла я на испанский.

– Si.

– Lo dice que yo soy buscando un otro amigo. Yo soy buscando Mike. О key? – закончила я.

Я надеялась, что до него дошел смысл сказанного. Во всяком случае, этот спокойный человек мог сказать Мерсеру, что я ушла искать Майка. В сложившейся ситуации я не могла поступить по-другому.

Я выскочила наружу и понеслась по дорожке. Три электрокара стояли на прежнем месте. Я села в один из них, повернула ключ электропитания и, вдавив педаль, выехала на главную дорогу, ведущую в восточную сторону. Мне нужен был знак, указывающий на ворота. По пути должен был встретиться еще один охранник.

Через несколько сотен ярдов дорога разделилась, одна стрелка показывала на Озера-Близнецы, а другая в сторону Сада приключений для детей. Приключений мне на сегодня хватало, поэтому я обогнула тот участок, направилась в сторону нового центра для посетителей.

Дорожки были нарочито живописны. Сады камней уступили место беседкам, окруженным сезонными растениями. Здесь все расцветет, когда закончится это мрачное время и наступит весна.

Заметно темнело. Я остановилась на следующем перекрестке, чтобы прочитать указатель, потом подъехала к воротам теплицы и снова позвонила Майку.

– Я тебя не вижу, – сказала я. – Может, тебе видно огни этой штуки, на которой я еду?

– Где ты, черт возьми?

– Рядом с киоском по продаже билетов, в середине стоянки. Меня видно издалека в этом драндулете.

– Не те ворота. Давай, блондинка. Попробуй найти здание, куда нас водил Зельдин, – там у него офис сообщества «Ворон». Я на той стороне. Как только можно не найти Фордэм-роуд!

Двести пятьдесят акров чистой безлюдной земли в центре Бронкса – и я не могла найти ни одного указателя в направлении одной из крупнейших трасс города.

Снова педаль драндулета. На следующем перекрестке я наконец узнала дорогу. Она вела к табачному заводу, рядом с которым в бывшей конюшне жил Синклер Фелпс.

Я снова открыла телефон.

– Вроде нашла. Переезжаю по мосту через реку. Сядь в машину, а то замерзнешь. Заеду к Фелпсу и попрошу его помочь – пусть позвонит в охрану, если у самого ключей нет.

– Я включил печку. Поторопись.

– Еду изо всех сил, Майк. Мерсер и я переживали за тебя.

Потом я тихо произнесла:

– Мне так тебя не хватало.

Река шумела на камнях, этот звук приглушил слова Майка, и я не расслышала его ответ.

Темные очертания табачного завода сливались с окружающей темнотой. Я вспомнила, что дом Синклера Фелпса находился чуть дальше, поэтому продолжала ехать по извилистой дорожке, пока не увидела очертания дома. Подъехав ближе, я остановилась.

Каменное одинокое здание в окружении деревьев выглядело как английское поместье в Котсуолде.

Я несколько раз постучала в заднюю дверь и позвала Фелпса, но никто не ответил. Впрочем, дверь оказалась открытой – она отворилась, стоило лишь взяться за ручку. Внутри оказалась кухня. На стене, рядом с холодильником, висел телефон, возле которого оказался список добавочных номеров. Вероятно, это была прямая связь с рабочими сада.

Я набрала «ноль», и послышались размеренные гудки, потом кто-то ответил на коммутаторе:

– Слушаем вас, мистер Фелпс?

– Извините, я не мистер Фелпс. Я звоню из его дома. Вы можете соединить меня с охраной?

– В его доме проблемы, мэм? Я сейчас кого-нибудь…

– Никаких проблем. Просто надо пропустить детектива Нью-Йоркской полиции через ворота.

– Полиция уже внутри, мэм. Нам известно о случившемся в теплице. Вы можете подождать? Звонят по другой линии.

Вскоре со мной опять заговорили.

– Я говорю о воротах на Фордэм-роуд, – напомнила я.

– Понятно. Мы только что узнали о нем. Оставайтесь на месте, где находитесь. Охрана приведет его к вам, хорошо?

Я повесила трубку и позвонила по мобильнику Майку.

– Я уже не стал ждать тебя, Куп, и перезвонил Мерсеру, – ответил он. – Он выслал пару охранников ко мне. Ты внутри? Оставайся в тепле, увидимся через десять минут.

– Он рассказал тебе, что случилось?

– Ты давно искала случая, чтобы выдрать эту зануду, но бросать ее в кустарник… Ты там не выдохлась? У тебя остались силы еще для одного паренька?

– В каком смысле?

– Мерсер сказал, что Джино Гвиди едет сюда. Вы, дилетантки, кажется, здорово разозлили его сегодня с утра. Он весь вне себя, без адвоката и без церемоний.

– Майк, а есть кто-нибудь, кому я не насолила в последнее время?

– Ладно, я скоро буду. Расслабься.

Я повесила трубку и, стараясь ничего не задеть, сняла испачканную кровью куртку и положила ее на кухонный стол.

Постояв минуты две в тишине, я открыла дверь гостиной и вошла внутрь. Здесь все выглядело так, словно Фелпс только что вышел. Высокий торшер горел, а на столе, возле потертого кресла, лежала раскрытая книга, перевернутая кверху обложкой. На подставке стояла полупустая чашка кофе.

Я подошла к столу, подняла книгу и прочитала название. «Лондонские деревья семейства платановых. Научный трактат». Я стала листать страницы, и на пол вдруг высыпались зеленые купюры. Все они оказались достоинством в сто долларов, я сунула их между страниц и положила книгу на стол.

Я была на взводе и не могла просто сидеть. Комната выглядела довольно безлико и неуютно – не верилось, что здесь кто-то жил и достаточно долго. Над камином располагалась полка с фотографиями. Все это были изображения садов и деревьев, вероятно, обожаемые Синклером Фелпсом.

Время шло. Я ритмично ходила по комнате от окна, где надеялась вот-вот увидеть главного смотрителя угодий и Майка с Мерсером, к книжному шкафу у противоположной стены. Подходя к окну, я снова и снова отодвигала тонкую кружевную занавеску, надеясь увидеть хотя бы свет фар, потом снова кружила по комнате.

На одной из полок были еще фотографии. Молодой угловатый Фелпс на лыжах, на другой фотографии женщина с ребенком на руках – возможно, это была его мать. Я улыбнулась: по ее одежде можно было безошибочно датировать фотографию – явно шестидесятые годы – джинсы клеш, блузка в крестьянском стиле, длинные волосы на прямой пробор и символ мира на рукаве у ребенка.