Читать книгу "Во власти девантара - Бернхард Хеннен"

— Ну же! — крикнул Фародин. — Это красиво и в то же время пугающе. Словно взгляд в водное зеркало Эмерелль.

Нурамон подошел к товарищу; теперь, когда он стоял рядом с Фародином, тот почти физически ощутил его усталость.

— Тебе нужно отдохнуть!

Нурамон обессиленно покачал головой.

— Я ему нужен. Только моя сила оттягивает его конец. Мы должны найти воду. Я… Боюсь, долго я уже не протяну. Мы еще идем по тропе альвов?

— Да.

Фародин взял на себя задачу вести отряд по невидимой тропе. Они бросали жребий относительно того, по какой из трех троп, ведущих от звезды альвов, они отправятся. И с тех пор, как Нурамону пришлось потратить всю свою силу на то, чтобы поддерживать жизнь Мандреда, именно Фародин сосредоточился на том, чтобы не сходить с тропы. Должна же она куда-нибудь вести. Даже если к другой звезде альвов.

— Что ты хотел мне показать?

Фародин указал вперед, на плоское скалистое плато, почти полностью скрытое под песком.

— Там, в тени. Видишь их?

Нурамон заморгал, щурясь от яркого солнца. А потом улыбнулся.

— Кошка. Она спит. — Он радостно пошел к животному.

Фародин медленно поплелся следом за ним.

Прижавшись вплотную к скале, лежала кошка, положив голову на передние лапы. Шерсть ее была охровой, слипшейся от песка, как косички Мандреда. Она была истощенной, тело ее — исхудавшим, а шерсть почти вся скомкалась. Казалось, она спит.

— Видишь, там, где ее голова немного выступает из-за скалы? — спросил Фародин.

Нурамон остановился как вкопанный.

Нужно было подойти довольно близко к кошке, чтобы увидеть ее затылок. Он был лысым. Мелкий песок снял шерсть и плоть, отполировав черепную кость, так что она стала ярко-белой.

— Как мирно она выглядит, — мягко произнес Нурамон. — Она устроилась в тени скалы, уснула от усталости, а потом во сне умерла от жажды.

Фародин кивнул.

— Должно быть, так оно и было. Сухая жара сохранила ее тело, а скала защитила от песчаной бури. Даже нельзя сказать, сколько она уже мертва — несколько недель или лет.

— Думаешь, это взгляд в зеркало? Наше будущее?

— Если мы вскоре не найдем воды. А я уже даже надеяться не смею. С тех пор как мы прошли через звезду альвов, мы не видели ни единого зверя, даже следа! Ничто живое не забредает в эту пустыню.

— Но кошка ведь была жива, — с неожиданным рвением ответил Нурамон.

— Это так. Однако прийти сюда, похоже, было для нее смертельной ошибкой. Думаешь, Мандред переживет следующий восход солнца?

— Если мы найдем воду…

— Может быть, нам стоит убить одну из лошадей и дать ему попить крови?

— Я думаю, будет лучше, если один из нас возьмет обеих сильных лошадей и попеременно поедет на них вперед. Он будет продвигаться гораздо быстрее и сможет найти воду.

— И кто же это будет?

Нурамон поднял взгляд.

— Неужели так сложно догадаться? Я остужаю горячку Мандреда при помощи своей целебной силы, поддерживаю в нем жизнь. Ты этого сделать не сможешь. Поэтому я останусь. Лошади должны продержаться еще по меньшей мере до сегодняшнего вечера. Если ты найдешь воду, то напьешься, наполнишь бурдюки и по ночной прохладе вернешься к нам.

— А если я не найду воду до захода солнца?

Нурамон поглядел на него лишенным выражения взглядом.

— Тогда у тебя будет по крайней мере еще один день, чтобы спасти хотя бы свою жизнь. — Товарищ оценивающе взглянул на него. — День на лошади сохранит твои силы. Я уверен, что ты продержишься еще день. Только возвращаться к нам уже не будет смысла.

— Хороший план! — уважительно кивнул Фародин. — Созданный трезвым умом. Вот только для его выполнения нужен более храбрый мужчина, чем я.

— Более храбрый мужчина?

— Думаешь, я смог бы появиться перед Нороэлль и сказать ей, что я оставил двух своих товарищей на произвол судьбы в пустыне, чтобы найти ее?

— То есть ты еще веришь в то, что таким образом сумеешь найти Нороэлль?

— А почему нет? — резко произнес Фародин.

— Сколько песчинок ты почувствовал с тех пор, как мы вернулись в мир людей?

Фародин вызывающе выпятил подбородок.

— Ни одной. Да я и не искал их. Я… Эта жара. Волшебная сила нужна была мне для того, чтобы хоть немного охладиться.

— Вряд ли это отняло все твои силы. — Нурамон широким жестом обвел горизонт. — Вот что отняло у тебя силу и мужество. Этот вид. Не думаю, что мы попали сюда случайно. Судьба хотела, чтобы мы поняли, насколько бессмысленны наши поиски. Должен быть другой путь!

— И какой же? Слышать уже не могу твои речи о другом пути. И как же он должен выглядеть?

— Как ты найдешь все рассыпавшиеся песчинки?

— Мое волшебство принесет их ко мне. Нужно просто подойти к ним достаточно близко.

— А насколько близко? На сотню шагов? На милю? Десять миль? Сколько потребуется на то, чтобы обыскать Другой мир? И как ты сможешь увериться, что собрал все песчинки?

— Чем больше песчинок я соберу, тем сильнее станет мое заклинание поиска.

Нурамон указал на пустыню.

— Ты только посмотри! Я даже числа такого не знаю, чтобы выразить хотя бы приблизительно, сколько там песчинок. Это бессмысленно… И, поскольку у тебя, очевидно, есть силы на то, чтобы пытаться сделать невозможное, я сделал правильный выбор: ты должен искать воду. Если у кого-то это и получится, то только у тебя! Воспользуйся своим заклинанием поиска, чтобы найти ближайший источник воды!

Это было уже слишком!

— Насколько тупым ты меня считаешь? Одно дело — искать что-то настолько же мелкое, как песчинку среди пустыни. Почувствовать источник воды намного проще. Думаешь, я не воспользовался своей силой, чтобы искать воду? Почему я показал тебе мертвую кошку? Это наше будущее. Здесь нет воды на расстоянии по меньшей мере дня пути. Только та вода, что в нас. Наша кровь… Вот такова простая правда. Незадолго до того, как увидеть кошку, я как раз предпринял попытку. Ничего нет…

Нурамон напряженно смотрел на восток. Казалось, он вообще не слушает его!

— Может быть, солнце сожгло остатки твоей вежливости? Скажи же что-нибудь! Ты меня вообще слушал?

Нурамон указал жестом в пустоту пустыни.

— Там. Там что-то есть.

Ветер гнал к ним тонкую завесу из песка. Подобно морскому прибою мчалась она вперед, разбиваясь о немногие скалы, торчавшие из песка. Невдалеке появилась вторая, светлая волна песка.

— Вот! Опять! — взволнованно сказал Нурамон.

— Что?