Читать книгу "Кокаиновые ночи - Джеймс Грэм Баллард"

– Особая полиция, которая следит за соблюдением криминального правопорядка. Бывшие биржевые брокеры и бухгалтеры прекрасно справляются с ролью преступников, подвизающихся в небольшом городке. Можно даже предположить, что их профессии были задуманы как раз для такого случая.

– Кабрера бывал здесь со своими детективами. Они ничего не нашли. Никто даже не был задержан.

– За исключением вашего брата.– Сэнджер заговорил мягче.– Завтра начинается процесс по его делу. Как он поведет себя на суде?

– Признает вину. Это какой-то кошмарный абсурд. Здесь он единственный человек, которого совершенно не в чем обвинить.

– Значит, его место должен занять Кроуфорд.– Сэнджер, все время прислушивавшийся к доносящимся из спальни звукам, поднялся, чтобы меня проводить.– Возвращайтесь в Лондон, пока не оказались в тюрьме Сарсуэлья вместе с Кроуфордом. Он изменил вас, мистер Прентис. Теперь вы принимаете его логику, совершенно не отдавая себе отчета в том, куда это приведет. Вспомните о пожаре в доме Холлингеров и о всех тех трагических смертях…

Прислушиваясь к бормотанью, доносившемуся из спальни, он подвязал пояс своего халата и ушел в дом. Проходя через переднюю дверь, я заметил, что он сидит на постели Лори Фокс, поглаживая ее влажные волосы, – отец и любовник, ожидающий, когда это измученное дитя снова встретится с ним в своем сне наяву.

Перед моими воротами стояли фургоны для доставки товаров, рабочие выгружали стулья и раскладные столы для вечеринки. Напитки и канапе обещали привезти позднее. Элизабет Шенд заказала их в ресторане сестер Кесуик, одном из их ресторанов на центральной площади. Вечеринка начнется в девять вечера, поэтому у меня будет достаточно времени переодеться после нашей первой и последней игры в теннис с Кроуфордом.

Пока рабочие носили стулья на террасу, я стоял в центре теннисного корта, положив руку на трубку тренировочной машины. Меня расстроил разговор с Сэнджером. Этот мягкий и женоподобный психиатр предстал передо мной другим, более решительным человеком. Он долго разжигал в себе негодование и гнев и теперь был готов открыто выступить против Кроуфорда, вероятно, испугавшись, что тот похитит у него Лори Фокс, когда отправится в Калахонду. С небольшой помощью Сэнджера инспектор Кабрера быстро докопается до складов наркотиков и порнографии, раскроет механизмы угона и сомнительных эскорт-услуг.

Жизнь Костасоль, все, ради чего трудились мы с Кроуфордом, пойдет прахом, как только его перепуганные обитатели-англичане, опасаясь за свои разрешения на жительство, бросят клубы и добровольные общества и вернутся в сумеречный мир спутникового телевидения. Результат самого честолюбивого и бескорыстного социального эксперимента просто исчезнет, оседая прахом еще одного умирающего курорта на этом солнечном берегу.

Я включил теннисную машину, услышав, как из ее ствола с треском вырывается первый мяч, вообразил себе гораздо более опасный снаряд, который, возможно, вылетит из совсем другого устройства…

Дэвид Хеннесси сидел в своем кабинете на первом этаже спортклуба, что-то просматривая на экране компьютера, а за его спиной стояла Элизабет Шенд. Рост доходов, казалось, заливает лучезарным блеском сшитый на заказ деловой костюм, в который она переоделась: его гладкая ткань словно сияла блестками песет. Я понял, что костасольский карнавал окончен и начался подсчет прибылей. Туристы покидали площадь, кафе торгового пассажа почти опустели, редкие засидевшиеся завсегдатаи глазели на море мусора и увядших лепестков. Теннисные корты и бассейн спортклуба были безлюдны, большинство его членов рано разъехались, чтобы подготовиться к предстоящим частным вечеринкам. Вольфганг и Гельмут стояли возле осушавшегося бассейна, наблюдая за тем, как рабочие-испанцы меняют воду, а официанты расставляют и выравнивают столики.

– Чарльз?…

Хеннесси встал, чтобы поговорить со мной с глазу на глаз. В нем не осталось ни следа прежней уютной фамильярности, теперь он напоминал расчетливого бухгалтера, столкнувшегося с легкомысленным и расточительным клиентом.

– Как великодушно с вашей стороны, дорогуша, – изрек он, – помочь Сэнджеру угомонить эту девицу. Хотя вправе ли он ее забирать?…

– Она его пациентка. И, несомненно, нуждалась в помощи.

– Неважно. Вы с Сэнджером прекратили грубую возню и действовали как заправские врачи «скорой помощи». Но ведь членам клуба такое зрелище ни к чему, как вы полагаете?

– Не берите в голову. Главное, вы избавили нас от созерцания этой непристойной сцены, – вмешалась в разговор Элизабет Шенд.

Она соскребла с моей рубашки каплю засохшей крови, изобразив гримасу отвращения, словно капля напомнила ей, что эта не очень чистая и не внушающая доверия жидкость циркулирует и по ее холодным венам.

– Бобби так много сделал, чтобы помочь ей, – продолжала она, – но подобная доброта никогда не оценивается по достоинству. Вы отвезли ее обратно в бунгало Сэнджера?

– Он присматривает за ней. Сейчас она спит.

– Хорошо. Будем надеяться, что она проспит долго и мы успеем успокоиться. Должна признаться, Сэнджер трогательно заботится об этой испорченной девочке. Я, конечно, знакома с ее отцом, еще одним доктором, всегда готовым пощупать своих пациенток. Я только молю Бога, чтобы Сэнджер смог сдержаться и на нее не посягать.

– Сомневаюсь, чтобы он смог сдержаться.

– В самом деле? Как я и боялась. В этом есть что-то чрезвычайно неаппетитное. Я всегда подозревала, что психиатрия – это крайняя форма обольщения.

Стоя рядом с ней у окна, я смотрел на обезображенный и истоптанный туристами травяной бордюр.

– Я поговорил с ним, прежде чем уехать. Думаю, он может обратиться в полицию.

– Что? – Мне показалось, что густой слой макияжа на лице Элизабет Шенд вот-вот покроется трещинами.– Он собирается обвинить самого себя в нарушении врачебной этики? Дэвид, как в таких случаях поступает Генеральный медицинский совет?

– Понятия не имею, Бетти.– Хеннесси воздел руки к небесам.– Это же беспрецедентный случай. Вы уверены, Чарльз? Если эта новость будет предана огласке, нам не поздоровится. То-то порадуются бульварные газеты в Лондоне – им будет что посмаковать.

– Это не имеет никакого отношения к Лори Фокс, – пояснил я.– Он может донести на Бобби Кроуфорда. Сэнджер терпеть не может все, что мы здесь сделали. Я просто уверен, что он все выложит Кабрере.

– Как глупо с его стороны.

Элизабет Шенд спокойно посмотрела на Хеннесси, ничуть не удивившись тому, что я ей сказал. Она положила руку мне на рукав и стала соскребать ногтем еще одно пятнышко засохшей крови. Помолчав, она заговорила снова:

– Что ж, это неприятно, Чарльз. Спасибо, что сказали нам.

– Бетти, он наверняка так и сделает, – горячился я.– Сцена в бассейне стала для него последней каплей.

– Вероятно. Он странный человек, у него бывают приступы меланхолии. Не могу понять, что в нем привлекает молодых девиц.