Читать книгу "Ката - Стейнар Браги"

– Это не смешно, – Хильмар отер пот со лба. – А почему он включился?

– Не знаю. Наверное, ему скучно стало, – ответила Ката.

– Эти комнаты тоже ваши? Весь дом ваш? – удивилась Сигрун и пошла вдоль по коридору. Ката и Хильмар вошли за ней в сумрак. Комнаты были выкрашены в белый цвет и пустовали. В некоторых из них из окон струился свет, так что в них было до неприятного светло.

– Я думала, только одна та квартира ваша. Почему вы не сказали?

– Я не знала, что это важно. Несколько недель назад мои соседи выставили дом на продажу, вот я и решила: «А почему бы нет?» Деньги у меня есть, так почему бы себя не порадовать и не создать себе уют? Я после этого развода так разбогатела… Сигга, милочка, вам тоже надо развестись с мужем. Хуже от этого точно не будет.

Ката остановилась в дверях той комнаты, где обнаружился телефон. Соулей не дали взять его с собой в клинику, и она попросила Кату подержать его у себя. В той комнате шторы были задернуты. Посередине стояла кровать с четырьмя столбиками, поддерживавшими балдахин, а с него до полу свисала белая кисея. На столике возле кровати лежал прибор, который тихо попискивал и мигал красным светом.

Хильмар с Сигрун с недоверием осматривали комнаты одну за другой, а потом Ката спросила, не желают ли они осмотреть и нижний этаж.

– Мы в кукольном домике, – добавила она. – Неважно, как мы сюда попали. И этажа тут два. На цокольном этаже игровая комната для престарелых белых мужчин и ресторан, где от мяса отрезали один-единственный кусочек.

– Где-где мы? – спросила Сигрун, нахмурив брови, а Хильмар, судя по всему, и не услышал, так как был занят тем, что смотрел по сторонам.

– В доме, – сказала Ката; они подошли к лестнице на нижний этаж. Люди слышат только то, что соответствует их картине мира. – Только извините, что у меня там бардак: я все еще обустраиваюсь, – бросила она через плечо, спускаясь вниз.

В конце лестницы остановилась. По всей прихожей стояли мебель и предметы из комнаты Валы и другие вещи, доставшиеся Кате после развода. Полицейские встали около нее и осмотрелись по сторонам. Многие предметы мебели были покрыты простынями, и все они выглядели удивительно печально в этом вечном полумраке прихожей; в беспорядке стояли лампы, дававшие резкий, но узкий круг света, на который было неприятно смотреть. Ката не помнила, чтобы включала их – и что вообще видела их, когда жила на Мысе.

Хильмар казался удивленным, и Ката понимала его. Лампы стояли, повесив головы, и напоминали людей, потерпевших неудачу; но все же было в них что-то веселое – как у тех, кто решил свести счеты с жизнью и теперь шатается везде и прощается со всем тем, от чего ему было тошно. Они бессистемно стояли там и тут между мебелью и бросали на предметы яркие круги света, образовывавшие путаный узор.

– Это ваша мебель? – спросил Хильмар, пробираясь между предметами, а Сигрун держалась поближе к лестнице.

– Большая часть этого принадлежит моей дочери, – ответила Ката. – А остальное было на складе на мысе Гранди.

– И вы сейчас забрали все это оттуда? – Он заглянул в один из ящиков.

– После того как я расширила площадь, места стало больше.

– Для чего? Я не понимаю: вы собрались устроить здесь комнату для вашей дочери? С ее мебелью?

– По крайней мере, я не собираюсь арендовать для всего этого складское помещение.

– Где кукольный домик? – спросил Хильмар; он трогал предметы, заглядывал под простыни, в мешки и коробки – и вид у него при этом был такой, словно ему можно творить там, что заблагорассудится, и он провоцирует Кату, чтобы она остановила его. – Помните, я заказал для вас ключ. Когда все мы еще были в одной команде. Вы сказали, что ваша дочь так любила…

– Мы в этом домике.

– О чем вы?

– Мы находимся прямо внутри него.

У Хильмара зазвонил телефон; полицейский извинился и ответил на вызов. Пока он расхаживал по прихожей, тихонько бормоча в телефон, Ката заглянула в боковую комнату, в которой когда-то были камин и бильярд. Она не помнила, чтобы недавно входила туда, – однако дверь была открыта. Комната была пуста, если не считать чучел звериных голов, которые она раньше видела там на стене.

«Десять голов, сорок ног», – именно так, если ей не изменяла память, говорил Кальман. Ката бросила взгляд на головы, затем прошла вдоль стены и сосчитала их.

Тринадцать.

На три больше, чем говорил Кальман, хотя, конечно, не стоило придавать значение его вычислениям; например, насчет сорока ног он был не прав, потому что некоторых из животных нельзя было отнести к четвероногим – например, орла и обезьяну.

Она что-то упустила из виду.

Ката прошла вдоль стены в обратном направлении, тщательно разглядывая каждую голову: лохматые морды, уши, клыки, когти, брови и стекляшки глаз. В середине стены висела голова, на которой были только волосы: русые прямые волосы, свисавшие прямо вниз и закрывавшие лицо. Рядом с этой головой была еще одна такая же – правда, цвет волос другой, – и еще одна.

Три головы, покрытые волосами; между гиеной с ее неприятной ухмылкой и кабаном с торчащими острыми нижними клыками.

Ката опустила глаза и стала смотреть в пол, что-то бормоча, но потом все же заставила себя поднять глаза. Вытянула руку и взяла за волосы ближайшую из голов. Они были холодными на ощупь, хотя, может, это ей только казалось: разве у живого человека волосы не холодные – по крайней мере, такие длинные? Она убрала волосы с лица и увидела приплюснутый нос, выщипанные брови и какую-то бессознательность в чертах лица, хотя сейчас, после смерти, она была заметна меньше, чем прежде. Если Ката не ошибалась, та голова принадлежала женщине по имени Мия.

Она проделала то же самое со следующей головой – и увидела лицо Кальмана, а следующая голова принадлежала человеку грубого сложения, похожему на носорога с отпиленным рогом. Все трое были такими, какими должны были быть, – естественно, за вычетом того, что у них не было туловища и конечностей.

Призраки.

Ката отступила от стены на несколько шагов. Пальцы, прикасавшиеся к волосам, были холодными, и она терла их о внешнюю сторону ляжки и все не могла остановиться. Ей вспомнились слова девочки – вот эти, о призраках и ее собственной агонии, которая будет «долгой и трудной», если она заглянет им в лицо… А она заглянула.

Ката вздрогнула, когда позади нее раздался свист. Повернувшись, она увидела, как в комнату входит Сигрун.

– А здесь у нас что? – радостно спросила она, не сводя глаз с голов.

Ката не ответила; она смотрела, как та подходит к самой большой голове, принадлежавшей медведю, и рассматривает ее, широко распахнув глаза. Затем подошла к антилопе, львице, гиене, но дальше не дошла, потому что в дверях появился Хильмар и сказал, что им пора.

– Точно? – просила Сигрун, и Хильмар кивнул.