Читать книгу "История Энн Ширли. Книга третья - Люси Мод Монтгомери"

Мама все еще была очень слаба, и детей пускали к ней лишь на минуту — посмотреть на ее бледное, похудевшее лицо. Может быть, мама так плохо выглядит, потому что Нэнни до сих пор не выполнила уговор?

— Дайте ей время, — говорила Сьюзен.

«Как это можно дать человеку время?» — думала Нэнни. Нет, она-то знает, почему мама выздоравливает так медленно. И Нэнни решилась. Завтра она сделает то, что обещала.

На следующий день с утра опять лил дождь, и Нэнни вздохнула с облегчением. Даже Бог не потребует, чтобы она пошла ночью на кладбище в такую погоду. К полудню дождь перестал, но с моря на Глен наполз туман. Нэнни все еще надеялась. В туман она тоже не пойдет. Но к ужину поднялся ветер и разогнал туман.

— Сегодня будет безлунная ночь, — сказала Сьюзен.

— Сьюзен, сделай, пожалуйста, чтоб была луна! — с отчаянием воскликнула Нэнни. Если уж идти на кладбище, то по крайней мере при луне!

— Господь с тобой, Нэнни, кто же может сделать, чтоб была луна? — отозвалась Сьюзен. — Я хотела сказать, что луны не будет видно за облаками. И какая тебе разница, светит луна или нет?

Этого Нэнни ей объяснить не могла, и мисс Бейкер опять начала беспокоиться: что это с девочкой? Она так странно ведет себя всю неделю. Мало ест, поскучнела. Или это от тревоги за мать? Но за нее уже нечего беспокоиться — миссис доктор, слава Богу, выздоравливает.

Но Нэнни-то знала, что мама не поправится, если она не выполнит уговор. В вечеру облака ушли на запад, и появилась луна. Но такая страшная луна — огромная и кроваво-красная, какой Нэнни никогда не видела. Лучше уж, пожалуй, было бы совсем без луны.

Девочки легли в постель в восемь часов, и Нэнни пришлось ждать, пока не заснет Диана. А той не спалось, потому что у нее случилось горе: ее подруга Элси Палмер пошла домой из школы с другой девочкой. Только в девять часов Нэнни решилась вылезти из постели и торопливо одеться, с трудом застегивая пуговицы дрожащими пальцами. Потом она прокралась вниз по лестнице и вышла в боковую дверь. Сьюзен же в это время ставила на кухне тесто и с удовлетворением думала, что все в доме, слава Богу, спят, кроме бедного доктора, которого срочно вызвали на мыс, где ребенок проглотил кнопку.

Нэнни пошла по дорожке в Долину Радуги. Это был самый короткий путь на кладбище — через Долину Радуги и потом прямиком через выпас на холме. Она понимала, что если ее увидят ночью на улице Глена, то обязательно отведут за руку домой. Как же холодно — а ведь только начало октября! Нэнни не подумала о том, что ночи стали холодными, и не надела кофточку. Долина Радуги ночью выглядела какой-то чужой. Луна уменьшилась в размерах и больше не была красной, но зато по земле протянулись зловещие черные тени. Нэнни всегда побаивалась теней. Что это там шуршит в зарослях папоротника?

Нэнни вскинула голову и вздернула подбородок.

— Ничего я не боюсь, — храбро сказала она вслух. — Просто живот что-то подводит. А на самом-то деле я героиня.

Эта приятная мысль помогла ей пройти половину холма. А потом мир вдруг потемнел — луну закрыло облако — и Нэнни вспомнила о Птице. Эми Тейлор как-то рассказала очень страшную историю про «громадную черную птицу», которая падает на тебя с неба ночью и уносит к себе в гнездо. Уж не ее ли тень закрыла луну? Но мама говорила, что никакой «громадной черной птицы» нет. «Не станет же мама врать», — подумала Нэнни и храбро пошла дальше, пока не уперлась в изгородь. За изгородью была дорога, а с той стороны дороги — кладбище. Девочка остановилась, чтобы перевести дух.

Луну опять закрыло облако. Кругом лежала тусклая, неведомая Нэнни страна. Мир чересчур велик, подумала девочка, прижимаясь к изгороди. Как ей хотелось оказаться у себя дома! Но… «Господь Бог наблюдает за тобой!» — предупредила себя семилетняя девочка… и стала перелезать через изгородь.

Она упала с другой стороны, ободрала коленку и порвала платье. Когда же поднялась на ноги, какая-то колючка насквозь проколола подошву ее тапочки и поранила ступню. Но Нэнни, хромая, перешла дорогу и подошла к воротам кладбища.

С восточной стороны кладбище было обсажено елями, и там лежала тень. Справа стояла методистская молельня, слева — дом пресвитерианского пастора. Пастор уехал, и дом был темен и тих. Луна вдруг прорвалась сквозь облака и заполнила кладбище зыбкими тенями: так и казалось, что если к ним приблизиться, они схватят тебя и утащат неведомо куда. Ветер гнал по дороге брошенную кем-то газету. Свет луны превратил ее в танцующую ведьму, и, хотя Нэнни отлично понимала, что это всего лишь газета, она прибавила жути этой ночи. Ветер громко свистел, раскачивая ветви елей. С ивы, растущей у ворот, упал лист и тихо, как рука призрака, коснулся щеки Нэнни. Сердце девочки на мгновение замерло от ужаса, но все же она потянулась к щеколде на воротах.

«А что, если мертвец протянет руку из могилы и утащит меня под землю?»

Нэнни отшатнулась от ворот. Она поняла, что никакой уговор с Богом не заставит ее пройти через кладбище ночью. Совсем рядом с ней вдруг раздался утробный стон. Это всего лишь замычала корова миссис Бейкер, которая паслась вдоль дороги и сейчас показалась из-за куста. Но Нэнни не стала вглядываться. В дикой панике она бросилась к деревне, и, промчавшись через нее, поднялась к Инглсайду. Перед воротами девочка угодила в лужу. Вот он, ее родной дом, с приветливо освещенными окнами! Секундой позже Нэнни влетела к Сьюзен на кухню, вся в грязи, в мокрых чулках и с кровоточащей ступней.

— Господи, спаси и помилуй! — воскликнула ошеломленная Мисс Бейкер.

— Сьюзен, я побоялась пройти через кладбище, — задыхаясь, проговорила Нэнни. — Мне стало страшно.

Поначалу Сьюзен не стала задавать вопросов. Она содрала с ног Нэнни мокрые чулки и тапочки, вымыла ей ноги, раздела и уложила в кровать. Потом вернулась на кухню. Надо принести Нэнни чего-нибудь поесть. Что бы там ни вытворяла эта девчонка, нельзя допустить, чтобы она заснула на голодный желудок.

Нэнни съела ужин и выпила стакан горячего молока. Как это замечательно — лежать в постели в теплой светлой комнате! Но девочка отказалась рассказать Сьюзен, куда она ходила и зачем. «Это секрет, Сьюзен — наш с Господом Богом». Мисс Бейкер отправилась спать, еще раз сказав про себя: «Скорей бы уж миссис доктор выздоровела!»

— Я просто не могу справиться с детьми, — беспомощно вздохнула она.

«Все, — подумала Нэнни, проснувшись утром, — мама теперь обязательно умрет». Она, Нэнни, не выполнила уговора — с какой же стати будет выполнять его Бог? Всю следующую неделю девочка прожила в ожидании, что с мамой случится что-то страшное. Ничто не доставляло ей радости — даже расхотелось смотреть, как Сьюзен прядет на чердаке, — хотя раньше она подолгу зачарованно наблюдала за ней. Она уже никогда не сможет смеяться. Да какая разница, что с ней станет? Она отдала Джефри свою плюшевую собаку, у которой Кен Форд оторвал уши и которую она любила даже больше, чем мишку… Нэнни вообще любила старые игрушки… Ладно, Джефри давно клянчил у нее эту собаку, пусть владеет. А свой драгоценный домик из ракушек, который капитан Малаки привез ей аж из Вест-Индии, Нэнни отдала Рилле. Может быть, Бог удовлетворится этими жертвами? Нет, вряд ли. А когда серый котенок, которого она подарила Эми Тейлор, в третий раз вернулся домой, наотрез отказываясь жить у Эми, Нэнни поняла, что Бог ее не простил. Нет, он простит ее только тогда, когда она сходит ночью на кладбище, а бедная девочка уже поняла, что это выше ее сил. Она просто трусиха и обманщица. Только обманщики, говорит Джим, отказываются выполнять уговор.