Читать книгу "Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс"

Сейчас, шагая по краю поля, Ребекка пыталась понять, злится она на Майло или нет. У него была престижная работа в американском университете, молодая жена и маленькая дочь. Еще один ребенок вместо того, утраченного. Она до сих пор брела вслепую, а у Майло уже сложилась новая жизнь. Что у нее есть — ничего.

Ребекка прошла через рощицу и оказалась на проселке, по обеим сторонам которого росли жимолость и дикие розы. Дождей не было уже целую неделю, и глубокие колеи в земле высохли и затвердели. Ребекка шла быстро, ощущая, как ее боль и жалость к себе с каждым шагом слабеют, отступают. Все-таки кое-что у нее есть, и немало: есть занятие, есть искусство, которое увлекает ее все больше. Она любит свою сестру, любит своих друзей. У нее есть их переписка с Коннором, которой она очень дорожит. Да, она не знает, что сулит ей будущее, — но кто вообще может это знать? Тем более в такое время, которое выпало на их долю.

Что же касается матери… Возможно — почему бы нет, — что мать с самого начала видела в Майло те недостатки, которых она сама долгое время не могла разглядеть. Точно так же вполне возможно, что ее язвительные замечания вызваны желанием защитить дочь — что под желчностью и раздражительностью таится любовь. Ребекка посмотрела на часы. Четверть седьмого. Что ее ангел посоветовал бы сейчас сделать? Она попыталась представить его лицо, его добрую, ласковую улыбку. Наверняка он сказал бы ей, что нужно возвращаться домой и приготовить ужин, подумала Ребекка. А потом — продолжать стараться, даже если они с матерью постоянно действуют друг другу на нервы.

Медленно, не торопясь, она прошла обратно по проселку, через рощу и по краю поля, а потом через калитку в сад.

Миссис Фейнлайт стояла на кухне у раковины, повязав фартук, и чистила картошку. Когда Ребекка открыла дверь, она обернулась.

— Я решила немного тебе помочь.

Ребекка расценила ее слова как предложение перемирия.

— Спасибо, мама, — сказала она. — Смотри только не устань.

Она сняла жакет и повесила на крючок. Потом обваляла в муке макрель и нарезала салат. Они вместе работали, стоя на кухне бок о бок. Через несколько минут мать внезапно сказала:

— Картошка как резиновая. В последнее время у мистера Райта овощи стали совсем никудышными.

А Ребекка ответила:

— Я подумала, что могу вскопать для тебя маленький огород, мама. Рядом с угольным сараем полно места, а Мюриель будет заглядывать к тебе и пропалывать грядки, когда я уеду в Мейфилд.

Позже, когда миссис Фейнлайт улеглась в кровать, Ребекка расположилась за кухонным столом и стала рисовать полевые цветы, которые сорвала по пути домой. Она выпила немного шерри, приняла таблетку аспирина и почувствовала себя гораздо лучше. Карандаш тихонько шелестел по бумаге, дом окутывали летние сумерки, дверь кухни была открыта, и до Ребекки долетали звуки далекой музыки из чьего-то радиоприемника, плывшие над тихими садами.

Квартира Макса находилась над зеленной лавкой на Фирс-стрит. Этажом выше на лестничной площадке маленький мальчик катал игрушечный паровозик: он стоял на коленях и с серьезным видом, пыхтя, подталкивал его вперед.

Фредди постучала в дверь Макса.

— Это я! Я знаю, что ты здесь. — Ответа не последовало, поэтому она постучала снова, еще громче. — Макс! Открой дверь!

Она услышала, как он открывает задвижку. Малыш схватил свой паровоз и побежал по лестнице вниз.

Дверь распахнулась. Макс, разъяренный, стоял на пороге.

— Пришла шпионить за мной?

— Я пришла посмотреть, как ты.

— Ну, как видишь, я в полном порядке.

Он попытался захлопнуть дверь, но Фредди всунула в щель ногу. Сквозь эту щель она могла видеть его комнату: книги, бумаги и одежду, разбросанные по полу, и пустые бутылки на столе.

— Ну да, — язвительно сказала она. — Значит, в полном порядке! Ты ужасно выглядишь, Макс.

— Уходи, Фредди. Найти кого-нибудь другого, над кем квохтать.

— Макс!

— Уходи.

— Я не уйду.

Он прищурил глаза.

— Я так понимаю, это что-то вроде визита жалости?

— Рей рассказал мне, что вы с Марсель расстались.

— Я уверен, ты прекрасно знаешь, что мы не расстались. Марсель бросила меня. — Макс поджал губы. Взгляд его глаз в красных прожилках был презрительным. — Временами ты напоминаешь мне Тессу. Ты точно так же неспособна смотреть фактам в лицо.

Она помолчала, а потом кивнула.

— Ладно. Пускай будет так.

Фредди развернулась и пошла к лестнице, но тут Макс громко вздохнул. Она обернулась.

— Прости меня, Фредди. Я свинья. Даже не знаю, почему ты возишься со мной. Прошу, проходи. Я сварю тебе кофе.

В комнате Макса пахло перегаром и застоявшимся сигаретным дымом. Пока он кипятил чайник и искал чистые кружки, Фредди выглянула через запотевшее окно на улицу. С угольно-серого неба струями лил дождь. Приближался вечер; темные силуэты просачивались в двери магазинов с заколоченными витринами и выходили из зданий, обложенных песком. Несмотря на страхи и лишения, люди продолжали жить. С тех пор как люфтваффе пришлось сосредоточить внимание на России с ее бескрайними просторами, Лондон бомбили гораздо реже и уже не так жестоко, однако продуктов по-прежнему не хватало, и с электричеством были перебои.

Фредди спросила:

— Что случилось?

Макс пожал плечами.

— Ничего особенного. Мы просто поругались. Я даже не помню из-за чего. Наверняка все произошло как обычно — я сказал что-то, что ее разозлило, она устроила сцену, а я обозвал ее испорченной или избалованной. Ну а она в ответ послала меня к черту. — Он горько усмехнулся. — Я выставляю себя на посмешище, опускаясь до уровня девчонки вдвое младше себя.

— Не думаю, что возраст имеет значение.

— Но опыт-то имеет, не так ли? Умом я всегда понимал, что у нас с Марсель нет никаких шансов. Знал, что я — не предел ее мечтаний. Я для нее слишком стар, слишком уродлив, к тому же еще иностранец. — Он махнул рукой, предупреждая ее возражения. — Ты же знаешь, Фредди, что это правда.

Макс стал насыпать кофе в кружки; Фредди заметила, что у него трясутся руки.

— О Макс, — сказала она. — Сколько ты выпил?

— Слишком много. И все равно недостаточно. Это мой порок. У всех есть пороки, даже у тебя. Молока?

— Да, пожалуйста.

Он открыл бутылку, подозрительно понюхал ее и скорчил гримасу.

— Неважно, — сказала она. — Пускай будет черный.

Он протянул ей кружку, потом пошарил среди диванных подушек и в карманах пиджака в поисках сигарет.

— Где же они? У тебя не найдется сигареты, Фредди? Нет? Видно, у тебя и правда нет никаких пороков. — Макс отыскал помятую пачку и вытащил из нее сигарету.