Читать книгу "Эшафот забвения - Виктория Платова"

Никто в салоне не разговаривал. Сеня даже включил магнитолу,чтобы тишина не была такой тягостной. От нечего делать он стал крутить ручкинастройки, бездумно перескакивая со станции на станцию, – и ни на чем не могостановиться.

Наконец он поймал “Барселону”. Фредди Меркьюри и МонтсерратКабалье.

– О, оставь педрилу, классно поет, – вступился заМеркьюри Бадри. И Сеня успокоился.

В голове у меня царил полный хаос. Барселона, Испания, ДанСикора, моя любовь к нему совсем не похожа на то острое, почти звериноечувство, которое я испытываю к Митяю… Монтсеррат Кабалье, “Забыть Монтсеррат”,рабочее название фильма, Анджей Братны, две его актрисы, так странно погибшие,на тайные похороны одной из них я еду Почему Кравчук позвал меня? Чтобы яубедилась, что тело будет предано земле по христианскому обычаю, и успокоилась?Я ведь столько раз спрашивала у него об Александровой… И почему Сеня сказал,что и сам Кравчук будет на похоронах? При нынешней ситуации, при том, чтослучилось сегодня на съемках, это слишком рискованный шаг, нет никакойгарантии, что группу не начнут шерстить. А светиться сейчас с какими-тополулегальными похоронами ему нет никакого резона. Да и сам Кравчук не похож надоблестного рыцаря Айвенго. И на какое кладбище мы едем?.

Все это смущало меня, не вызывало паники, нет, простосмущало. Но я видела перед собой спокойный, коротко стриженный затылок Митяя.

С ним я всегда буду в безопасности.

…На выезде с Варшавки на Кольцевую машина неожиданно чихнулаи затихла.

– Что случилось? – недовольно спросил Сеня.

– Черт его знает… Карбюратор барахлит. Две недели как.Все собирался посмотреть, да руки не доходили – Ну да, зато к другому они утебя доходили! – Сеня обернулся, посмотрел на меня и выразительно хмыкнул. Я неосталась в долгу и так же светски ему улыбнулась.

"И чем ты взяла паренька, профура старая?” – прочла я вего выцветших рыжеватых глазах.

"Чем и все, дурашка”, – ответила я ему таким же наглымвзглядом и выпустила струю дыма прямо в лицо.

Митяй вылез из машины, поднял капот и почти наполовину увязво внутренностях “девятки”.

– Много курите, мамаша, – попенял мне Сеня, – так изагнуться недолго. Сегодня живы, а завтра нет. Одни хлопоты.

– Ну, у нашего уважаемого директора, как только чтовыяснилось, есть знакомый директор кладбища. Без крыши над головой не останусь,– парировала я.

– Бойкая женщина, – одобрительно сказал Сеня.

– Очень бойкая, – подтвердил Бадри.

– Повезло нашему парню, – подвел итог Сеня. Этот пустойразговор стал уже надоедать мне, когда появился Митяй. Он обошел машину иоткрыл дверцу с моей стороны. И тотчас же Бадри положил мне руку на колено, нежныйприкус, непонятное телодвижение, но очень по-грузински, в стиле продавцовподмерзшего винограда – “Дэвишка, ай, красавица…”. Только этого не хватало.Хорошо, что в салоне темно. Я попыталась отстраниться, но цепкая рука Бадрисжала мое колено еще больнее – это мало походило на бесстыдный флирт. Лучшезатихнуть и переждать угрозу в пальцах…

– Чего там? – недовольно спросил Сеня.

– Жиклеры прочистить надо, – терпеливо объяснил Митяй,– у меня в аптечке игла.

– Все у тебя не слава Богу.

– Можешь идти пешком, – отбрил Сеню Митяй и углубился ваптечку. Его рука незаметно нашла мою руку, и от этого легкого касания по моемутелу снова пробежала дрожь. Когда же я привыкну к его прикосновениям?.. Норешить, когда же я привыкну, я просто не успела – в мою ладонь лег маленькийкусочек бумаги. Ничего себе, любовные записки!.. Его рука снова незаметнопожала мою – теперь в ней была только настойчивость и какое-то отчаяние.

Ты должна прочитать, сказало мне его пожатие. Найди способ,чтобы прочесть. Я подняла глаза и увидела над собой замерзший подбородок Митяя,он все еще искал иглу.

– Черт, не могу найти…

– Свет включи, дурила! – нетерпеливо посоветовал МитяюСеня. – Теряем время.

Митяй щелкнул выключателем, и в салоне зажегся тусклый свет.

– Пригнись, – односложно бросил мне Митяй, занятыйпоисками, – куда же я ее сунул?..

Я пригнулась – совершенно естественно – и осторожноразвернула крохотный клочок промасленной бумаги. Свет был тусклым, света быломало, но я прочла все, что он написал. Митяй написал это только что, торопливои неровно, толстыми буквами, очевидно – маслом. В записке было только однослово: “БЕГИ”.

Беги.

От этого слова у меня похолодело в груди, а Митяй как ни вчем не бывало вытащил из аптечки иглу для каких-то одному ему ведомых жиклеров,снова отчаянно коснулся меня всем телом и захлопнул дверь. Бадри моментальноубрал руку с моего колена.

Беги.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Значит,случилось что-то серьезное, если Митяй прибегнул к такому способу передачиинформации. Все нестыковки этой поездки мгновенно выстроились в одну стройнуюлогическую цепочку. Сеня, никогда не расстававшийся с боссом, вдруг бросает егов самый ответственный момент и едет со мной на какие-то мифические похороны.Сеня утверждает, что сам босс будет присутствовать на похоронах Александровой,хотя более неподходящего момента и придумать невозможно. Скорее всего, когдагруппа обложена и когда на Братны свалились такие неприятности, он сам можетоказаться под пристальным вниманием органов – и Кравчук, бывший чекист, неможет этого не понимать.

Все дело во мне.

За Братны можно быть спокойным – он никому не скажет опервом убийстве, с самого начала они бегут в одной упряжке. Я же – темнаялошадка, которая движется аллюром сама по себе. Он заключил со мной пакт о ненападении,но кто и когда в мировой истории соблюдал пакты о ненападении? И потом – в тотмомент была совершенно иная ситуация. Теперь она осложнилась, более того,второе убийство сделало ее критической, спутало все карты.

Кравчуку есть что скрывать.

И я для него – нежелательный свидетель. И нет гарантии, чтоя не начну давать показания "Почему вы не заявили о первом убийстве? Какуюцель преследовали вы, скрыв первое убийство? Кому охота отвечать на подобныевопросы? А тем более имея вполне респектабельный бизнес и занимая вполнереспектабельный особнячок в районе подмосковного пансионата “Лесные дали”. Аесли копнуть поглубже, могут всплыть самые невероятные подробности, о которых ядаже предположить не могу.

И предполагать не стоит.

"Беги”, – написал мне Митяй.

Женщина без документов – кто хватится женщины бездокументов? Женщина без всякого права на жизнь, ??блезшая марийская футболка“Фестиваль финно-угорской культуры” и теплые носки не в счет. И пальто,купленное за копейки, тоже. Сомнительный пропуск на “Мосфильм” – даже безфотографии – вот и все, что хоть как-то может подтвердить ее существование.Никто не хватится ее, когда она исчезнет. Ее даже нельзя объявить в федеральныйрозыск, никому и в голову не придет это сделать.