Читать книгу "Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев"

2. «Исследуя теорию капитализма, мы сталкиваемся с выбором: отвергнуть неотекстуальный материализм либо заключить, что социум имеет объективную ценность. Если справедливы положения диалектического деситуационизма, то необходимо выбрать между хабермасовским дискурсом и подтекстовой парадигмой контекста. Можно сказать, что субъект контекстуализируется в текстуальный национализм, который включает истину как реальность. В некотором смысле предпосылка подтекстовой парадигмы контекста гласит, что реальность происходит из коллективного бессознательного».

3. «Здесь хорошо видно, что нет никакого двояко-однозначного соответствия между линейными значащими связями, или архиписьмом, в зависимости от автора, и этим многоиндексным, многомерным машинным катализом. Масштабная симметрия, трансверсальность, недискурсивный маниакальный характер их экспансии: все эти измерения заставляют нас выйти из логики исключенного среднего и подталкивают нас к тому, чтобы отказаться от онтологического бинаризма, который мы уже критиковали».

Для тех, кто сразу не понял, первый кусочек – это Делез, второй – бредогенератор, третий – Гваттари. Если сразу не поняли – не отчаивайтесь. Не вы одни. Зачастую постмодернисты сами не отличают. На эту тему известен розыгрыш физика Алана Сокала. Если понимать науку по Попперу, он приоткрывает тему научности постмодерна и сразу же плотно закрывает ее.

Ужатое мной описание опыта из той же статьи Докинза.

«В 1996 году Сокал отправил в американский журнал Social text статью, озаглавленную „Нарушая границы: к вопросу трансформативной герменевтики квантовой гравитации“. Статья от начала до конца была бессмыслицей. Как сказал Гэри Камия, любому, кто провел много времени, продираясь сквозь лицемерные, полные жаргона обскурантистские словоизлияния, которые признаются теперь в гуманитарных науках за „передовые“ идеи, было ясно, что рано или поздно это должно было случиться: какой-нибудь толковый ученый, вооруженный не такими уж секретными паролями („герменевтика“, „трансгрессивный“, „лакановский“, „гегемония“ – вот лишь немногие из них) должен был написать насквозь фальшивую статью и успешно опубликовать ее в одном из новомодных журналов. В работе Сокала есть все нужные слова. В ней цитируются все лучшие авторы. В ней бичуются грешники (белые мужчины, „реальный мир“), восхваляются праведники (женщины, обобщенные метафизические бредни)… И она представляет собой полнейшую, чистейшую чушь – факт, почему-то ускользнувший от внимания почтенных редакторов журнала Social text.

Статья Сокала, должно быть, показалась редакторам настоящим подарком, потому что в ней физик говорил все те „прогрессивные“ вещи, которые они хотели услышать, нападал на „постпросвещенческую гегемонию“ и такие тухлые идеи, как существование реального мира. Они не знали, что Сокал напичкал статью вопиющими научными ляпами, такими, что их немедленно заметил бы любой рецензент, имей он хотя бы степень бакалавра по физике. Но таким рецензентам статью не направляли. Редакторы – Эндрю Росс и его коллеги – удовлетворились тем, что идеология этой статьи согласовалась с их собственной. За эту бесславную редакторскую работу они по праву удостоились Шнобелевской премии по литературе за 1996 год».

И напоследок – загадка. Из той же статьи (все, завершаем с ней). О чем идет речь в данном тексте левого психоаналитика Жака Лакана?

«Его можно приравнять к √-1 более высоко произведенного значения, к √-1 наслаждения, которое он восстанавливает посредством коэффициента своего высказывания в функции нехватки означающего: (-1)»

Разгадка – фаллос.

Но есть то, что убеждает даже сильнее, чем логика. Бредогенератор как аргумент не поможет, если бред заранее сочтен равноправным голосом в полифонии Вселенной.

Если теории равноценны, сама жизнь на практике невозможна.

Рухнут здания, упадут самолеты, не выдержат мосты. Впрочем, до зданий, самолетов и мостов просто не дошло бы. Заметьте, что нет признанного физиками физика-постмодерниста. Нет постмодернистской инженерии. Мы близко подходим к некоему абсолютному принципу.

Невозможно знание, при котором невозможен его носитель.

Частные наблюдения согласуются с общим правилом.

Там, где люди берут на себя ответственность и отвечают за результат, постмодерн не проходит.

Но может быть, например, постмодернистская философия гендера. Потому что непонятно, какой это должно принести результат и какая там ответственность. Кажется, ничего нельзя испортить явным образом. Как только мы сформулируем, чего хотим от философии гендера, какие там задачи и как измерить эффективность, быстро выяснится, что постмодернист лишний, надо звать кого-то другого. Кого-то, в чьей картине мира теории все-таки делятся на хорошие и плохие, и критерий различия связан с миром.

Но пока непонятно, что мы ищем, разрешено находить что угодно.

Естественные науки хорошо держат оборону, и вакансия «постмодернист» там не значится. А вот в социологии, культурологии, политологии какие-то позиции заняты. Искать теории, обосновывающие практику политкорректности, надо в стороне постмодернизма и социализма.

Вообще постмодернизм, как он здесь рассказан, – это социализм сегодня. По крайней мере, в аксиологическом плане. На задворках социализм могут ассоциировать с именами местных вождей XX века, но в метрополии левый дискурс – это почти уже то же самое, что дискурс постмодернизма. Главный вывод совпадает – люди равноценны и равнозначимы. А уж как к нему приходят, дело второе. И то, что говорилось об основаниях левой веры, можно повторить здесь. Тот же набор когнитивных искажений и та же математика: средний человек в среднем хуже среднего. У него есть основания полагать, что в политкорректном мире он будет скорее бенефициаром, чем потерпевшим. Уже отсюда следует мощная социальная база, равнодушная к логике.

Не стоит путать толерантность и политкорректность, как это свойственно, например, консерваторам. «В сортах ваших извращений не разбираясь». Между тем это даже не разные сорта одного и того, это разное, как сыр и колбаса. Чтобы это путать, нужно иметь очень специальный вкус.

Толерантность – продукт либерализма, политкорректность – левачества и постмодернизма. Это не просто разные, это, если дать им волю, враждебные идеологии.

Толерантность про то, что на людей нельзя наклеивать ярлыки, пока они не начали действовать, и мешать другим, пока они не мешают тебе. Например, есть некая группа, про которую известно, что ее представители в среднем хуже учатся в вузе и чаще совершают уличные преступления. Некое племя иксов, неважно какое. Поскольку всегда кто-то учится хуже и чаще хулиганит-ворует, а корреляции по групповому признаку довольно часты, такие группы будут всегда. Статистику здесь собрать несложно, если ее не ведут, то лишь из страха или из вежливости.

Что здесь подсказывают традиционные ценности большинству, если иксы в меньшинстве? Давайте не принимать иксов в вузы (все равно же двоечники) и вообще давайте их выселим (все равно же тюрьма по ним плачет). Как минимум как-нибудь пометим, чтобы знать, кого первым отчислять и выселять.