Читать книгу "Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно - Франк Таллис"

Любовь болезненна. Большинство из нас знает это не понаслышке – знает острое желание, отчаяние, томление. Если любовь безответная, муки её могут быть нестерпимы. Время лечит, но сил и отваги жить дальше придаёт не оно. Мы продолжаем жить благодаря надежде – надежде, подкреплённой прошлым опытом и наблюдениями. Мы узнаем – на своём или чужом опыте, – что любовь не всегда взаимна, предложение сблизиться может быть отвергнуто, а отношения, полные поспешных обещаний, разваливаются, но вместе с тем мы понимаем, что жизнь на этом не кончается и что ещё не раз выпадет шанс встретить свою любовь.

Меган встретила любовь всей своей жизни. Она посвятила себя возлюбленному, и силу её самоотдачи можно описать всеми теми избитыми и пылкими метафорами, которые встречаются в стихах и песнях. Её чувства оставались неизменными, как остаются неизменными солнце, луна и звёзды на небосклоне. Её привязанность не могла перейти на кого-то другого, поэтому для Меган не было ни надежды, ни будущего. Мучения, которые многие из нас претерпевали месяцы или даже годы, ей придётся терпеть до конца своей жизни. Только вообразите, каково быть безнадёжно несчастным в любви, и представьте, что эта агония длится непрерывно, вечно.

– Это несправедливо, – прошептала Меган.

– Да, – согласился я. – Несправедливо…

По её щекам покатились слёзы, они капали на юбку. Я подтолкнул к Меган коробочку с бумажными платками, но она не обратила на мой жест никакого внимания. Ей было совершенно не до того – и я робко притих, смущённый и поражённый глубиной её горя.

Из-за чего возникает синдром Клерамбо? Даже самый научный ответ не проясняет суть дела, потому что никто толком не может указать точную причину данного синдрома. Её приписывают дисбалансу нейромедиаторов, однако лекарства, которые приводят баланс в норму, далеко не всегда помогают. Возможно, дофамин действительно оказывает какое-то влияние, но лекарство Меган, блокирующее дофаминовые рецепторы в мозгу, никак не сказалось ни на настроении, ни на поведении, ни на ходе мыслей. Бо́льшая часть пациентов признаётся, что их эмоции теряют остроту, но сама мания никуда не девается.

Ещё одна возможная причина возникновения синдрома – аномальная электрическая активность в височных долях головного мозга, а точнее, в правой височной доле. Синдром Клерамбо и височная эпилепсия обладают рядом схожих черт: обострением эмоций, изменением в половом влечении и переживанием трансцендентного опыта. При проявлении последнего говорят, что пациент страдает от эпилепсии Достоевского, так как известный писатель сам переживал сильные приступы падучей. Порой люди, подверженные височной эпилепсии, утверждают, что в них влюбляются незнакомцы, – впрочем, такие заявления бывают крайне редки.

Психоаналитики приписывают сюда же сексуальную амбивалентность. Больной намеренно выбирает недостижимый объект любви, чтобы избежать интимных отношений. Теория не очень убедительная, по крайней мере в таких случаях, как с Меган. До встречи с Даманом Верма у неё была нормальная половая жизнь, которой она наслаждалась и которой совершенно не избегала.

Ещё одна теория, объясняющая причину синдрома Клерамбо, гласит, что у страдающих от него женщин были неласковые, незаботливые отцы. Действительно, у многих женщин были такие отцы, но далеко не все эти женщины страдают синдромом Клерамбо.

Излечить данный синдром очень сложно. Шансы на восстановление крайне малы, и болезнь чаще всего преследует пациента до конца жизни. Считается, что медикаменты в сочетании с разлукой – самое эффективное лечение синдрома, но Меган принимала пимозид, не видела Дамана Верма полгода и всё равно продолжала тосковать по нему.

Однажды я спросил у Меган: как она считает, добились ли мы с ней какого-то прогресса? «Да, – ответила она. – Разговоры… помогают».

Внутренне я похвалил себя, что мы наконец сдвинулись с мёртвой точки. Но как же сильно я ошибался.

Обычно мы выбираем себе партнёра, похожего на нас – особенно в отношении внешней привлекательности. Если вам хочется узнать, насколько вы привлекательны, не нужно смотреть в зеркало – лучше внимательно рассмотрите своего партнёра. С точки зрения эволюции внешняя красота является одним из множества индикаторов совместимости – и, возможно, самым важным. Все хотят найти себе привлекательную пару, и мало кто желает разделить жизнь с кем-то менее привлекательным, чем он сам. Красивые люди встречаются с такими же красивыми людьми, а тем, кого природа одарила не столь щедро, приходится выбирать уже из более ограниченного, но доступного круга кандидатов, хотя они всеми силами стараются не уронить планку и не прогадать с выбором. Подобные требования выстраивают иерархию, в которой большая часть супружеских пар формируется не случайным образом, а в ходе сортировки подходящих кандидатов. Сторонники эволюционной теории называют такой подход ассортативным скрещиванием. Исключения бывают редко и только благодаря влиянию ещё одного индикатора совместимости – благосостояния, которое способствует установлению отношений богатых и зрелых мужчин с женщинами моложе.

Мне стало интересно, каков муж Меган, Филипп. Поэтому я попросил его тоже прийти ко мне.

Они с Меган были одних лет и даже сложением походили друг на друга, разве что он на пять сантиметров был повыше. Волосы у Филиппа были того же цвета, что и у жены. Одевался он так же: представительно, но вместе с тем буднично – голубая рубашка, тёмно-синий джемпер, серые фланелевые брюки с выглаженными стрелками, начищенные ботинки с узорчатой перфорацией. Филипп был учтив и дружелюбен. Я тут же узнал его застенчивую улыбку – точно так же улыбалась Меган. Их легко было представить вместе: счастливая супружеская пара, рука об руку идущая по жизни. До тех пор пока не появился Даман Верма.

– Вам пришлось нелегко в последние несколько лет, – сказал я.

– Да уж, – ответил Филипп. – Сложновато.

Говорил он сдержанно, не сгущая краски, а деликатно приглушая их.

Мы поговорили немного об их отношениях с Меган и о том, как они изменились.

– Мне кажется, после отъезда Дамана в Дубай всё стало потихоньку налаживаться. – Филипп, как и жена, называл стоматолога по имени. – То есть не нужно больше переживать о том, где пропадает Меган или чем она занята. Она снова ходит на работу, а после работы сразу идёт домой. Её коллеги оказались очень отзывчивыми людьми. Особенно её начальник. Его дочка страдает депрессией, и он искренне посочувствовал Меган.

– На работе знают, что с ней произошло?

– Как сказать… не до конца. – Филиппу не хочется говорить о выдуманной истории, которую он преподнёс коллегам Меган, чтобы уберечь их и жену от неловкой ситуации, поэтому он старается поскорее замять эту тему. Ему неприятно, что пришлось соврать, но таково наше несовершенное общество. Даже когда Филипп встретил понимание и поддержку, он всё равно не смог раскрыть правду. Слишком постыдно и унизительно. – С виду кажется, будто всё вернулось в прежнюю колею. Мы беседуем, ходим в кино, гуляем. В августе ездили в Корнуолл и прекрасно провели там время.

– А вы до сих пор… близки?