Читать книгу "Искусство быть - Эрих Фромм"

Трудно переоценить потребность людей рассказать о себе и быть выслушанными. Если бы это желание было свойственно только очень нарциссическим людям, которых заботят лишь они сами, это было бы легко понять. Но оно существует и в обычном человеке по причинам, свойственным нашей культуре. Современный человек — это человек массы, он высоко «социализован», но очень одинок. Дэвид Райзман выразил этот феномен удивительно ясно в названии своей книги 1961 года «Одинокая толпа» (New York: Free Press). Современный человек отчужден от других людей и стоит перед дилеммой: он боится близкого контакта с другим человеком и так же боится остаться один и не иметь никакого контакта. Обычный разговор выполняет функцию ответа на вопрос: «Как жить одному, но не одиноким?»

Разговоры становятся привычкой. «Пока я говорю, я знаю, что существую, что я не никто, что у меня было прошлое, что у меня есть работа, что у меня есть семья. И говоря обо всем этом, я утверждаю себя. Однако мне нужен слушатель; если я буду говорить лишь сам с собой, я сойду с ума». Слушатель дает иллюзию диалога, хотя на самом деле это все равно монолог.

С другой стороны, неподходящим обществом может быть не только компания обычных людей, но и людей злых, садистски и деструктивно настроенных по отношению к жизни. Но чем, можно спросить, опасно общество плохих людей, если только они не пытаются повредить вам тем или иным образом?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сформулировать закон человеческих отношений. Не существует контактов между людьми, не влияющих на обе стороны. Ни одна встреча между двумя людьми, ни один разговор между ними, за исключением, может быть, самых бытовых, не оставляют каждого из них неизменным — хотя эти изменения могут быть почти незаметны и проявляться лишь накапливаясь, если такие встречи часты.

Даже бытовая встреча может иметь значительное влияние. Кто хотя бы раз не был тронут добротой лица человека, которого он видел только минуту и с которым никогда не говорил? Кто не испытывал ужаса, вызванного по-настоящему злым лицом, которое вы видели всего лишь миг? Многие помнят такие лица и произведенные ими впечатления долгие годы, если не всю жизнь. Кто, пробыв с определенным человеком какое-то время, не чувствовал себя веселее, ожившим, в лучшем настроении или в некоторых случаях вами овладевал кураж и в голову приходили светлые мысли, даже если содержание вашей беседы никак этому не способствовало; с другой стороны, многие люди на себе испытали, как после встречи с определенными людьми они чувствовали себя подавленными, усталыми, потерявшими надежду, но не могли найти в имевшем место разговоре причину таких перемен. Я не говорю здесь о роли людей, в которых кто-то влюблен, которыми восхищаются, которых боятся и т. п. Очевидно, что они могут иметь большое влияние тем, что они говорят и как ведут себя по отношению к людям, попавшим под их чары. Я говорю о влиянии людей на тех, кто не связан с ними каким-либо образом.

Все эти соображения приводят к заключению, что следует избегать и обычной, и злой компании, если только вы не можете постоять за себя и таким образом заставить другого человека изменить свою позицию.

Поскольку никто не может избежать неподходящего общества, мы не должны позволять вводить нас в заблуждение: мы должны видеть неискренность за маской дружелюбия; деструктивность за маской бесконечных жалоб на несчастья; нарциссизм за очарованием. Мы также не должны действовать под влиянием обманчивой внешности, чтобы избежать самообмана. Мы не должны говорить о том, что видим все это, но мы и не должны пытаться убедить их в нашей слепоте. Великий еврейский философ XX века Мозес Маймонидес, описывая эффект плохой компании, сделал решительный вывод: «Если вы живете в стране, чьи жители злы, избегайте их общества. Если вас попробуют заставить общаться, уезжайте из страны, даже если это значит — уехать в пустыню».

Если другие люди не понимают нашего поведения — так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой. Мы не обязаны давать никому отчета или объяснений, если только наши действия им не вредят или не посягают на их права. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе — своему уму и сознанию — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

4. Без усилий, без боли

Другим барьером на пути обучения искусству жить является доктрина «без усилий, без боли». Люди убеждены, что все, даже самые сложные, задачи должны решаться с минимумом усилий или совсем без них. Эта теория так популярна, что она вряд ли потребует долгих объяснений.

Возьмем наш метод обучения в целом. Мы убеждаем наших молодых людей, мы практически умоляем их получить образование. Во имя «самовыражения», «подвигов», «свободы» мы делаем каждый изучаемый курс настолько легким и приятным, насколько это возможно. Единственным исключением являются естественные науки, где нужны реальные усилия и где мы не можем преподавать предмет в форме «легких уроков». Но в общественных науках, искусстве и на уроках литературы, и в начальной, и в средней школе наблюдается та же тенденция. Преподавайте легко и учитесь легко! Профессора, который требует упорных занятий, называют «авторитарным» или старомодным.

Причины для такой тенденции сегодня легко обнаружить. В условиях растущей потребности в техническом персонале, в полуобразованных людях, которые работают в сфере услуг, от рядовых клерков до мелких начальников, нужны люди с поверхностными знаниями, каких наши колледжи и производят. Во-вторых, вся наша социальная система лежит на фиктивной уверенности, что никого не принуждают делать что-либо, а самому человеку нравится делать это. Замена явной власти анонимной находит свое выражение во всех сферах жизни: сила прячется за согласие, а согласие достигается методами массового внушения. Как следствие учебу также нужно воспринимать как приятное, а не навязанное занятие, тем более в областях, где потребность в серьезных знаниях минимальна.

Идея легкого обучения имеет еще одну причину: технический прогресс серьезно уменьшил количество физической энергии, необходимой для производства товаров. В ходе первой индустриальной революции физическая энергия людей и животных была заменена энергией машин. В ходе второй индустриальной революции мышление и память человека были заменены машинами вплоть до компьютеров. Освобождение от тяжелой работы подается как величайшее достижение современного «прогресса». Это и есть достижение, но при условии, что освобожденная человеческая энергия направляется на другие, более сложные и творческие задачи. Однако в данном случае не так. Освобождение от машин привело к идее абсолютной лени, к страху, как бы не сделать какое-либо усилие. Хорошая жизнь — это беззаботная жизнь; необходимость прикладывать большие усилия считается средневековым пережитком; и человек делает их, только если его заставляют сделать это, не добровольно. Вы едете на машине в продуктовый магазин за два квартала от дома, чтобы не ходить; клерк в магазине набирает три цифры на калькуляторе, чтобы избежать умственных усилий не складывать.