Читать книгу "Искусство быть - Эрих Фромм"

Успех ТМ породил аналогичные предприятия. Одно из таких течений было описано в газете «Ньюсуик» за 17 февраля 1975 года. Его автор, урожденный Джек Розенберг, теперь Вернер (от Вернера фон Брауна) Эрхард (от бывшего канцлера Германии Людвига Эрхарда), основал Эрхардовские семинары-тренинги (ЭСТ). В ЭСТ он упаковал «свой» опыт йоги, дзен, тренингов чувств и encounter-терапию в новый продукт, продающийся за 250 долларов на двухнедельных семинарах. Согласно отчетам за 1975 год, уже 6 000 искателей спасения прошли эти семинары с большой прибылью для ЭСТ. Очень мало, по сравнению с ТМ, однако это показывает, что не только индус, но и бывший эксперт по личной мотивации из пригорода Филадельфии может войти в этот бизнес.

Я посвятил так много места этим движениям, так как думаю, что в этом есть важный урок. Основой любого подхода к самотрансформации есть все повышающееся познание реальности и отход от иллюзий. Иллюзии отравляют даже наиболее широко известные учения, делая их вредными. Я здесь не имею в виду возможность ошибок той или иной школы. Учению Будды не вредит то, что кто-то не верит в переселение душ; библейский текст также остается неизменным, хотя он противоречит более реалистичным знаниям по истории Земли и эволюции человека. Существуют, однако, явная ложь и заблуждения, которые загрязняют учение, например, заявления о том, что больших результатов можно достичь без серьезных усилий, что жажда власти может идти рядом с отрицанием собственного «эго» или что методы массового внушения совместимы с независимостью.

Быть наивным и легковерным недопустимо именно сейчас больше, чем когда бы то ни было, когда превалирующая неправда может привести к катастрофе, потому что она делает людей слепыми в оценке реальных опасностей и реальных возможностей.

«Реалисты» считают, что стремятся к добру, что хотят хорошего, но они полны иллюзий — коротко говоря, глупцы. Они не во всем неправы. Но многие из тех, кто питает отвращение к насилию, ненависти и эгоизму, слишком наивны. Им нужны их убеждения в природной «доброте» каждого, чтобы поддержать свою веру. Их вера не настолько сильна, чтобы верить в богатые возможности человека, не закрывая глаза на уродство и греховность отдельных людей и групп. Пока они так поступают, их попытки достичь оптимального здоровья провалятся; любое серьезное разочарование убедит их в том, что они были неправы, или приведет их к депрессии, так как они не будут знать, во что верить.

Вера в жизнь, в самого себя, в других должна быть построена на твердой основе реализма, так сказать, на способности видеть зло везде, где оно есть, видеть мошенничество, разрушительность и эгоизм не только там, где они очевидны, но и под многими масками и в различных модификациях. В самом деле, вера, любовь и надежда должны идти рядом с такой страстью видеть реальность во всей ее наготе, что посторонний будет склонен назвать это «цинизмом». Но цинизм — это когда мы принимаем из-за боязни попасть впросак ту сладкую и приятную ложь, которая покрывает практически все, что говорится и во что верится. Но этот вид «цинизма» все же не цинизм, это бескомпромиссная критика, отказ играть по правилам системы обмана. Майстер Экхарт выразил это кратко и сжато, говоря о просто одном (которого учил Иисус): «Он не обманывал, но и не обманывался»[9].

В самом деле, ни Будда, ни пророки, ни Иисус, ни Экхарт, ни Спиноза, ни Швейцер не были мягкотелыми. Напротив, они были убежденными реалистами, и большинство из них было казнено и оклеветано не потому, что они проповедовали добро, а потому что они говорили правду. Они не уважали власть, титулы или славу, они знали, что король голый, и они знали, что власть может убить «правдолюбцев».

3. Простой разговор

Одно из многих препятствий в изучении искусства жить — это сведение всего к тривиальному разговору.

Что такое тривиальный? Дословно означает «имеющий общее место» (от латинского trivia — точка пересечения трех дорог); он обычно отличается пустотой, банальностью, отсутствием знаний или моральных качеств. Можно также определить «тривиальность» как установку на поверхностный подход, а не на причины или глубинное содержание, когда не делается различий между важным и несущественным или проявляется склонность к смешению этих качеств. В дополнение можно сказать, что тривиальность происходит от безжизненности, нечуткости, безразличия или от всего, что не имеет отношения к главной задаче человека: родиться полностью.

В этом смысле Будда определил тривиальную беседу так. Он сказал:

«Если монах собирается заговорить, то он должен подумать следующим образом: “Я не должен вовлекаться в низкие разговоры, которые вульгарны, многословны и бесполезны, не ведут к отрешенности, бесстрастности, уравновешенности, прямому знанию, просветлению, нирване, а выливаются в беседу о королях, ворах, министерствах, армиях, о голоде и войне, еде, питье, одежде и жилье, о почестях, славе, родственниках, о средствах передвижения, деревнях, городках, городах и странах, о женщинах и вине, об уличных слухах и здоровье, о предках и различных пустяках, о происхождении мира и морей, о том о сем и т. п.” И ему все станет ясно.

“Но в разговорах, которые помогают вести жизнь аскета, полезны для ясности ума, которые ведут к отрешенности, бесстрастности, уравновешенности, прямому знанию, просветлению и нирване; разговорах об умеренности, содержательности, одиночестве, уединении, приложении энергии, добродетели, сосредоточенности, мудрости, избавлении, о знаниях и взглядах, дарующих спасение, — в таких разговорах я должен участвовать”. И ему все станет ясно[10]».

Некоторые из этих примеров тривиальных разговоров могут не выглядеть таковыми для небуддистов, например, вопрос о происхождении мира, или буддист может сказать, что разговор о голоде, если он ведется серьезно и с намерением помочь, никогда не будет тривиальным для Будды. Однако наверняка весь список, вся совокупность вопросов, некоторые из которых для кого-то священны и дороги для многих, производит впечатление, потому что он передает дух банальности. Великое множество разговоров велось в последние годы об инфляции, Вьетнаме, Ближнем Востоке, Уотергейте, выборах и т. д., и как редко эти разговоры выходили за рамки очевидного — жесткой фанатичной точки зрения — и доходили до корней и причин обсуждаемого явления. Кое-кто склонен верить, что большинству людей войны, преступления, скандалы и даже болезни нужны только для того, чтобы было о чем поговорить, то есть чтобы иметь причину общаться друг с другом пусть даже на тривиальном уровне. В самом деле, когда человеческие существа собираются вместе, могут ли их беседы быть нетривиальными? Смогли бы продукты на рынке, если бы они могли говорить, не разговаривать о покупателях, поведении продавцов, о собственных надеждах на хорошую цену и своих разочарованиях, если бы стало ясно, что их не продадут?

Возможно, самый банальный вариант — это необходимость говорить о себе самом, то есть на нескончаемые темы здоровья и болезней, детей, путешествий, успехов, о том, что сделано, и о бесчисленных каждодневных вещах, которые кажутся важными. Так как человек не может говорить о себе все время, не рискуя показаться занудой, он должен обменивать эту возможность на готовность слушать, как о себе говорят другие. Небольшие собрания людей (и часто также встречи всяческих ассоциаций и групп) — это маленькие рынки, где люди обменивают свою потребность поговорить о себе и желание быть выслушанными, на потребность других людей, которые добиваются того же. Многие люди уважают такой порядок вещей; те же, кто этого не делает и больше хочет говорить о себе, чем слушать других, являются «жуликами», их обижают, и они вынуждены выбирать компанию более слабых людей, чтобы их терпели.