Читать книгу "Мой главный экзамен - Лея Болейн"

до завтрака.

Я распахнула дверь кафедры… и врезалась в чью-то грудь. Было темно, и на кафедре, и в коридоре, и то, что это БэГэ, я поняла не сразу. Он зажал мне рот ладонью, я возмущённо забарахталась.

— Простите, — шепнул он. — Думал, вы будете кричать.

— Буду, если не отпустите. Полотенчико забыли?! — съехидничала я. — Ну так идите, забирайте быстрее, дама ждёт.

— Дама пойдёт к себе домой.

— Вы передо мной, что ли, оправдываетесь?! — изумилась я. — Так не надо, какая мне разница, куда она пойдёт. И вы тоже.

— Фенрия, мне очень неудобно…

— Неудобно на потолке массаж делать, — отрезала я. — Полотенце сваливается. Пропустите меня, я спать.

— Фенри…

Он с ума сошёл, что ли? Вернулся… стоит тут, смотрит на меня сверху вниз в темноте. Впрочем, как и любому магу-поисковику, пусть даже по большей части теоретику, темнота ему не помеха. И от произносимого им моего сокращённого имени — таким низким приглушённым голосом — у меня мурашки по коже.

— Что за фамильярность, сайен Гнобс?

— Фен…

Я не выдержала и прижала ладонь к его губам, потом вспомнила, как он облизнул мои пальцы, и отдёрнула ладонь.

— Идите к своей похотливой сайе, пока муж не вернулся.

— Она со мной не пойдёт, мне очень жаль, что вы услышали весь тот бред…

— Не оправдывайтесь. Ну услышала и услышала. Что мне теперь, отшлёпать вас, что ли?

Брагерт вдруг наклонился и почти коснулся губами виска, я почувствовала его горячее дыхание, слабый запах лимона.

— Это… обсуждаемо. До завтра, моя непохотливая сайя Грэтс. У меня на завтра большие планы.

Бритта… это прозвучало так, будто он назначал мне свидание.

Вечер четвёртый

— Как вы втрескались в этого мальчишку? — спросил сайен Брагерт, по-кошачьи потягиваясь под моими руками. — Я имею в виду, он же в параллельной группе. Вы учитесь у нас только год… встречались вместе исключительно на потоковых лекциях.

— Этого недостаточно?

— Вы же гордая. И не боец. Но пришли ко мне. Значит… всё это не просто симпатия с богатенькому пухлогубому мальчишке, у которого стрижка, как у девчонки.

— У него прекрасная стрижка. Некоторым очень идут длинные волосы.

— Мне бы пошли?

— Вы бы смотрелись как голубой балерон из кордебалета «Ночных кошечек».

— Оу, вы были в «Кошечках»? Не ожидал, сайя Фенрия!

— Три месяца работала там посудомойкой.

— И там встретили этого мальчишку? Дайте угадаю, он обслуживал за тройную цену богатеньких старух?

— У «этого» есть имя, между прочим, — проворчала я. — Ваши шутки с каждым днём всё более невкусные. Сайен Гнобс, давайте договоримся. У нас было соглашение. Вы ставите меня капитаном, я выполняю три ваших прихоти. И всё!

— У нас было допсоглашение. Вы развлекаете меня рассказами, я делаю так, чтобы вы успешно сдали экзамен. Кстати, как вы вообще умудрились поступить сюда сразу на четвёртый курс из Магицинской Академии? Там же надо было бы досдавать разницу в дисциплинах.

— Надо. Двадцать два предмета.

— И..?

— Я пришла к ректору на собеседование, у него случилась остановка сердца, я оказала первую помощь и в благодарность за спасение жизни…

— Первую помощь? Искусственное дыхание рот в рот? Фу! Бритта, ему же за семьдесят!

— Он всё ещё ого-го.

— Нет, ну серьёзно — как? Ой, не щипайтесь!

— Серьёзно… я подделала подписи преподавателей в зачётной книжке.

— Врёшь! — Брагерт приподнялся, полотенце поползло вниз, и я уже привычным жестом шлёпнула его по ягодице.

— Не вру. Если бы стали проверять, меня бы вышвырнули с позором… Я взяла зачётную книжку подружки и скопировала почерк. У нас, у медиков, этому учили. Не преподаватели — старшекурсники. Там есть свои нюансы. Мне просто повезло, что прокатило, — тут я обнаружила, что всё ещё продолжаю держаться за гнобсовскую упругую ягодицу и тут же убрала руку. Отвернулась, открывая пробку нового флакончика с маслом — а вновь повернувшись к столу обнаружила, что Гнобс сменил позу и лежит теперь на спине. С полотенцем, но всё же…

— Боюсь за свою честь, вы же не упускаете случая меня полапать, — как ни в чём ни бывало ответил он на мои приподнятые брови. — Пожалуй, давайте-ка сегодня приниматься за живот.

— Или у вас всё-таки запор… Очень хорошо помогает.

— Или я хочу видеть ваше лицо, чтобы понимать, врёте вы или нет.

— Что тут понимать. Мы с Арвианом виделись на поточных лекциях, он… — я не хотела рассказывать о нашей первой встрече в больнице, но всё остальное было чистой правдой. — Он замечательный. Я знаю, часто бывает так, что богатство и вседозволенность портят людей, но в его случае всё получилось иначе. Он дружелюбный, добрый, общительный, эрудированный и действительно очень одарённый. Я не сразу поняла, почему сразу чувствую, находится он в аудитории или нет, даже если там сто человек. Потом никак не могла понять, почему его присутствие меня тревожит. А потом осознала, что готова на всё, лишь бы эти сто человек вышли из аудитории и не вернулись, — я грустно хмыкнула.

— Вышли вместе с ним, что ли?

— Вместе с преподавателем.

— Как вы с нами жестоко… Массаж живота, сайя Фенрия, не отлынивайте… Не давите мне на мочевой пузырь, это нечестно! И… продолжайте рассказывать. На что вы рассчитываете, если за целый год не очаровали своего принца?

— Но мы почти и не виделись, наедине — ни разу! Почти не разговаривали. У него столько давних друзей и…

— Девушки, — безжалостно подсказал сайен. — Постоянно меняются. Почему вам кажется, что с вами будет иначе?

— Я даже не мечтаю о подобном. Я не из его круга.

— А зря. Стоит ценить себя больше. Впрочем… любовь слепа.

— Что-то вы себе противоречите. То цени больше, то знай себе цену…

— Никакого противоречия.

— Кстати, как там Салли? Не сильно измучила вас этой ночью?

Мне не хотелось говорить об Арвиане с ним. Страшно было запачкать его светлый образ словами и шуточками такого мутного типа, как Брагерт.

— Вы считаете это мучением?

— Если вместо сна — то вполне. Особенно в вашем-то возрасте.

— У меня самый расцвет! — завозмущался он.

— Ну-ну, то-то я смотрю, то невралгия, то остеохондрозы, то… — я мягко обвела его пупок. — Запоры, вон, измучили небось… Старость не радость, сайен Гнобс. Так что там Салли? У меня интерес практический. Не ворвётся ли она снова, вся горящая и мокренькая?

— Я удовлетворил её желание врываться надолго, — кровожадно ухмыльнулся Брагерт. — А что насчёт вас, Фенрия? Ну почему вы бестолково тратите чувства и силы на мальчишку, которому вы совершенно безразличны? Ваш возраст… В вашем возрасте надо любить взаимно, встречаться, наслаждаться жизнью, заниматься любовью в каждом