Читать книгу "Спаси моего сына - Полина Рей"

Я толкаю дверь, мне навстречу уже спешит старушка. Нет, тоже не та самая, какую я видела, но понимаю, что это она. И чувствую – Марк действительно здесь.

– Вы за мальчиком? Как хорошо. Он, бедный, извёлся весь. Всё папу ждал и о тёте какой-то говорил. И домой сказал, что возвращаться не хочет. Плохо ему там. А я что? Я ему и пирожков напекла, и кроксворды мы с ним гадали.

Она так и сказала – кроксворды, отчего у меня изо рта вырвался нервный смешок. Значит, Марк нашёлся… и на этом моя миссия вроде как завершена. Так почему стою сейчас перед покосившейся деревянной дверью, знаю, что за ней мой муж и его сын, и не бегу отсюда сломя голову?

– Заходи, доченька. Заходи. Там они.

Старушка открывает дверь, а я ведь как будто не в реальности. Словно в один из снов своих попала и покидать его не хочу.

– Заходи, там твой сынок.

– Он мне не сын, – шепчу, а сама на голоса иду.

Знаю ведь, что больно будет, когда увижу, как Даня к себе не моего ребёнка прижимает, но, наверное, это мне нужно, чтобы точку во всём поставить.

Они сидят на диване, Марк на коленях у отца. Обхватил Верниковского за плечо, что-то рассказывает ему. Когда захожу, Даня голову вскидывает и смотрит на меня затравленным взглядом. А у самого в глазах стоят слёзы. И мне тоже плакать хочется. Потому что я только сейчас чувствую, что всему конец. Да, думала об этом и раньше, но именно осознание пришло сейчас.

– А я эту тётю знаю. Во сне её видел, – говорит Марк, улыбаясь мне так, как это могут делать только дети. Открыто и искренне. – Здравствуйте, я Марк. Папа сказал, что всегда нужно так знакомиться. А вас как зовут?

Всё. На этом точно всё. Разворачиваюсь и выбегаю из дома. Моя миссия выполнена. Я больше ничего не должна прежде всего самой себе. И обязана накоцне почувствовать облегчение, как мне кажется, но его нет. Возможно, оно придёт позже, я этого не знаю… Просто бегу от мужа, от того, что он сотворил. И от самой себя, которая так остро воспринимает всё происходящее.

Даня перехватывает меня через несколько секунд. Впивается в руку, разворачивает лицом к себе.

– Соня… – шепчет он, а я, развернувшись, испытываю только желание впиться ему в лицо. Расцарапать, причинить боль, сделать хоть что-то, чтобы он встряхнулся и понял, какие страдания причиняет мне.

– Я сделала всё, что ты просил. Теперь оставь меня в покое.

– Нет! Нет, я ещё не искупил свою вину.

Он не искупил вину! Да её попросту невозможно искупить, как он этого не понимает? Невозможно! Это я поняла сейчас совершенно точно.

Запрокинув голову, я начинаю смеяться. Нет, даже не смеяться – ржать. Именно это слово как нельзя кстати подходит тому, что со мной сейчас происходит.

Верниковский смотрит на меня, понурив голову. И этот взгляд исподлобья вызывает ещё более громкий и раскатистый приступ смеха.

– Всё, Дань. Я хочу уехать. На этом у нас всё закончено.

Выпростав руку из захвата его пальцев, я отступаю на пару шагов.

– Я отвезу тебя домой. Скажу всем, что Марк нашёлся – и отвезу.

Верниковский говорит это так уверенно, как делал всё это время по отношению ко мне. Только вот теперь всё иначе, и очень странно, что он этого не понимает.

– Хорошо, – отвечаю, уже зная, что сделаю, стоит ему только пропасть из поля моего зрения.

– Точно хорошо? – уточняет он.

– Точно.

– Сонь… я очень тебе благодарен. Сделаю всё, что скажешь. Спасибо тебе, но мы с тобой ещё не завершили наш разговор.

Сделает он всё. Да уже сделал, да так, что теперь вовек это дерьмо не разгрести. Но сейчас у меня нет сил на то, чтобы это обсуждать. Да и впредь явно не появится.

– Окей. Ребёнок найден – это главное, – киваю я с кривой улыбкой на губах.

Даня смотрит в ответ, а у меня зуд под кожей. Как же хочется просто взять и исчезнуть. Раствориться, чтобы только не находиться в этом месте.

Но вот рот мужа растягивается в улыбке и он кивает.

– Да, я сейчас. Я мигом.

И он разворачивается и уходит быстрым шагом.

Всего мгновение – и я мчусь туда, где видела машину спецслужб. Побег кажется мне длинным – едва ли не вмещая в себя целую вечность. И всё чудится, что меня догонит муж, схватит за руку, утащит туда, где я совсем не хочу сейчас быть.

– Отвезите меня в город, – шепчу, едва ли не задыхаясь от быстрого бега, нагло распахнув дверцу и плюхнувшись на пассажирское сидение рядом с водителем. – Пожалуйста.

И только тогда перевожу взгляд на того, кто сидит за рулём.

– Без проблем, – хмыкнув говорит он, после чего выбрасывает окурок в окно, заводит двигатель и увозит меня из того места, которое стало в этот день моим личным адом.

– Я Софья, – представляюсь, когда мы выезжаем на трассу «Скандинавия».

– Александр, – кивает он в ответ. – От кого бежите?

Он усмехается, и я с облегчением выдыхаю. Находиться рядом с ним… спокойно. Как будто оказалась там, где в итоге и должна быть.

– Не бегу. Просто мне в город нужно, – безбожно вру, но этот незнакомец не должен заподозрить ничего такого.

Он бросает взгляд в боковое зеркало, и мне становится не по себе. Быстро оборачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо, что творится сзади.

– А говорите, не бежите.

– Не бегу, я же сказала.

– Ладно, ладно… не против, если снова закурю?

Александр кивает на пачку сигарет, лежащую на торпеде. Я мотаю головой.

– Конечно, не против. Это же я вторглась в вашу машину, а не наоборот.

– С этим не поспоришь, – улыбается он. – Но не спросить не мог.

Чёрт побери, Верниковская, что ты творишь? Села в тачку к абсолютно незнакомому мужику, пусть это трижды представитель спецслужб. А теперь тебя везут… кажется, в город. По крайней мере, вроде бы туда, куда ты сказала.

Александр закуривает и я исподтишка его рассматриваю. Он не обладает чертами внешности красавчика. В любой другой момент показался бы мне скорее отталкивающим, чем притягательным. Губы, сжатые в тонкую полоску, обхватывают сигарету и выпускают сизый дым. Глаза с прищуром, а волосы… они едва ли не касаются плеч. И такие… небрежные, что ли? Ловлю себя на мысли о том, что мне хочется их поправить.

– Так куда едем? – спрашивает Александр, докурив сигарету и вновь выбросив окурок в окно.

– В город, – с непониманием произношу я.

– Это я понял. Адрес скажешь?

Он так легко переходит на ты, что это не вызывает ни капли возмущения. Как будто мы с ним всю жизнь вот так вот ехали в машине и болтали ни о чём, или же просто молчали.

– Николая Рубцова, дом двенадцать, квартира тридцать шесть.