Читать книгу "Теней не видно в темноте - Роман Титов"

Кто ж знал, что поговорка «Всякая мошка отбрасывает тень» окажется настолько правдивой?

Готта Двумелли понятия не имел, почему все в Галактике считали Риомм центром цивилизации. Нет, он, конечно, мог оценить тот блеск, каким столица Империи ослепляла всякого, кому доводилось ступать на ее поверхность, однако… было во всем этом что-то нарочитое, ненастоящее.

Он-то знал, что много сотен лет назад, задолго до того, как Империя стала одной из главных движущих сил на арене галактической политики, планета Риомм была идиллическим миром, практически целиком покрытым водой. Сушу составляла лишь небольшая цепь архипелагов, на которых и зародилась раса разумных амфибий.

А потом пришли люди.

И, как водится, принесли с собой технологии, превратившие Риомм из девственного идиллического мирка в сверкающий экуменополис и главный оплот одной из самых могущественных держав Галактики, а расу аборигенов, некогда его населявшую, — в воспоминание.

За тысячи лет, прошедшие с тех пор, имя расы вытравилось из истории, но редкие следы ее существования все-таки остались. И сейчас Готта по ним ступал.

Историком он себя, конечно, не считал. Да и не было в его интересе ничего академического. Лишь чистый прагматизм. Ведь ни один уважающий себя охотник за головами не полезет туда, где прежде не бывал, без предварительного изучения. А Готта в этом плане проявлял свойственную всем хэфу дотошность и въедливость.

Он хорошо подготовился и перед тем, как прилететь на столицу столиц, тщательно изучил риоммскую историю и местные нравы. Так что теперь, стоя на карнизе одной из риоммских высоток, с интересом разглядывал черную океаническую гладь, разбивавшуюся о толстые сваи почти в полукилометре под ногами.

Хотя стоило бы посмотреть совсем не туда.

Готта и впрямь мог считаться довольно педантичным, но кое-чего в его арсенале все же не хватало. И этим «чем-то» был опыт.

Так уж вышло, что в свои семьдесят стандартных лет он едва переполз подростковый рубеж и теперь всеми правдами и неправдами (что в среде хэфу считалось вполне приемлемым) старался заработать себе репутацию. Хватался за любой заказ, какой только попадался, не задумываясь ни о том, сколько за него платят, ни даже о том, чем это в итоге ему самому может аукнуться. Готта готов был на все. А в итоге…

А в итоге едва не прохлопал, как предмет наблюдения, который ему надлежало не выпускать из виду, покинул свой дом и, поймав одно из пролетавших мимо аэротакси, быстренько унесся в неизвестном направлении.

Прищелкнув тоненькими жвалами, Готта проворчал:

— Вот ведь…

И все же, несмотря на неопытность, круглым дураком его никак нельзя было назвать. Во всяком случае, ему так самому думать хотелось.

Поэтому, пока черно-желтый флаер стремительно набирал высоту, планируя пристроиться в одну из многочисленных воздушных магистралей, Готта сорвал с плеча пневматическую винтовку и, тщательно прицелившись, выстрелил крошечным следящим устройством прямо под фюзеляж. Мысленно поздравив себя с успехом, он закинул винтовку обратно на плечо и резво запрыгнул в припаркованный у края уступа мотофлаер. Завести машинку — полсекунды, а дальше самое интересное. Готта редко признавался в этом себе, но в охоте его привлекали не убийства и даже не приятный уху стрекот пластиковых кредитных чипов, а именно слежка. Особенно та ее часть, когда жертва еще сама не подозревает, о том, что за ней наблюдают.

Готта ухмыльнулся и запустил встроенную в бортовой компьютер флаера программу-следопыт, еще через мгновение высветив на небольшом дисплее путь ускользнувшего из-под носа такси. Чувство возбуждения прокатилось по телу приятной волной. Вдавив акселератор до упора, он резко стартанул с места и, стараясь держаться редких затененных уголков между сверкающих небоскребов острова Мас Пирей, сел жертве на хвост.

Сведений о том, кого преследует, у Готты было не так уж и много. Он знал, что Хаззи была женщиной, принадлежала к расе рептилоидов-мектов и что ее страсть к пыльце райса в определенных кругах стала едва ли не легендарной. Возрастом дамочка на пару десятков лет отставала от самого Готты, однако в ее случае это считалось скорей недостатком, нежели достоинством. Не все биологические виды в Галактике старели так же медленно, как это делали хэфу. И уж тем более, не все из них могли похвастаться столь же удачным строением тела. К примеру, несчастная (а тут иначе не скажешь) Хаззи к своим пятидесяти годам раздобрела настолько, что с определенного ракурса могла бы вполне сойти за Великую Матерь Улья на сносях.

Непрошенное воспоминание о той, что подарила жизнь ему и еще нескольким сотням его братьев и сестер, заставило Готту поморщиться. В отличие от остальных представителей своего вида, он страшно гордился тем, что все-таки сумел вырваться из-под тотального контроля Матери и наполнить свою жизнь иным смыслом, нежели беспрекословное служение во благо Улья. Многие его собраться, кому так же посчастливилось очутиться на свободе, такого счастья не оценили. Они страшно тосковали по дому, жутко страдая без указаний Матери, чувствовали свою непричастность к общему делу и в конце концов погибали.

Но Готта не такой.

Пускай очутиться вне родного мира ему пришлось и не по собственной воле, он бы никогда об этом не жалел. Даже искренне поблагодарил своего «освободителя». После того, как пристрелил и присвоил все его вещички, разумеется.

Но возвращаясь к Хаззи… Из файла ее досье, полученного по почте от нанимателя, охотник знал, чем мекта зарабатывала на жизнь. В кругу риоммских вельмож и тех, кого таковыми называть нельзя было даже с натяжкой, она слыла весьма недурным информационным брокером. Занималась торговлей секретами (в основном на руку Риомму), но с некоторых пор перешла дорожку кому-то очень и очень могущественному. Как именно — в файле не упоминалось, но Готта мог предположить, что, скорей всего, снюхалась с тем, кого ему и надлежало вычислить.

Готта сверился с данными маячка. Такси информаторши только-только успело миновать Шпили Императрицы Винтари и теперь нацелилось в сторону Дипломатического Округа, где, по сведениям нанимателя, должна была состояться некая сделка. Вернее, не должна была состояться. И именно об этом охотнику следовало позаботиться.

Готта, несмотря на дотошность, как настоящий профессионал (пускай и не самый опытный) признавал правила игры, и если наниматель желал оставаться в тени, не имел привычки ему в этом мешать. Заказ на работу он получал через шифрованные сообщения в инфосети, а уж после принимал решение, стоит ли углубляться в детали или нет. Еще он прекрасно понимал, что пока не вправе называть себя серьезным игроком и потому особо не ерепенился. Брался за любую работу, какую предлагали. Даже за самую грязную.

Но в этот раз все оказалось гораздо интересней.

Не надо быть гением, чтобы понять, с какой легкостью можно избавиться от этой Хаззи, не теряя времени на ненужную слежку — один выстрел в голову и дело сделано. Но суть заключалась в том, что, прежде чем покончить с жертвой, Готте следовало выяснить, с кем именно у нее случится встреча. И если эта личность вызовет у него определенные подозрения (это бред, конечно, но именно так и говорилось в послании нанимателя), то Готта должен будет очень быстро и без лишнего шума убрать и второго. По каким таким критериям ему следовало определять подозрительность второго субъекта никто, разумеется, и словом не обмолвился. Сам, мол, догадайся. Стоит ли упоминать, насколько сильные подозрения такая работенка у Готты вызвала? О том и речь. От всей затеи так плохо пахло, что даже не особо чувствительный к миазмам хэфу предпочел зажать воображаемый нос. С другой стороны, вся эта затея так до нелепости высоко оплачивалась, что не подписаться на нее было бы полнейшей дуростью. Тем более, когда столько времени ждешь подходящего момента, чтобы заявить о себе.