Читать книгу "Последний трюк - Себастьян де Кастелл"

Этого достаточно, чтобы заставить человека призадуматься, следует ли ему вообще тут находиться.

– Ну и кто позволил паршивому, никчёмному преступнику разгуливать в таком прекрасном, респектабельном здании, как это? – спросила лейтенант Ториан Либри.

«Не лезь в драку, – напомнил я себе. – Позволь ей отволочь тебя в камеру, и к утру королева прикажет тебя освободить. После чего… – я понюхал подмышку, – будет весьма полезно – долго-долго отмокать в ванной».

Ториан небрежно – можно сказать, неуважительно – прислонилась к статуе Гефанта IV, знаменитого злобного дароменского монарха, учредившего службу королевских маршалов более века тому назад. При жизни Гефант нарушил традицию, отказавшись от вычурного королевского облачения в пользу довольно простого серого кожаного плаща, более подходящего, чтобы прятать ножи и удавки, которые он любил пускать в ход против потенциальных убийц. И по сей день тускло-серая одежда остаётся обычной униформой почти каждого маршала в Дароме, за исключением Ториан Либри: она выкрасила свой длинный кожаный плащ в тёмно-красный цвет.

Она утверждает, что такой цвет лучше скрывает пятна крови.

– Соскучился по мне, меткий маг? – спросила она, подмигнув.

Тут следует упомянуть – что касается безжалостных блюстителей закона – Ториан Либри – самая красивая женщина, какую я когда-либо встречал.

Хотите знать, насколько она красива?

– Такие холосенькие… – пробормотал Рейчис.

Белкокот сидел у меня на плече, положив одну лапу мне на макушку, и широко раскрытыми глазами смотрел на лейтенанта. Что ж, знаю, о чём вы думаете: почему белкокота (тем более утверждающего, будто человеческие лица настолько уродливы, что его рвёт при каждой попытке сосчитать их глаза, не успевает он дойти до двух) завораживает эта голокожая?

– Самые холосенькие глаза, какие я когда-либо видел, – мечтательно просвистел он.

Представьте себе глаза цвета самого яркого индиго – ярче лазуритовых руд в голубой пустыне Семи Песков. Глубже и богаче вод у побережья Гитабрии, которые местные жители называют Сапфировым морем. Настолько манящие, что не один поэт-любитель из придворных бредил о блаженстве утонуть в этих глазах.

Что касается меня, обычно я стараюсь не тонуть.

Насколько я сумел разузнать, Ториан была всего на пару лет старше меня. Череда удачных поисковых операций и поимка самых опасных преступников в дароменской империи позволила ей подняться по карьерной лестнице гораздо быстрее её сослуживцев-маршалов – факт, который бесконечно их раздражал.

Однажды я повстречался с одним из тех, кого она поймала. Парень поклялся – аккурат перед тем, как его уволокли на виселицу, – будто видел, как Ториан в одиночку уничтожила шестерых отлично обученных убийц, преследуя их в горах. Он решил, что его оставили в живых только для того, чтобы кто-нибудь мог поведать её историю.

– Я нацелил арбалет прямо на неё, – повторял он снова и снова. – Но эти глаза… Боги моря и неба – один взгляд, и я просто не смог заставить себя выстрелить.

Есть что-то особо трогательное в ожидающем казни человеке, очарованном красотой маршала, которая отправила его на виселицу.

Но когда Ториан Либри тебе улыбается… Когда эти высокие скулы становятся ещё выше, а длинные чёрные волосы мерцают, словно оникс, ниспадая на шею такими гладкими волнами, что можно смотреть на них целый день, даже не думая о том, как сильно тебе хочется её задушить…

И, да… Эти глаза.

– Как сапфиры, – промурлыкал Рейчис.

Стоит отметить, что белкокоты вообще-то не мурлычут.

Лейтенант Либри коротко кивнула шести сопровождавшим меня маршалам, и они оставили меня на её попечение. Никакого прикрытия, никаких наручников. Потому что Ториан любила напоминать, что она быстрее меня и может легко вогнать мне в горло один из своих любимых метательных ножей длиной в палец, прежде чем я дотянусь до футляров с порошками.

– Мы не можем продолжать встречаться вот так, картёжник, – начала она, взяв меня под руку и ведя через большую приёмную, словно я сопровождал её на королевский бал, а не был пленником, идущим в дворцовые подземелья.

Она положила голову мне на плечо.

– Люди начнут думать, что мы влюблены друг в друга.

Её абсурдно нежное поведение привлекло внимание знати и придворных, бродивших по дворцу, ища возможность продвинуть свои интересы и нанести поражение соперникам. Рейчис, которого пристальные взгляды убедили в том, что им восхищаются, встряхнулся, изменив цвет меха с естественного коричневого на насыщенный серебристый с синими полосками – почти такого же оттенка, как глаза Ториан.

– Ну и ну, – засмеялась она. – Разве ты не красавец, плутишка?

Серебристая шубка Рейчиса вспыхнула розовым. Неподалёку пара гитабрийских купцов-лордов, выглядевших особенно блистательно благодаря щёгольским пурпурным шляпам, стали громко шептаться на языке моего народа, джен-теп, чтобы я точно мог услышать оскорбления в мой адрес.

– Видел животное, только что прокравшееся в королевский дворец? – спросил один. – В шерсти этой грязной твари, наверное, полно блох.

Второй весело захихикал.

– Действительно… Может, ему лучше одолжить блох у белкокота?

Почти год я прожил во дворце, и, клянусь, каждый, кто ходит по его коридорам, думает, будто первым придумал эту шутку. Есть, конечно, и варианты. «Как от него воняет зверьём… И белкокот пахнет немногим лучше!» – очень популярная шутка. Иногда придворных забавлял мой акцент: «Что за ужасное мяуканье издаёт зверюга? О, думаю, наставник её величества в картах выучил новое слово!»

Лично мне больше всего нравились жаркие споры о том, кто же из нас двоих – Рейчис или я – спаривался с разными животными со скотного двора. Рейчис ничего не имел против пристальных взглядов и насмешек, главным образом потому, что объектом шуток обычно являлся я, а ещё потому, что оскорбления помогали ему наметить цели для следующего ограбления.

– Ага, – буркнул он, спрыгнув с моего плеча и приземлившись на мраморный пол. – Сейчас принесу ту пурпурную шляпу.

– Ты же белкокот, – напомнил я. – Зачем тебе понадобилась шляпа?

Он огрызнулся и посмотрел на меня, как на идиота.

– Хочешь сказать, что я буду плохо смотреться в шляпе?

Не дожидаясь ответа, он удалился, чтобы совершить свой последний подвиг белкокошачьего воровства.

– Знаешь, кто глупо выглядит в шляпе? – ворчал он. – Ты выглядишь глупо в шляпе. Я нагажу в неё, вот что я сделаю. Правда, ты, скорее всего, не заметишь.

Ториан улыбнулась, глядя вслед Рейчису. У неё слабость к белкокоту, возможно, она видит в нём родственную душу – в животном, которое предпочитает разрешать конфликты с помощью кровопролития.

Она потянула меня за руку, и мы продолжили шествие по большому залу. Резкий поворот направо привёл нас к лестнице, ведущей на нижние этажи дворца, где располагались кухни и кладовые. И, само собой, подземелье.