Читать книгу "Цивилизации. Образы людей и богов в искусстве от Древнего мира до наших дней - Мэри Бирд"

Это фараон. Не имея ни малейшего опыта обладания неограниченной властью, мы часто не учитываем того, что монарху или автократу может быть непросто поддерживать в себе веру в себя же. Ему необходима убежденность в собственной исключительности, в том, что он выше толпы, но он не кто иной, как обычный человек, притворяющийся всемогущим правителем. Вот почему именно в королевских дворцах, а не в каких-то других местах мы встречаем больше всего портретов королей и королев во всем их великолепии; и поэтому многие известные изображения римских императоров были найдены на виллах и во дворцах, которые почти наверняка принадлежали императорской семье. Так же и в Египте огромные статуи фараонов, созданные по их собственному повелению, призваны были убеждать властителя в его могуществе. Сама идея пропаганды поворачивается к нам неожиданной стороной, когда думаешь о том, что эти колоссальные изображения «тела как символа власти» призваны были воздействовать в том числе и на человека, который выступал их заказчиком.

24. У внешней стены храма в Луксоре высятся огромные сидячие статуи фараона. Вопрос в том, что стоит за этим явным преувеличением реальных размеров — самоуверенность или страх?

Греческий культурный переворот

Статуи, подобные колоссам Рамсеса II, оставили свой след в истории изображения человеческого тела не только как утверждение в веках власти фараона. Египетская скульптура — монументальные статуи правителей и более скромные по размерам изображения обычных людей — по всей видимости, дала начало древнегреческой скульптуре. Человеческие фигуры, выполненные из мрамора в натуральную величину или больше, внезапно появились в греческом мире в VII в. до н. э., и невозможно точно установить, как именно возникла эта традиция и почему так быстро и окончательно сформировалась. Скульптура малых форм существовала в Греции и прежде, известны, в частности, доисторические серии человеческих фигур, самые ранние из которых датируются 3000 г. до н. э., но ничего подобного тому, что мы видим в этот более поздний период, не было. Наиболее правдоподобное объяснение заключается в том, что греческие скульпторы переняли и адаптировали то, что видели у египетских художников. Правда, между египетской и ранней греческой скульптурой есть определенные различия. У египтян мужские фигуры всегда одеты, хотя бы частично, тогда как у греков они обычно обнажены; кроме того, в египетской скульптуре заметны другие ближневосточные влияния (некоторые детали, такие как женские прически, ближе к традиции малой формы сирийской скульптуры). Но сходство поз этих огромных каменных людей с выставленной вперед ногой не объяснишь иначе, как непосредственным влиянием.

Большая часть этих ранних греческих скульптур, статичных мужских фигур и иногда уплощенных женских, находится теперь в музеях, из-за чего легко забыть, что изначально они создавались для пребывания во внешнем мире — либо как надгробные памятники (например, «Фрасиклея»), либо для того, чтобы стоять в храмах. Но на греческом острове Наксос есть скульптура, которая так и не оказалась в музейных стенах, — завершенная лишь наполовину, она лежит в карьере, где ее вырезали из камня в конце VII в. до н. э.

25. По сравнению со статуей я выгляжу ничтожной. Но это красноречивое свидетельство могущества, несомненно, создавалось не только для египетского народа, но и для самого фараона.

Наксос славился своим крупнозернистым серо-голубым мрамором: его легко было добывать и легко обрабатывать. Фигуры, вырезанные из этого мрамора, отправлялись в разные концы греческого мира. Но эта скульптура — известная сейчас по названию городка, рядом с которым она находится, как «Колосс из Аполлонаса» — никогда не покидала остров. Если бы ее завершили, то имея в высоту более девяти метров, она стала бы самой большой из сохранившихся древнегреческих скульптур. Но что-то пошло не так: в мраморе появилась трещина, или возник спор с заказчиком, или скульпторы переоценили свои возможности, взявшись за такое гигантское изваяние… Как и все незавершенные произведения (самое известное из которых, вероятно, «Рабы» Микеланджело), эта фигура обладает странной притягательностью, и в то же время в ней есть что-то пугающее: едва появившись из скалы, она остановилась на полпути (так и хочется сказать: «Настолько упрямая, что за 2500 лет не сдвинулась с места»). Мы можем различить ноги, застывшие в характерной позе, и то, что у фигуры, вопреки традиции, должна была быть борода. Кроме того, благодаря этому колоссу мы можем представить, как работали древние греческие скульпторы и сколько людей должно было участвовать в процессе его создания, растянувшемся, вероятно, на многие месяцы. Каждая из маленьких отметин, все еще видных на мраморе, это след кирки или резца одного из десятков или даже сотен работников. Столько же их потребовалось бы, чтобы перенести статую из каменоломни, находящейся высоко на склоне горы, на корабль (вероятно, с тем, чтобы завершить ее окончательно уже в месте назначения).

26. В Греции, по меньшей мере с III тыс. до н. э., существовала традиция скульптурных изображений («кикладские» фигуры, обнаруженные на островах архипелага Киклады). Но она, по всей видимости, никак не связана с ранним «классическим» искусством региона.

27, 28. Эти изображения — египетское слева, раннее греческое справа — демонстрируют сходство двух традиций в скульптуре (поза, сжатые кулаки). Но есть и важные различия. В частности, греческие мужские фигуры, в отличие от египетских, почти всегда обнажены.

Но это только начало истории греческой скульптуры. Так называемый архаический стиль изображения человека вскоре был вытеснен, и в VI–V вв. до н. э. статичные фигуры уступили место смелым экспериментам. Изваяния начали оживать: двигаться, танцевать, метать копья и диски. Под их «кожей» проступили мускулы, и даже у полностью одетых женщин под складками ткани стали явственно видны очертания тела, грудь, конечности. Эти изменения произошли так резко и стремительно, что в наши дни их принято называть греческим культурным переворотом. Почему он произошел — одна из самых больших загадок в истории искусства. Выдвигались самые разные теории относительно того, как он мог быть связан с другими культурными или политическими нововведениями в Греции того периода, такими как возникновение театра или философии. Но ни одна из версий не выглядит достаточно убедительной. Нет и гениального художника, на которого мы могли бы указать как на ответственного за этот переворот; незавершенный колосс с Наксоса свидетельствует о том, что на раннем этапе греческое художественное производство было коллективной деятельностью. Но и с учетом этого мы не можем проследить, какие общественные факторы привели к перевороту. Заманчиво было бы думать, что импульс этому процессу дала ранняя греческая демократия с ее «новым взглядом» на человека, но такое предположение противоречит хронологии (художественные изменения начали происходить до появления демократии). Кроме того, хотя Афины с их все более радикальной демократической формой правления были центром формирования нового стиля, он развивался и в других частях греческого мира, в том числе там, где ничего похожего на демократию не наблюдалось.