Читать книгу "Ладья - Дэниел О’Мэлли"

На протяжении двух месяцев перед этим она каждую ночь мне снилась. Я сидела с ней в комнате с черно-белой плиткой и все ей рассказывала. Она держалась строго и формально, но я почему-то ею восхищалась. На столах появлялась еда, и она аккуратно выуживала из меня каждую подробность, касающуюся моей жизни. Особенно ее интересовал тот день в больнице, но она выслушивала описания того, какие при мне тогда были вещи и что я делала. Думаю, эта ее терпеливость меня и завораживала. Как у девятилетнего ребенка могла появиться настолько увлеченная слушательница? Как бы то ни было, она все это слушала, а теперь я очутилась перед ней лицом к лицу.

Она на минуту отложила письмо и задумчиво посмотрела в потолок. Эта женщина, Фарриер, странным образом походила на пожилую даму из ее собственного сна. И комната, которую описала Томас, выглядела так же. Даже название Шахи вызывало у нее мурашки по коже. Неужели память возвращалась? Хоть немного? Она вернулась к письму.

– Что ж, мисс Мифани, – глубокомысленно обратилась леди Фарриер. – Вот мы и встретились снова. – Словно онемев, я согласно кивнула, пораженная настолько, что не могла произнести ни слова. – И похоже, теперь ты будешь жить с нами, – добавила она, со значением глядя на меня.

Тогда-то я все поняла и начала шмыгать носом. Наверное, я ожидала, что она, как добрая тетушка, поспешит утешить меня, но она лишь продолжала отпивать по глотку из своей чашки. Когда же я перешла на всхлипы, она просто откусила от своей оладьи и стала ждать, пока я успокоюсь. Затем вошел сэр Генри и сел на свой стул, но тоже ничего не сделал. Хотя он казался растроганным горем взрослого мужчины, плач маленькой девочки никакого отклика у него не вызвал. Наконец, мне удалось овладеть собой, и я, утерев нос рукавом, стала задумчиво присматриваться к подносу с печеньем. Леди Фарриер легонько кивнула, и я схватила с него что-то любопытно-шоколадное.

Таково было начало моего сотрудничества с Шахами, которое продолжается по сей день. Я была нужна им из-за моих – а теперь и твоих – способностей. Надеюсь, какие-то мои навыки у тебя остались, потому что мне, чтобы достичь моего уровня мастерства, понадобилось много лет. Сейчас я могу с помощью прикосновения получить контроль над организмом человека. Могу лишить любого одного или всех чувств сразу, обездвижить, заставить ощущать что захочу.

Шахи думали, я могу оказаться каким-нибудь ультрашпионом, путешествующим по миру, и, например, вынуждать людей бросаться под машины и тому подобное. К сожалению, по крайней мере для Шахов, я не из тех, кто может быть шпионом. Я не агрессивна, не выношу самолетов и очень застенчива. Правление было разочаровано, но меня считали слишком ценной, чтобы просто так от меня отказаться. Вместо этого меня сделали штатным клерком. Выяснилось, что я чрезвычайно способный администратор и очень хорошо работаю с числами. И свою силу применяю лишь в редких случаях. Так что пока другие члены организации добивались высоких позиций благодаря замечательным достижениям на практике, я стала членом Правления, просто занимаясь аппаратной работой.

Звучит ущербно? Зато я очень, очень хороша. Официальных сроков карьерного роста для попадания в Правление не существует. Большинство на самом деле туда вообще не доходят. А я сейчас здесь самая молодая. Попала сюда уже после десяти лет работы в администрации. Следующий за мной по возрасту сотрудник попал в Правление после шестнадцати лет чрезвычайно опасной оперативной работы. Так что вот какой я хороший администратор.

– Вот повернутая, – вздохнула она.

И тряхнув головой, положила письмо и вышла на кухню, где достала из холодильника бутылку воды. Всю ее выпила и потянулась за следующей. В голове мелькали тысячи вопросов. Что это за власть над другими, которую она унаследовала? Томас утверждала, что для этого требовался контакт «кожа к коже», но в банке ей удалось воздействовать на четверых человек в перчатках, причем к троим она вовсе не прикасалась. И что это за Шахи? Они искали людей, обладавших некими способностями. Ими руководила женщина, которая умела вторгаться в сны. Они имели законное право забирать детей из их семей. И Томас была частью всего этого.

Она неспешно вернулась к дивану.

Полагаю, тебе не терпится узнать, что такое Шахи. Обрати внимание, что ударение ставится на первый слог. Так уж сложилось, а может, оно просто исказилось за поколения сотрудников, которые произносили его неправильно. Не переживай, если тебе это название ни о чем не говорит. Большинство людей вообще ничего не слышали об этой организации, хотя она существует много веков. Она тесно сотрудничала с Йорками, потом игнорировала Тюдоров и вновь продолжила свою деятельность со Стюартами. Тем не менее, не очень важно, кто находится на престоле, – с самого начала организация хранила верность не отдельному правителю, а самой Британии. Когда Оливер Кромвель стал лордом-протектором, четверо руководителей Братства Шахов (напыщенное и неточное название, которое когда-то использовалось) ждали этого момента, чтобы предложить ему свои услуги. Можно подумать, что Кромвель, убежденный – даже самый убежденный – пуританин, не позволил бы такой организации вообще существовать, не говоря уже о том, чтобы нанять этих людей. В записях, которые я видела, говорится о выставке, которую руководители устроили для лорда-протектора, и в результате Братство продолжило свое существование. Мы переживаем все веяния истории, приветствуя новых правителей и преклоняя колени перед стоящими у власти, кем бы те ни были. Мы – орудие нации, достояние Британских островов. Те, кто работает в Шахах, умеют то, чего не умеют другие, и являются, таким образом, тайной рукой королевства.

Если кажется, будто я горжусь, что вхожу в их число, то это потому, что так и есть. Каждый день возникают угрозы, о которых обычные люди даже не догадываются. И Шахи – это те, кто их защищает, пусть о них мало кому известно. И хотя я не занимаюсь оперативной работой, я знаю, что являюсь неотъемлемым звеном защиты обычных людей. Я люблю свою работу, и по этой причине все эти предсказания доставляют мне такую боль. Не знаю, кто из членов Правления выступит против меня, но если такое произойдет, это будет означать, что в самом сердце организации возникла гниль и, следовательно, все окажутся в опасности.

Шахи насчитывают сотни человек. Некоторые такие, как я, – обладают способностями, недоступными рядовому населению. Те члены, у которых их нет, просто снимают сливки в своих соответствующих сферах. Но не стоит думать, что я ими не восхищаюсь. В отличие от большинства членов Правления, я не считаю неодаренных менее значимыми. Возможно, это от того, что мне самой не хватает смелости выйти и столкнуться с тем, с чем они имеют дело, но, как бы то ни было, я знаю, что они ничуть не хуже меня. Тем не менее, согласно давней традиции и устоявшимся правилам, неодаренные не могут становиться членами Правления – то есть входить в правящий круг. Правление подчиняется только высшим лицам на земле, и то не всегда.

Тех же из нас, кто наделен способностями, Шахи отыскивают с помощью множества различных средств, а законное право забирать при желании любых граждан они застолбили за собой давным-давно. Родителей принуждают или вводят в заблуждение, чтобы те отпустили своих детей, иногда при этом выплачиваются значительные отступные. Взрослых заманивают обещаниями власти, богатства и возможности послужить своей стране. Процесс инициации сочетает в себе черты древних клятв и современных контрактов, заключенных в соответствии с официальными и неофициальными правительственными актами. К тому времени, как человек становится полноправным членом организации, его связывает уже миллион различных ограничений. Представляешь теперь, что тогда означает из нее выйти?