Читать книгу "Сладкая месть под Рождество - Морган Элизабет"

я еле удерживаю равновесие, чтобы не упасть. Он проводит по моим рукам, берет меня за запястья, пока ждет, когда я приду в равновесие.

Он любит мучить меня.

– Ты права. У нас нет времени.

Я морщу нос, разочаровавшись от того, что продолжения не будет, и Дэмиен смеется. А потом нежно проводит рукой по моей шее и откидывает волосы мне за плечи.

– Чего-то не хватает, – говорит он, поглаживая ямочку между ключицами.

– Вот это заявление, – я показываю на откровенный вырез сердечком.

– Подожди, – Дэмиен вытаскивает что-то из кармана.

Коробочку.

Синюю коробочку, перевязанную белой лентой.

– Рождество только через два дня, Дэмиен, – говорю я, переходя на шепот.

– Это не рождественский подарок, mi media naranja, – тоже тихо произносит он и кладет коробочку в мои руки.

Я аккуратно беру ее.

– Дэмиен…

– Люблю баловать тебя. Не мешай мне делать это.

Закатываю глаза и все же тяну за край ленточки.

Это не кольцо.

Я знаю это.

Мы договаривались на четыре года – быть вместе четыре года, встречаться, жить вместе и наслаждаться этим этапом нашей жизни прежде, чем перейдем к следующему.

У меня есть еще целый год, чтобы быть его девушкой и радоваться этому.

«Эта коробка даже по размеру не подходит под кольцо, Эбби», – напоминаю я сама себе. Потому что, хоть я и знаю наверняка, что этот мужчина однажды станет моим мужем, я совру, если скажу, что мне не хочется ускорить эти четыре года.

Но все эти мысли улетучиваются, когда я открываю крышку коробки и вижу изящную серебряную цепочку. С огромным розовым бриллиантом прямо по центру. Бриллиант светлого оттенка розового, но он все же розовый.

Я шумно вдыхаю.

– О боже, Дэмиен.

Руки трясутся, когда я касаюсь украшения, боясь дотронуться до камня.

– Тебе нравится? – спрашивает он, и его голос становится увереннее.

– Конечно нравится. Ты только посмотри на него. Он… розовый. И сверкающий, и красивый, – говорю я, а он смеется, забирает коробочку у меня из рук и отбрасывает ее в сторону, когда достает цепочку.

– Дэмиен!

– Это всего лишь коробка.

– От «Тиффани». Я хотела сохранить ее.

– Я куплю тебе другие, – нежно шепчет он, поворачивая меня спиной к себе, и я вижу в зеркале его за своей спиной.

Он расстегивает цепочку, надевает ее мне на шею, и я слышу щелчок замочка на ней сзади. Потом Дэмиен убирает волосы, запутавшиеся в цепочке, и крепко прижимает меня к себе. И мы оба смотрим на наше с ним отражение в зеркале.

– Как красиво, – говорит он, пока одной рукой держит меня за талию, а второй поправляет камень, чтобы он оказался в центре груди. – Нереально роскошно.

– Ожерелье очень красивое, Дэмиен. Оно, конечно, непомерно дорогое, но красивое.

Он обхватывает рукой мой подбородок:

– Я имел в виду тебя, Эбигейл.

Мурашки бегут у меня по всему телу. Он снова прикасается к бриллианту.

– Когда я буду трахать тебя сегодня, на тебе будет только ожерелье. – У меня перехватывает дыхание, а его взгляд скользит вниз по моему телу и останавливается на туфлях. – Хотя не только оно. Еще и туфли.

Я улыбаюсь ему.

– Я знала, что они тебе понравятся.

– Ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни был. – Он прижимается губами к моим волосам, а я пытаюсь запечатлеть в памяти наше отражение в зеркале, сожалея, что это не настоящий снимок. – Идем.

* * *

Спустя несколько часов мы сидим в Радужной комнате за большим столом, накрытым белоснежной скатертью. Мы уже успели невероятно вкусно поужинать, когда раздается стук металла по стеклянному бокалу.

Пришло время для ежегодной речи Саймона.

– Тише, тише! – говорит он, стоя перед нами с микрофоном в руке, который позаимствовал у диджея. – И снова благодарю вас за то, что пришли сегодня на праздник компании «Шмидт и Мартинес». За спиной у нас остался невероятный год, в течение которого мы помогали людям и находились на страже правосудия, и для меня огромная честь, что вы провели этот год рядом со мной. – В толпе раздаются радостные возгласы и одобрительный свист. – Каждый год я встаю перед вами, чтобы исполнить свой долг и поздравить каждого члена нашей большой и такой многогранной семьи. И каждый год я напоминаю вам о том, что делаю это один, потому что мой партнер Дэмиен не любитель напыщенных речей и всего в этом роде.

Я поворачиваю голову к моему мужчине, поддразнивая, улыбаюсь ему и подталкиваю его локтем. Он подмигивает мне в ответ, и его улыбка, как всегда, сногсшибательна.

– Но в этом году все немного иначе, – говорит Саймон, и я, продолжая смотреть на Дэмиена, прищуриваю глаза в замешательстве.

И тут он встает.

Дэмиен поправляет пиджак своего смокинга, застегивает его на одну пуговицу посередине. На его шее красуется светло-розовый галстук-бабочка.

И он идет к Саймону.

И берет микрофон.

Мой мужчина, с которым я встречаюсь вот уже три года, стоит с микрофоном в руке перед залом, полным сотрудников его компании, посреди рождественской вечеринки в Радужной комнате Рокфеллеровского центра.

– Спасибо, Саймон. Да, я обычно такими делами не занимаюсь, но здесь сегодня собрались все, и место просто шикарное, так что я подумал, что вы не станете возражать. – Мои руки дрожат. – Эбигейл, mi media naranja, подойди, пожалуйста.

Дрожь уже охватывает все мое тело.

– Я? – переспрашиваю я шепотом, но он все равно слышит меня.

Из груди Дэмиена вырывается смешок, и такой же прокатывается по всему залу.

Это то, о чем я думаю?

Вот блин.

– Да, ты. Подойди, – говорит он и протягивает руку в мою сторону.

Уже не знаю, как мне удалось встать, но я иду, цокая каблуками по мраморному полу, и поднимаюсь к Дэмиену. Он берет меня за руку, все еще держа другой этот чертов микрофон, а я смотрю Дэмиену в глаза, но вдруг мой взгляд переключается на то, что я вижу за его спиной.

У меня перехватывает дыхание.

За ним, прислонившись к стене, в тени стоит моя сестра. На ней темно-зеленое платье, а рядом с ней застыл ее муж и обнимает Ханну за талию.

Моя сестра здесь.

Она широко улыбается и показывает мне пальцы вверх.

Я перевожу взгляд обратно на Дэмиена, который убирает микрофон, чтобы его слова слышала только я.

Мне становится спокойнее.

– Я подумал, что ты захочешь, чтобы она была рядом в этот момент, – говорит он тихим шепотом.

Я дышу.

Больше ничего и не могу делать.

Черт, я уже едва сдерживаю слезы, а он еще даже ничего толком не сказал.

– Итак, многие из вас, вероятно, знают, потому что были