Читать книгу "Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт"

Мисс Сильвер негромко ответила:

— Прогуляюсь по деревне и загляну к мисс Грэй. Она обещала дать мне почитать интересную книгу.

Глава 12

Фрэнк вернулся в Дипинг довольно поздно — субботний день уже клонился к вечеру. Он заехал в Лентон и поговорил с инспектором Смитом. Обнаруженные в Доме лесника отпечатки пальцев, как и ожидалось, принадлежали Мэри Стоукс и неизвестному мужчине. Инспектор Смит съездил на велосипеде на ферму Томлинс, рассчитывая что-нибудь разузнать. Когда он добрался туда к двум часам дня, ему сообщили, что Мэри Стоукс отправилась в Лентон.

— Пообедать с подругой, — сказала ему миссис Стоукс, — а потом сходить в кино… Нет, неизвестно, когда она вернется, инспектор. Девушки обычно не спешат домой из таких увеселительных поездок, что уж поделать. Я волнуюсь, когда Мэри возвращается домой уже затемно, там пустынная дорога, но она встречается с Джозефом Тернберри, чтобы вечером выпить чаю, и он обещал доставить ее в целости и сохранности. Я еще чем-нибудь могу вам помочь? Чем Мэри обычно занимается? Ну, не знаю. Вот журнал «Пикчер пост», она листала его вчера вечером, и с того времени его никто не трогал. Конечно, можете взять, хотя не знаю, какой вам от него толк.

К тому времени, когда Фрэнк прибыл в Лентон, его уже ждало заключение экспертизы о принадлежности отпечатков Мэри Стоукс. Они во множестве присутствовали на страницах журнала и полностью совпадали с пальчиками из Дома лесника.

— Вот только один из них совсем не похож на остальные. — Смит вытащил фото крупного и размытого отпечатка. — Видите? Отпечаток руки — правой руки — вот часть ладони, мизинец и безымянный палец. Все сильно смазано, так что толку немного. Его сняли с филенки в коридоре Дома лесника, метр шестьдесят от пола и как раз над тем пятном, что мы сочли следом крови, и кровь там подтвердилась. Похоже, что его смазали рукавом пальто.

Фрэнк кивнул.

— Ну, сегодня вечером мы больше ничего сделать не сможем. Скотленд-Ярд вроде бы разыскал мужчину, который, как говорят, был приятелем Луизы Роджерс. Если там что-то прояснится, то нам это поможет. А я тем временем предъявлю Мэри Стоукс ее пальчики и постараюсь выяснить, что и как. Может, мы нащупаем какую-нибудь ниточку. Думаю, нам нужно тщательно пройтись по всей прогалине, исследовать каждый листик. Да, вот это работенка! Но если Луизу убили именно там, то должны остаться следы.

Он ехал домой в темноте с таким чувством, что поиски иголки в стоге сена — детская забава по сравнению с предстоящим им титаническим трудом.

Когда все обитатели Эбботсли собрались после ужина в гостиной, он позвонил Марку Харлоу. Сисели вернулась после телефонного разговора с ним и объявила, что Марк зайдет в гости.

— Он говорит, что ему скучно. Миссис Грин и Лиззи уехали. У них сегодня выходной, и они отправились в Лентон на вечерний сеанс в кино. Бедняге пришлось ужинать холодными закусками, от которых ему не по себе. Я сказала, что мы хотя бы сможем угостить его горячим кофе.

Не замедливший явиться Марк Харлоу, похоже, был в превосходном настроении. Он выпил три чашки сваренного Сисели кофе, после чего сел за пианино и сыграл зажигательное попурри, которое вынудило полковника Эббота удалиться к себе в кабинет, где он в спокойной обстановке погрузился в разгадывание кроссворда.

Сисели стояла, облокотившись на пианино, болтала и спорила, такая оживленная в домашнем платье рябинового цвета. Вскоре Марк заиграл одну из своих песен, и Сисели спела с ним дуэтом. Голоса у нее почти не было, однако присутствовала какая-то внутренняя артистичность.

Моника вышивала, крепко поджав губы, на щеках у нее играл румянец. Фрэнк сидел рядом, лениво развалившись в удобном кресле.

По другую сторону от камина мисс Сильвер, отложив вязание, с увлечением читала изданные преподобным Огастесом Грэем за свой счет «Мемуары о Дипинге и его окрестностях». Этот томик в красивом переплете из телячьей кожи было легко держать в руках, но вот читать, как призналась себе мисс Сильвер, было гораздо тяжелее. Она поднимала голову от книги и смотрела на молодых людей около пианино.

Марк Харлоу был стройнее Гранта Хатауэя, но проигрывал ему в росте сантиметра на два. При светлой коже лица глаза и волосы у него были темнее, чем у Гранта, лицо подвижнее, а брови тоньше. Когда он смеялся, то губы его быстро двигались. Выражение лица постоянно менялось от озабоченного до веселого. Он, несомненно, обладал огромным обаянием, а играл просто замечательно. Да-да, просто замечательно, хотя по старомодным «стандартам» мисс Сильвер современной музыке недоставало мелодичности. Поймав ее взгляд, Марк словно прочитал ее мысли — рассмеялся и внезапно заиграл «На прекрасном голубом Дунае».

Мисс Сильвер улыбнулась, а Сисели захлопала в ладоши.

— Фрэнк, потанцуй же со мной!

Тот покачал головой:

— Неохота.

— Ну и лентяй же ты! — насмешливо воскликнула она.

Чуть подобрав длинную широкую юбку, она начала вальсировать одна — легкая, как перышко, как листик, и грациозная, как березка на ветру. Пусть она и смуглая худышка, однако очарования ей не занимать.

Мать пару секунд смотрела на нее, потом перевела взгляд на вышивание. Вот так Сис раньше и выглядела, так она и должна была выглядеть. Но не для Марка Харлоу. Что с ней происходило? Куда ее влечет? Почему детям нельзя оставаться такими же счастливыми и беспечными, какими они были в колыбели? Сонная головка на твоем плече: «Господи, благослови маму и папу и помоги мне быть хорошей». Яркий шелк на коленях у Моники будто внезапно заволокло туманом. Ей вдруг вспомнилось давным-давно прочитанное стихотворение — так четко и ясно, словно она снова увидела эти строки:

Я тебя родила и растила, ты была плотью и кровью моей. Я трудилась для тебя и тебя любила, но ты выросла, уйдя из судьбы моей. Тогда ты девочкой моей была, теперь же ты покинула край мой. Ты взрослой стала, в жизнь свою ушла и стала мне чужой.

Вальс закончился. Когда стихли последние звуки, Моника с облегчением вздохнула. Мисс Сильвер вернулась к книге, благополучно завершив затянутое повествование о некоем привидении в церковном дворе, на поверку оказавшемся отбившейся от стада овцой. Преподобный Огастес был немилосердно словоохотлив. Перестав излагать историю, он продолжил поучительные наставления. Лишь в половине одиннадцатого мисс Сильвер, в очередной раз перевернув страницу, нашла нечто, что вновь привлекло ее внимание. Мистер Грэй писал:

«Мой достопочтенный сосед сэр Хамфри Пил позволил мне выписать нижеследующий интересный отрывок из дневника своего деда. Занимавший пост мирового судьи сэр Роджер Пил являлся самым уважаемым должностным лицом и самым добрым и снисходительным защитником бедняков. Вероятно, именно поэтому к нему обратилась некая вдова из этого прихода, чье имя указывается как Фамарь Болл. Полагаю это ошибкой при написании имени Дамарь…»