Читать книгу "Черное дерево - Альберто Васкес-Фигероа"

Давид же не скрывал своей нервозности, поскольку справедливо полагал, что каждая минута задержки может привести к тому, что он не успеет и не сможет вернуть Надию и потеряет ее навсегда.

– Надия!

Надия, Надия, Надия… Словно старенький мотор рокотал и повторял тысячу раз ее имя и с каждым движением поршней и поворотом валов приближали его к ней.

Надия, Надия, Надия…

Два часа ночи.

Три часа…

Четыре утра и новый прокол…

У него возникло непреодолимое желание схватить ружье, выпрыгнуть из кабины и бежать вперед, сквозь ночь, туда, где проклятый самолет ожидал, когда поднимется солнце и унесет с собой навсегда Надию. Почему эта ночь не тянется бесконечно? Почему минуты проносятся с такой скоростью, когда они стоят неподвижно посреди этой каменистой дороги и клеют, клеют, клеют камеры, которые и клеить уже не имеет смысла ?..

Подул ветер.

Ощутил на лице его прикосновение и услышал его слабый стон. Точнее, чем любой часовой механизм, он обозначил приближение утра – новость плохая, новость ужасная.

– Поехали! Поехали! Что ты там возишься?! Слышишь? Это ветер!

– И что я могу поделать, эфенди? Который год я собираю деньги, чтобы купить новые камеры. Который год! Знаете, сколько стоит комплект камер в Аль–Фашере?

– Может, ты лучше заткнешься и займешься делом?!

Негр аккуратно наклеил заплату, терпеливо выждал, пока она не присохнет, просунул камеру в колесо и начал качать ручным насосом.

– Дайка мне! Я буду качать… – подскочил к нему Давид.

– Только не торопись, эфенди… Плавно, плавно… Не то, опять лопнет…

Ветер застонал долго и тоскливо.

Наконец поехали.

Мотор снова монотонно запел: Надия, Надия, Надия…

Прошел час, перевалили через каменистый хребет и там, далеко внизу, показались огни Аль–Фашера. Редкие, робко подмигивающие огоньки, ни как в больших городах, где огни выстраиваются в линии и рисуют подобие карты города.

Все еще была ночь.

Ветер метался по равнине и выл, как бешенный.

Надия, Надия, Надия… Грузовик покатился вниз по склону все быстрей и быстрей, небо на востоке становилось светлее, и с каждым метром, оставшимся за спиной, в душе его росла надежда…

Надия, Надия, Надия… Грузовик уже не просто ехал, а летел по каменистой дороге. Огни города приближались. Небосвод отделился от земли. Ночь земля и небо провели в тесных объятиях, но с наступление утра небо поднялось и осветилось восходящим солнцем, тогда как земля оставалась под покровом ночной тени.

Проехали еще два километра! Уже видны улицы и дома…

Надия, Надия, Надия..

Новый хлопок.

Грузовик накренился, скрежеща тормозами, свернул с дороги и прокатился несколько метров, круша сухой кустарник тяжелыми колесами…

Негр хладнокровно выключил двигатель и вылез из кабины.

Давид в отчаянии прислонился лбом к холодному стеклу и начал тихо плакать.

Ветер принес с собой звук моторов, раздававшихся где–то внизу на равнине.

Небо впереди из серого сделалось почти белым.

Наступал новый день.

В какой–то момент, неопределенный, каким–то странным образом ночь превратилась в день, мрак сменился светом, и вокруг проявилась пустынная и каменистая равнина, а впереди возникли, дома и улицы, и… самолет…

Старенький «Юнкер» пробежал по бетонной полосе, пару раз неудачно и неуклюже подпрыгнул, в попытке набрать высоту, чуть не завалился на бок и, докатившись почти до конца, вдруг с натруженным урчанием тяжело оторвался от земли, прошел, почти касаясь крыш глинобитных лачуг, и полетел на восток. Спустя несколько минут он был не больше точки на фоне ослепительно яркого неба.

Это было самое прекрасное место, какое ему посчастливилось посещать в свой жизни, и он никогда не уставал восхищаться им.

В центре располагался узкий и длинный бассейн, выложенный многоцветной мозаикой, где разнообразные фонтаны, большие и совсем маленькие, поднимали свои струи над поверхностью воды, и форма этих струй менялась в зависимости от времени дня и освещения. Свет в помещение проходил через многоуровневые аркады, тоже выложенные мозаикой. И пол, и дно бассейна были мозаичными, а оттенки всех элементов прекрасно гармонировали друг с другом, должно быть художники самым тщательным образом подбирали цветные кусочки один к другому.

С одной стороны раскинулся большой сад, где цвели розы и росли высокие пальмы. В конце сада, в стене располагалась массивная дубовая дверь, открывающаяся во внутренние помещения и дворики. Вдоль стен, увешанных дамасскими коврами ручной работы, гобеленами, была расставлена резная мебель из красного и черного дерева, а также столики с чеканными серебряными подносами.

Классическая красота убранства помещений искусно переплеталась с современной функциональностью и удобством – во всем здании бесшумно работала система кондиционирования воздуха и вся тропическая жара оставалась за стенами.

Прекрасное место, чтобы жить и наслаждаться жизнью.

Открылась тяжелая дверь.

В переходах послышались легкие шаги и шорох шелковых одеяний.

Наконец появился и сам хозяин, одет он был в богатую тунику с вышитым орнаментом и светлый платок, удерживаемый на голове ободом – типичное арабское одеяние, темные очки в тонкой золотой оправе гарцевали на орлином носу, чей кончик почти нависал надо ртом с тонкими губами в окружении черной, окладистой бороды.

Он почтительно поклонился и смиренно поцеловал протянутую ему руку.

– Да пусть благословение Аллаха прибудет с тобой, мой господин…

Вошедший человек с самым естественным видом принял это проявление учтивости, подошел к широкому плетеному креслу и, подобрав полы своего одеяния, сел, сложив руки на коленях.

– Прошло много времени с того момента, как мы виделись в последний раз… Чем вызвана такая задержка?

– Все по причине наихудшего, полного неприятных происшествий и самого удивительного путешествия в моей жизни, Ваше Сиятельство! – склонив голову, извиняющимся голосом, сказал Сулейман. – Вам стоило бы огромного труда поверить в то, сколько мне пришлось пережить, но Аллаху было угодно, чтобы все закончилось благополучно… – он улыбнулся. – Не хотел приводить сюда товар до того, как они не восстановятся после долгого путешествия…

– Есть что–то стоящее? – прервал его араб скучным голосом.

– О, Ваше Сиятельство! Нечто невероятное… – пообещал Сулейман. – Ваш выдающийся дядя, Его Высочество Абдала Ибн Азиз, да защити его Аллах, останется доволен и очарован… Никогда за всю свою жизнь не удавалось добыть нечто похожее…

– Прекрасно! И где же она?