Читать книгу "Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна - Сэмюэл Дилэни"

Внутренности сжала паника. Должно быть, неверно задан временной промежуток. Он кинул быстрый взгляд на сигнальные лампочки, но ни одна не горела. Все было как всегда. Он собрался уже вытолкнуть крейсер в гиперпространство, пока что-нибудь и впрямь не сломалось, но вдруг вспомнил: можно проверить по Лефферу. Он включил световой фильтр и приблизил картинку.

Поверхность любого солнца, при обычном ходе времени похожая на сияющую апельсиновую кожуру, в условиях временно́го стазиса выглядит совсем иначе. Из-за так называемого эффекта Кифена солнце превращается в резиновый шарик, который обмакнули в клей и обваляли в разноцветных блестках. Каждое цветовое пятно выступает отдельно и светит словно через призму. В этот раз эффект Кифена был налицо.

Значит, время все же остановлено, но на «Сигме» действует нечто непонятное и на время ему наплевать.

Медленно, на скорости двадцати пяти километров в час, он приблизился к кораблю, переключился на обычное время и стал искать шлюз. Шлюзовой люк был похож на покрытый ржавчиной волдырь на корпусе, и Джонини, ни на что особенно не надеясь, завис над замком и послал в него луч с данными космопаспорта. К его удивлению, из переговорного устройства донесся голос:

– Ваши уши отомкнуты, но глаза черны. Ваши уши отомкнуты, но глаза черны. С черными глазами вход запрещен. Пожалуйста, назовитесь. Отбой.

Голос со старинным британским акцентом принадлежал машине, автоматическому привратнику. Но сообщение удивило Джонини. Он снова послал луч и сказал:

– Если вы робот, пожалуйста, вызовите человека, чтобы он меня впустил. Мне нужно поговорить с человеком.

– У вас в ушах нет воска, ваши уши отомкнуты и чутки, – снова раздался голос. – Но ваши глаза слепы. Мы не видим вас.

Джонини понял: робот, по-видимому, обучен читать по губам. Нужно послать ему видеоизображение. Он загрузил изображение в простой передатчик и стал ждать, когда на экране появится ответная картинка.

– Ваши глаза прозрели. Ожидайте кода.

В углу экрана замигал черно-белый графический код: белые круги и черные линии. Поверх них шла надпись заглавными буквами: «ВЫ ВХОДИТЕ В ГОРОД „ГАММА-5“».

Один из блистеров на обшивке немного повернулся. Шлюз был рассчитан на корабли в три раза больше хронокрейсера Джонини. Кристаллические наросты на корпусе осыпа́лись кусками и развеивались в пыль. Продолжая поворачиваться, люк вдвинулся в корпус и три составлявшие его пластины уехали каждая в свое углубление. Механо провел крейсер по входному тоннелю. «Гамма» продолжала движение по орбите, и у Джонини на экране на мгновение возникла «Сигма-9». Он вспомнил, как еще недавно сказал профессору:

– Но межпланетное пространство совершенно безопасно.

Считалось, что у кораблей неуязвимые двигатели и непробиваемые корпуса. Тогда что же словно гигантскими клыками изгрызло их оболочки, что раскололо «Сигму-9», как фарфоровое яйцо?

Он заглушил голос любопытства, пообещав себе обратиться к крошечному иридиевому компьютеру на борту хронолета и, задав ему параметры повреждений и растяжений металла, посмотреть, не найдется ли какое-то объяснение. Прежде чем вернуться домой, он слетает к «Сигме» и все как следует изучит. Даже ученые, первыми вошедшие в контакт с населением кораблей, не потрудились по-настоящему во всем разобраться. Когда за ним наконец закрылся тройной люк первого шлюза, он презрительно фыркнул и стал дожидаться завершения действа.

Хронолет затрясся, задребезжал, загорелась лампочка поля отражателя. Эти шлюзы были рассчитаны на корабли гораздо больших размеров, и теперь металлические лапы грейферов бестолково хватали вакуум. Поле отражателя удерживало крейсер на средней линии шлюзовой камеры, но грейферам не хватало длины. Джонини увеличил плотность поля до уровня титановой стали в радиусе семи метров. Теперь лапам будет за что уцепиться. Кланг! Уцепились. Из динамиков донесся голос:

– Приготовиться к высадке.

«Ну что ж, рискнем», – подумал Джонини.

Давление в шлюзе теперь равнялось земному. Интересно, как в остальных отсеках? Остается надеяться, что роботам хватит ума не впустить его, если внутри что-то не так. На всякий случай он добавил к аварийному комплекту окси-сферу. Проверил батарею на поясе, завязал ремешок на левой сандалии и двинулся к выходу. Благодаря селекторным полям двойные шлюзы давно ушли в прошлое. Круглая металлическая радужка разделилась натрое, створки убрались в ниши, и он увидел стыковочную трубу, прилепившуюся к границе поля отражателя.

На хронолете достаточно точно воспроизводилась земная сила тяжести. На «Сигме» царила невесомость. Джонини вынырнул наружу и почувствовал, как ушел вес. Разинув пасть, труба поднялась навстречу и проглотила его, как гигантская минога. В трубе свет был мягкий, бело-голубой. Джонини втягивало внутрь, но он остановил движение, нажав кнопку на своем силовом поясе, и, цепляясь за поручень, стал понемногу подтягиваться вперед.

В прямоугольные иллюминаторы видна была остальная часть шлюза, слабо освещенная тем же голубым. Метров через семь на смену ребристым стенкам пришла гладкая сталь. Здесь иллюминаторов уже не было: он добрался до корабля. Сзади в трубе что-то прошелестело. Он резко обернулся. Это тройные челюсти сомкнулись, отрезав его от шлюза. Стало довольно прохладно, откуда-то потянуло ветерком. Труба кончилась.

В обе стороны тянулся коридор. Стены его углом сходились у Джонини над головой. Посередине коридора шел спиральный поручень. Если верить стрелкам на стенах, в одной стороне была «РЕКРЕАЦИЯ», в другой – «НАВИГАЦИОННЫЙ ОТСЕК». По-английски Джонини говорил как филолог: хорошая разговорная речь и минимум терминов (все равно большинство из них вытеснили заимствования). Впрочем, он знал немало латинских корней, что считалось полезным на случай, если придется распознать незнакомое слово.

Порывшись в памяти, он решил, что навигационный отсек будет поинтереснее. Латинское creo вкупе с приставкой re обещало некое воссоздание. Чего именно и какими методами, интересно было бы узнать, но navigo наводило на мысли о древних мореходах, приносивших жертвы морским божествам. Пораженный этими образами, Джонини двинулся в сторону навигационного отсека.

Через минуту он уже стоял в небольшом помещении с массивной стойкой посередине. Вокруг были экраны, какие-то индикаторы, по стенам стояли рабочие столы. Зная, что балки у корабля металлические, Джонини сгенерировал слабое магнитное поле на подошвах своих сандалий, медленно опустился и прищелкнулся к полу. Для начала он осмотрел столы. Очевидно, в этом отсеке изначально действовало притяжение.

– Одну минуту, – сказал из колонки голос робота. – Я постараюсь найти человека, как вы о том просили.

– Спасибо. А куда все делись?

– Слишком сложный вопрос. Я постараюсь найти человека.

Пять секунд прошло в молчании, потом робот заговорил снова:

– Прошу прощения, сэр. Никто не отозвался.

– Тут что, не осталось живых людей?