Читать книгу "Синдром Настасьи Филипповны - Наталья Миронова"

— Я не придуриваюсь, — сказала Нина. — Для меня это не имеет значения. Вернее, не имело бы, потому что Никита не заводит романов.

— А для меня имеет! — окончательно взбеленилась Тамара. — Если хочешь знать мое мнение, вся эта политкорректность — полная туфта! «Черных» никто не любит, и разницу все видят, только делают вид, будто тут ничего особенного нет! Есть! Вот ты бы хотела, чтобы твой сын, допустим, женился на такой, как твоя Юля?

— Я была бы в восторге, — холодно отчеканила Нина.

— Да брось, — отмахнулась Тамара. Она уже ничего вокруг не замечала. — Или взять этого Лещинского. Какой интересный мужик! Немного староват, конечно, но вполне еще ничего. Очень даже ничего. И что у него может быть общего с этой образиной?

Тут она заглянула в лицо Нине и опомнилась. Нина чуть не закатила ей оплеуху.

— Вот что, — сказала она тихо. — Мы с тобой дружим с первого класса. Я не могу об этом забыть даже после всего, что ты тут сейчас наговорила. Я даже не буду просить тебя уйти со свадьбы… ради Павла. Он ни в чем не виноват. Но я запомню твои слова.

Нина повернулась к Тамаре спиной и вышла.

А Тамара еще долго прикладывала к лицу смоченные бумажные салфетки и приводила в порядок косметику.

В зале веселье шло полным ходом. Миша Портной выделывал на рояле свои цирковые номера, Никита, Даня и Вашкевич, которого, конечно, тоже пригласили, выдали свои лучшие песни, публика помирала со смеху.

— Ты где была? — спросил Никита.

— Да так, надо было освежить боевую раскраску.

Никита окинул ее ревнивым взглядом.

— По-моему, ты выглядишь прекрасно.

— Для вас стараемся, — улыбнулась Нина.

— Но ты чем-то расстроена.

— Я тебе потом расскажу. Все нормально.

Когда все напелись, наплясались, наелись и напились, Нина пригласила самых близких — обе пары молодоженов, Божену Яновну и Софью Михайловну — заехать ненадолго к ним с Никитой. Молодоженов вместе с родственниками загрузили в «Линкольн», Нина с Никитой сели в свою машину.

Дома Нина провела всю компанию в гостиную: там все-таки было уютнее, чем в громадном холле. Она бережно усадила уставших старушек — Божену Яновну и Софью Михайловну. Никита принес коньяк и полюбившиеся Юле ликеры: «Куантро», «Гран-Марнье» и «Фрамбуаз». Все выпили по капельке, после чего Нина скомандовала:

— А теперь, Юлька, колись!

— Что, прямо сейчас? — растерялась Юля.

Даня нежно обнял ее.

— Не дрейфь, малыш. Тут вся наша семья. Самый удачный момент.

Юля сделала глубокий вдох, словно собиралась прыгнуть в воду, и рассказала о предложении Галынина. Все захлопали, а Элла неожиданно расплакалась.

— Простите, — лепетала она, — простите, ради бога…

Феликс молча обнял ее, она спрятала лицо у него на плече, но тут подскочила Юля и повернула мать лицом к себе.

— Мам, ты что? Ты не рада? Тогда я откажусь.

— Ты ни в коем случае не должна отказываться, — вмешалась Софья Михайловна. — Говорю на правах твоей новоиспеченной бабушки. Это именно то, что тебе было нужно с самого начала. Не будь у тебя способностей, это было бы ужасно, но раз сам Галынин говорит, что они у тебя есть…

— А почему мама плачет?

— Это нервы. Усталость, переутомление…

Нина уже подала Элле воды.

— Простите меня, ради бога, — повторила Элла, напившись и отдышавшись, — но мне так страшно… Театр — это такой сложный коллектив…

— Да просто змеюшник, — подсказал Даня.

— Ну и что? Я не боюсь, — заявила Юламей, у которой невидимая, но явственно ощутимая горностаевая мантия вырастала на плечах и исчезала произвольно, как улыбка Чеширского кота. — Думаешь, в модельном агентстве был не змеюшник? Еще какой! Я тебе просто не рассказывала, расстраивать не хотела. И вообще, еще ничего не известно. Может, меня еще и не возьмут. Может, я срежусь на экзамене. Галынин сказал, чтобы я не рассчитывала на блат. Но он будет со мной заниматься. Каждый день, он сам так сказал.

— Ладно. — Элла немного успокоилась. — Галынин замечательный режиссер и порядочный человек, как мне кажется.

— И ты спокойно поезжай в отпуск, мамочка, а я буду заниматься. Даня меня в обиду не даст.

Помня, что Феликсу Ксаверьевичу противопоказан жаркий климат, Даня преподнес теще и тестю в качестве свадебного подарка путевки на поездку в Норвегию. Путевки первым классом стоили страшно дорого, Норвегия вообще считалась одной из самых дорогих стран Европы, но Дане ничуть не жалко было денег. Он следовал совету своей бабушки: «Жить надо сейчас».

— Вы вернетесь как раз к экзаменам и еще успеете за нее попереживать, — успокоил он Эллу и Феликса.

— Я останусь здесь за ней присматривать, — сказала Божена Яновна.

— И я, — добавила Софья Михайловна.

— И мы, — хором сказали Нина и Никита.

Тут из-под стола раздалось негодующее «Тяф!» и на середину гостиной вылез золотистый песик с остренькой лисьей мордочкой и остренькими ушками.

— И ты, мой родной! — Юля ласково погладила его. — Видите, какая у меня семья? — повернулась она к родителям. — Какая мощная защита?

Все засмеялись.

Пришла пора прощаться. Никита вызвал две машины: одну для Божены Яновны, Феликса и Эллы, а вторую для Софьи Михайловны, Юли и Дани.

Когда они остались одни, Никита потребовал:

— Теперь ты давай колись.

— Честно говоря, очень не хочется, — призналась Нина. — Все уже кончилось. Без последствий. Давай просто забудем.

— Да нет уж, рассказывай.

— Никита, честное слово, инцидент исперчен. Не хочется портить такой чудный вечер.

— Опять начинаются тайны мадридского двора?

— Да никаких тайн! Бывшая Феликса пыталась прорваться в ресторан. Мы с Феликсом ее спровадили. Конец истории.

— Как ей удалось войти? — спросил Никита.

— Вот знаешь, за что я тебя люблю? — Нина со вздохом прислонилась к его плечу. — Ты всегда вцепляешься прямо в глотку.

Он засмеялся:

— Ну так все-таки?

— Тамара отдала ей свое приглашение. Она большая шишка в МИДе. Не Тамара, а бывшая Феликса. Она на Тамару надавила.

В подробности Нина решила не вдаваться.

— Все равно это было подло с ее стороны, — нахмурился Никита. — Она могла сказать тебе, что на нее давят. Черт, она могла сказать Павлу!

— Эта женщина ее разжалобила. Наговорила ей с три короба. Мол, посещение этой свадьбы скажется на карьере ее сыновей.

— Но это же абсурд! Они уже были на свадьбе, когда она приперлась!