Читать книгу "Оковы судьбы - Игорь Конычев"

«Что это?! Как это возможно? Что случилось?» – множество вопросов проносились в голове Осьминога, пока он тщетно пытался подняться с земли. Правая рука и нога уже не повиновались ему, словно став чужими, а сердце готово было разорваться на куски.

– Опаздываете, господин Кушрэн, – раздался совсем рядом насмешливый голос.

Кое-как перевернувшись набок, Осьминог увидел стоящего на том же самом месте мужчину, который весело смотрел на него поверх очков желтыми, искрящимися радостью глазами.

Осьминог хотел попросить о помощи, но вместо слов с его побледневших губ слетел неясный хрип.

– Вы что-то хотите мне сказать? – наигранно удивился мужчина в очках. – Простите, но я не понимаю. Впрочем, слова здесь не нужны. Вы выполнили свою часть сделки?

Освальд судорожно закивал.

– Стало быть, я выполню свою, – достав из кармана прозрачную склянку с ярко-алой жидкостью, мужчина аккуратно поставил ее на пьедестал статуи, рядом с лампой. – Как я и обещал, вечная жизнь ждет вас у ног свергнутого короля, – тонкие губы растянулись в улыбке, – осталось лишь подойти и забрать ее!

Впившись взглядом в крохотный сосуд, Освальд беззвучно зашевелил губами, левой рукой терзая на груди сорочку, под которой билось истерзанное болью сердце.

– Что-то не так? – Подойдя ближе, мужчина в очках присел рядом с Осьминогом. – Ах, господин Кушрэн, зачем же вы так спешили? В вашем возрасте вредно так напрягаться! – Мужчина сочувственно покачал головой, не переставая улыбаться. – Кажется, у вас сердечный приступ. Надо скорее позвать врача… только откуда ему взяться здесь? Впрочем, вы все еще можете спасти себя, нужно лишь добраться до цели.

Захрипев, Освальд попробовал рукой вцепиться в штанину склонившегося над ним мужчины, но тот отступил в сторону и принялся отряхивать свои выглаженные брюки.

– Я уже выполнил все, о чем мы договаривались, – выпрямившись, покачал головой мужчина, быстрым жестом поправив съехавшие на нос очки. – Остальное за вами.

Осьминог заскрежетал зубами. Он попытался ползти, но боль лишь усилилась, становясь нестерпимой. Язык словно онемел, а челюсть свело новой судорогой. Дрожащей рукой Освальд залез в свой карман, с трудом достав из него новый сверток, точно такой же, какой уже доставал ранее. Он попытался неуклюже раскрыть его левой рукой, но тот выпал из непослушных пальцев, и драгоценная «пыльца медузы» рассыпалась по грязному полу маленькими снежинками.

– Какая жалость! – с наигранным состраданием прокомментировал происходящее присевший на постамент мужчина. – Но я помогу вам, – он совсем чуть-чуть сдвинул заветную склянку по направлению к Освальду, явно издеваясь.

На глазах Осьминога выступили слезы, и он, перевернувшись на живот, ткнулся лицом в пол, жадно слизывая с него белоснежные кристаллы. Наркотик должен был прогнать боль, пусть на короткое время, но ему хватит и нескольких секунд, чтобы добраться до источника вечной жизни. Всего несколько мгновений!

– Пожалуй, мне пора, – мужчина в очках легко поднялся на ноги, – я оставляю плату за ваш труд там, где обещал. Меня еще ждут дела, так что вынужден откланяться, господин Кушрэн. – Изящно поклонившись, он вновь поправил очки и быстро зашагал прочь, растворившись в поглотившей его тьме.

– Ты сможешь, еще чуть-чуть! – услышал Осьминог ласковый голос прямо у себя над ухом. Скосив глаза, он вновь увидел Джессику. Теперь на ней было откровенное алое платье, а ее роскошные волосы были собраны в замысловатую прическу. – Нужно лишь протянуть руку, – улыбнулась девушка.

Освальд Кушрэн что было сил вытянул левую руку, и его пальцы задрожали совсем рядом с тонкой стенкой сосуда, по-прежнему стоящего на краю постамента.

– Помоги… помоги мне… – прохрипел Осьминог, но образ девушки снова растаял у него на глазах. – Ты… – бессильно выплюнул Освальд вслед недавно ушедшему мужчине, – ты все это подстроил!

– Может, так, а может, и нет, – раздался полный иронии голос, – какая тебе теперь разница?

Освальду показалось, что где-то во тьме перед ним мелькнули два желтых глаза, таких знакомых. Он, определенно, видел их раньше, давно, когда был еще молод. Крошки «пыльцы медузы», которые Осьминог смог слизать с пола, начали действовать, и его разум снова окутала воздушная дымка, окрашивающая все вокруг в радужные цвета. Боль отступила, появилась возможность наконец вздохнуть, и Освальд улыбнулся левым уголком рта, правый почему-то застыл и не двигался.

Лампа заморгала, и ее свет медленно начал затухать. Осьминог предпринял новую попытку дотянуться до пузырька, и его пальцы даже коснулись теплой стенки. Неожиданно силы покинули Освальда. Вернувшаяся боль новой волной накрыла его, пена выступила на губах, а тело свело судорогой. Рука Осьминога дернулась и бессильно упала совсем рядом с тем, к чему он так стремился, но, увы, так и не смог достичь. Вместе со светом механической лампы угасла и жизнь Освальда Кушрэна, по-прежнему не вечная и теперь окончательно потухшая…

…Алан не смотрел на медленно угасающий бой, его не интересовали жизни жалких букашек, копошившихся где-то внизу. Рэвендел знал лишь одно: еще не все из тех, кто использовал его, перестали дышать. Влетев во дворец через огромную дыру, пробитую в крыше, Алан приземлился на потрескавшийся, заваленный обломками и трупами пол. То, что происходило в стенах королевского дворца, уже не могло называться боем. Бойня, мясорубка, резня, но не бой. Даже мертвые, противники продолжали сжимать друг друга в холодных смертельных объятиях. Прямо под ногами Алана замерли рыцарь «Панциря», в доспехе которого зияли пулевые отверстия, и солдат «Летучих рыб». Изменник убил воина ударом кинжала в шею, но тот не ослабил хватки, задушив противника. Дальше, пробитый копьем насквозь заблудший, все же сомкнул свои страшные челюсти на шее бледного стражника, нанизав себя еще сильнее на его оружие. Немного в стороне лежала изломанная кукла, напоминающая гигантского богомола, по неосторожности угодившего под конское копыто. На теле марионетки не было живого места от многочисленных ран. Она лежала недалеко от стены таким образом, будто хотела доползти до нее. Хотела, но так и не смогла, погибнув под ударами защитников замка. Бросив равнодушный взгляд по направлению движения марионетки, Алан увидел Эмилию Норетт. Стало быть Кукловодам вместе с остальными восставшими удалось прорваться в замок, и главы совета вели их в бой. Многие ли смогли пережить его? Эмилия Норетт точно не смогла. Ноги полуэльфийки едва касались пола, а сама она была пригвождена к стене сразу тремя копьями, пробившими ее стройное тело, опаленное заклинаниями магов. У ног мертвой женщины лежала еще одна кукла, буквально изрубленная на части.

Безразлично оглядевшись, Рэвендел запрокинул голову, прикрыв фиолетовые глаза. Он ощущал угасающие вспышки магии, доносящиеся до него со всех концов дворца, слышал крики сражающихся и звон их оружия, чувствовал запах крови, перебивавший все остальные ароматы, и радовался происходящему. Смерть, разлившаяся по роскошным залам, согревала черное сердце Рэвендела, заставляя его биться быстрее. Тени, влетевшие во дворец через пробитую крышу, копошились вокруг Алана, то сливаясь с его собственной тенью, то вновь отделяясь от нее и воспаряя к высокому потолку. Мощный выброс магической силы заставил Рэвендела резко повернуть рогатую голову в сторону узкого коридора, ведущего в западное крыло дворца, где находились личные покои короля. Высвобожденное волшебство было очень мощным, много ярче, чем все остальные вспышки магии, то и дело разносящиеся по дворцу. Определив для себя направление, Алан последовал ему, ведомый жаждой мести.