Читать книгу "Отсвет мрака - Евгений Филенко"

Как и все корабли на гравигенном приводе, блимп раздвигал атмосферу, не вредя озоновым одеялам, не оставляя рваных и рубленых ран, — просто планировал к поверхности, словно перелетный паучок на паутинке. Пока свершалось это нескорое действо, Панин с любопытством разглядывал тянущиеся под ним белесые струи облаков и океанскую гладь в просветах. Скоро он вошел в зону сплошной облачности, блимп загулял, зарыскал, но снижался устойчиво, с постоянной скоростью. Волокнистая, будто ватная, мгла прорвалась, тряска прекратилась. Внизу расстилался ровный, словно столешница, материк. Его поверхность была подернута рябью. Панин не сразу сообразил, что под ним область бесконечных дремучих лесов.

Блимп шел на низкой высоте и ревел. Предупреждал внешней звуковой сигнализацией о своем присутствии, в расчете на то, что услышавшие этот рев догадаются о каких-то неладах с кораблем и по возможности придут на помощь. Ведомый твердой рукой Панина, он пересек весь материк по диагонали, потом заложил вираж и сел на первой же достаточно просторной площадке.

Панин выбросил зонд. Тот обнюхался, поразмыслил и засветился голубым. Останься связь в порядке, можно было бы узнать точный химический состав атмосферы. А так пришлось удовольствоваться сознанием того, что этот состав достаточно близок к земному, чтобы не беспокоиться об экономии бортовых запасов дыхательной смеси. Разумеется, это не значило, что тотчас долой все скафандры, апчхи на средства защиты и бултых в ближайший водоем. Анализ на биологическую активность — это отдельная проблема, и Панин покуда не представлял, как он сможет ее решить, если помощь так и не явится.

Поэтому он закупорился в глухом, как склеп, скафандре высшей защиты, прихватил оружие — новенький, ни разу не побывавший в деле фогратор с полным боекомплектом, и без особой спешки, с соблюдением всех мер предосторожности покинул борт.

Оглядевшись, он признался себе, что все это до безобразия похоже на матушку Землю. То есть кабы не отсутствие систем экстренного перехвата на орбите и незнакомые очертания материков, он бы всерьез заподозрил, что плюхнулся где-нибудь в амазонской сельве. Впрочем, по сравнению с сельвой здесь стояла глубокая, солидная тишина. «Как на лекции Тамплиера-Захарова, — невпопад подумал Панин. — Недостает только голоса самого Захарова. Голос у него был тихий, но отчетливый, и этим голосом он рассказывал нам такие вещи о пространстве-времени, что мы не то что болтать — дышать иной раз забывали». Толстоствольные, под облака, деревья лениво и слаженно колыхали сине-зелеными кронами, похожими на кочаны капусты. Под ногами хрустела галька, сквозь которую мягкими иголками пробивалась не то трава, не то молодая поросль. Зверье, если оно тут было, вело себя чрезвычайно скрытно. А может быть, его и не было. Панин слыхал о таких мирах…

Тут что-то весомое врезалось ему в спину, повалило и катнуло несколько раз, как набивную куклу. Прямо над ухом послышался омерзительный скрежет, словно длинные и исключительно крепкие зубы старались прогрызть металлическую манишку и добраться до панинского горла.

Скафандр есть скафандр, и Панин, хотя и оглушенный, да и слегка напуганный, не пострадал. Он завозился под накрывшей его тушей, вывернулся на спину, будто на борцовском ковре, и потянулся за фогратором. Тварь с упорством, достойным лучшего употребления, снова взгромоздилась на него и принялась грызть забрало гермошлема, обильно орошая его слюной. Зубы и впрямь оказались хоть куда… Панин нажал на спуск, перед глазами полыхнуло, рвущий душу скрежет прекратился.

Панин выкарабкался из-под обугленных останков хищника, от которого уцелела передняя часть с двумя лапами да оскаленная морда. Ногой пошевелил звериную башку.

И тут же узнал, куда зашвырнула его судьба.

6. ЗЛОВРЕДНАЯ ЦАРИЦА САВСКАЯ

Видел он эту морду, эти просторные, закрученные в подобие граммофонной трубы уши. Эти бешеные красные глаза-бойницы. Эти желтые, загнутые вовнутрь клыки. И эти мощные лапы с невтягивающимися стертыми когтями, поверх которых уже нарастали новые. В музее экзобиологии. Под табличкой с латиницей: «Квазифелис пахиподус грасси».

Планета имела официальный индекс, с которым и вошла во все каталоги и атласы. Но среди звездоходов она носила совершенно особое имя — Царица Савская. И в имя это вкладывалось не менее двух смыслов.

Согласно одному древнему преданию, Балкис, царица Савская, домогавшаяся любви царя Соломона, была прекраснейшей из женщин. По крайней мере, если смотреть издали. Так же обстояли дела и с этой планетой. Но, помимо очевидных достоинств, Балкис не лишена была и некоторых изъянов. Одним из них являлось пагубное пристрастие к черной магии. А вторым и, по-видимому, для Соломона решающим, было то, что прекраснейшая из женщин имела кривые и волосатые ноги. Ничего у царицы Савской с царем Соломоном не сладилось.

Роль скрытого изъяна в случае с планетой сыграли чертовы квазифелисы, или, как изначально окрестил их первооткрыватель планеты Станислав Грасс, вродекоты. Эти твари кишмя кишели на Царице Савской. В местном биоценозе они занимали подобающее им место, в чужие экологические ниши не совались и с успехом выполняли роль «санитаров». То есть жрали все, что пало, хворало или отроду ущербно было здоровьем.

Непонятно только было, с чего квазифелисы решили, будто астронавты с Земли попадают в одну из этих категорий.

Исследовательская миссия Станислава Грасса в мгновение ока потеряла двух человек, которые пренебрегли элементарными предосторожностями, обманутые мнимыми прелестями Царицы Савской. Налетевшая невесть откуда свора вродекотов осатанело рвала в клочья все, что можно и нельзя было рвать. Бывшие на корабле опытные звездоходы прикрыли отход остальных членов миссии огнем из всех видов оружия. Атака вродекотов захлебнулась, но окончательно они успокоились лишь после того, как люк корабля был задраен. Деморализованная зрелищем разыгравшейся трагедии ученая публика — биологи, планетологи, астрофизики- понацепляла на себя фограторы и с истерическими воплями ринулась было в бой, но звездоходы живо вправили им мозги.

Грасс был смещен с должности руководителя миссии, посажен под домашний арест за преступную неосмотрительность и проторчал в своей каюте до самого отлета, занимаясь предварительным моделированием здешнего биоценоза. В миссии была введена железная дисциплина по режиму максимальной опасности, хотя здесь, конечно же, новый руководитель перегнул палку. Видно, ему давно уже поперек горла стояла разболтанность кабинетных деятелей, вырвавшихся в космос, играть в бирюльки с которым — удовольствие весьма дорогое. Выходы на поверхность осуществлялись исключительно под прикрытием изолирующего поля, в скафандрах высшей защиты, с оружием наизготовку, хотя применение оного позволялось лишь для отражения недвусмысленной агрессии. Кто знал — вдруг эти бешеные вродекоты окажутся разумными?.

Не оказались. Исследования останков побитых при первой сшибке животных показали, что хищник есть хищник, хорошо приспособленный для охоты на любую дичь, не более того, перспективы на «вразумление» туманны. Корабль облетел всю планету в надежде разыскать-таки уголок, свободный от квазифелисов, но безуспешно. Было описано примерно двадцать видов и подвидов вродекотов, от гигантских полярных, вислоухих, в белых мохнатых шубах, до мелких пустынных, которые днем скрываются от иссушающего жара в песчаных норах, а ночью собираются в своры, чтобы безраздельно властвовать над барханами. Были вродекоты, способные нырять в море и охотиться на крупную рыбу. Были древесные жители, жравшие не только мясо, но по необходимости листву, кору и чуть ли не саму землю.