Читать книгу "Marvel/DC. Король Пауков - Несущий Слово"

Marvel/DC. Король Пауков

Глава 1. Я бью женщин и детей...

Прямой в голову.

Вообще, я каждый раз пытался уклониться от "отеческого наставления", но моей реакции было далеко до боксерских навыков дяди Бена. Стар, но все так же крепок. Обычно максимум на который я был способен - частично сместиться с линии атаки, чтобы мощный мозолистый кулак прошел вскользь. На этом успех оканчивался, ибо угловато-нескладное, тощее подростковое тело чисто физически не могло выдержать концентрированную мощь центнера чуть подзаплывших дряблым жирком мышц и второй в "солнышко" выбивал воздух из легких, быстро превращая меня в креветку, корчащуюся на полу.

Дядя не вымещал на мне злость. Он делал меня сильнее. На словах, во всяком случае.

Но сегодня мне было слишком херово, сдерживая рвотные позывы, я банально протупил тот момент, когда его туша перегородила обзор. Левая скула вспыхивает очагом боли. Что-то хрустнуло в черепе. Прокусил щеку, металлический вкус расползается по ротовой полости. Синяк останется. Меня мотнуло в сторону под треск шейных позвонков. Я не понял в какой момент с размахом впечатался лицом в пол. Нос брызнул "юшкой", заляпывающей лицо, шею, воротник, аккуратный сероватый кафель и носки Бенджамина Паркера.

Пинок в лицо. Хороший пинок, качественный, с оттягом.

Хруст моего носового хряща и суставов его пальцев смешиваются в единый мерзкий звук, затекающий в ушные раковины вместе со сдавленным хлюпом, сопровождающим каждую мою попытку дышать через нос.

Злобы и гнева не было. Я давно выгорел изнутри, меня хватило только на холодную пустоту и мысль, что мисс Смит снова будет сверлить меня подозрительным взглядом. Она, возможно, догадывается об истинной причине моих ссадин и синяков, но прикрытие в виде "посещения" боксерской секции останавливает от лишних расспросов и вызова органов опеки.

Половая тряпка с обувной полки перемещается мне на голову. Щекочет уши и затылок.

-Убери здесь, - у дяди хриплый, рычащий голос.

Таким хорошо орать на солдат где-то на передовой, перекрикивая пулеметный грохот. И к удивлению, он еще ни разу сколько я себя помню не повысил на меня голос - какой-никакой показатель при учете хорошей шумоизоляции нашей квартиры. Его квартиры. Мое здесь только говно, плавающее в унитазе, не стоит забывать об этом.

Вытирать сухой тряпкой кровь - неблагодарное занятие.

Тенью просочиться в ванную, рукавом зажимая нос. Включить воду. Холодная. Горячую отключили два дня назад. Набрать порцию влаги в ладони и размазать ее по лицевым мышцам. Освежает, проясняет мысли.

Я не обижался на дядю. Даже любил в какой-то мере, хотя это больше походило на безусловный рефлекс. Ну, как когда тебя до полусмерти забивает пьяная мамаша, но ты продолжаешь ее любить, ведь... ну, это мама и все на этом. Я был бы не против вскрыть ему глотку, когда он спал. Меня часто посещают такие мысли, едва только стоит прикоснуться к тому, что можно с натяжкой принять за оружие. Проломить череп. Проткнуть сердце. Вогнать острый металл в глаз, пробив дно глазницы и пощекотав мозговое вещество. Подсыпать отравы. Столкнуть с балкона. Желательно, конечно, чтобы это выглядело, как несчастный случай.

В тюрьме для несовершеннолетних херово, куда херовее, чем в приюте. А в приюте херовее, чем у ветерана Ирака и Сирии с посттравматическим синдромом, развивающимся алкоголизмом и незаглушаемой скорбью по потере супруги. Я не помнил, какой была тетя Мэй, наверное, хорошим человеком, раз уж умела уживаться с Бенджамином. Или еще большей мразью. Это останется тайной, да как-то и насрать. Мертвые мертвы и им похуй на проблемы живых.

Кровь перестала идти. У меня она перестает идти как-то совсем уж быстро.

Отодрать ее водой и пальцами с лица, оттереть с одежды. Останутся пятна. Определенно останутся пятна.

Тонкая струйка журчит на дне пластикового ведра.

Я согнулся пополам, едва-едва успев поднять крышку унитаза. В морду пахнуло мочой, запах разъедающий слизистую оболочку ноздрей. Тугая струя блевотины ударилась о белую поверхность с потеками ржавчины и медленно поползла вниз, смешиваясь с канализационной водой.

Мерзкий горький привкус желчи будет преследовать меня еще несколько часов. Муть в голове чуть рассеивается. Похожее состояние у меня было после первой попытки нажраться в сопли. Паршиво. Очень паршиво. Укус чертового паука на запястье болезненно теребит нервную систему. Так и порывало отодрать блекло-желтый пластырь и расцарапать ранку до мяса, унять зуд другим зудом. Но я еще несколько минут просто полусидел на корточках над толчком. Больше не блевал.

Взять частично наполнившееся ведро, выключить воду, идти в прихожую.

Дядя уже сидел на диване, вперившись взглядом в экран телевизора.

Репортаж из очередной горячей точки Ближнего Востока. Бенджамену Паркеру не нравились такие репортажи, и тем не менее, он их смотрел. Сгоревшая техника, окровавленные трупы молодых парней, песок, смуглые лица, гильзы, оружие и лощеные лица ведущих из студий, тесно переплетающиеся с насквозь лживыми заявлениями политиков.

Все как всегда.

Война никогда не меняется.

За окном сгущающиеся сумерки.

Две минуты.

Обычно я справлялся быстрее, но туман в голове мешал сконцентрироваться на простейших алгоритмах действий.

Покрасневшую воду в унитаз, сполоснуть и выкрутить тряпку.

Спать. Нужно поспать.

Люблю спать - кошмары мне не снились, только покой, в котором не было ничего и никого. Уткнуться лицом в подушку. Темнота проглатывает мой разум.

Глава 2. Павук

Джонатан Харвер. Да, его звали Джонатан Харвер.

Молодой и энергичный, словно кто-то вживил ему в грудную клетку неисправный электрошокер, напрямую подключенный к десятку ветряков, и стоит ему чуть притормозить взятый темп, как его желудочки начинают зажариваться в собственном соку. Вообще, увидь я такого доходягу в подворотне, с этим резко-дерганым набором движений, точно бы за нарика принял.

Но нет. Вот этот хер, горячо объясняющий строение пищевода малолетним ублюдкам вроде меня, преподаватель с несколькими престижными ламинированными бумажками в рамочках.

Я завидую некоторым людям, что тут отрицать.

Высокий, худощавый, коротко стриженный, с голодными глазами и острыми чертами лица.

Мы были в чем-то похожи.

Да, я ниже и уже в плечах, но телосложение плюс-минус одинаковое, в моем случае усугубляемое возрастом. Правда, я бреюсь под единицу, у него аккуратный полубокс плюс стильная бородка. У него в зрачках голод до знаний и искренняя тяга вбить в наши черепные коробки хоть что-нибудь, а в моих глазах обычный голод - растянутый желудок вместе с нежеланием трапезничать в присутствии дяди Бена давали просто убойное комбо.

Половина