Читать книгу "Игра души - Хавьер Кастильо"

была хорошим человеком, понимаете? Но она повстречалась не с тем мужчиной. Сукин сын, который не только постоянно избивал нас и наносил раны, которые никогда не затянутся, но и унес жизнь нашей матери. Я ненавидел его всем сердцем. Я хотел причинить ему боль. Я ударил его изо всех сил, но он даже не пошевелился. Джина вошла в комнату и сказала, что нам нужно воспользоваться моментом и вызвать полицию, но… Мне показалось, что этого будет недостаточно. Я взял зажигалку и поднес ее к занавескам. Сестра молча смотрела на меня и… с залитым слезами лицом прошептала: «Давай». – Итан замолчал и сымитировал жест, будто зажег зажигалку. – Я не думал, что огонь распространится так быстро. С занавесок он перекинулся на шкаф, затем на кровать и дверь. Джина подскочила ко мне, схватила, но через мгновение мы уже оказались заперты в комнате вместе с отцом, который закашляся от дыма. И тогда… она открыла окно, и мы взобрались на подоконник. Весь дом изнутри был охвачен пламенем. Мы прошли несколько метров по выступу до трубопровода и схватились за него. Я никогда не забуду, как в следующую секунду Джина взяла меня на руки и перекинула через трубу. Не напоминает ваше первое испытание?

– Прогуляйся за ограждениями моста, – прошептала я.

– Я висел в нескольких метрах от земли, на фасаде дома, и тогда она, крепко держа меня, сказала: «Не бойся, я с тобой» – и отпустила руки. Пока я висел там, глядя ей прямо в глаза, я подумал, что, пока она рядом, со мной ничего не случится. Я чувствовал себя… защищенным. Я снова почувствовал себя живым. Огонь пожирал дом, наших родителей и все, что у нас было. Что-то во мне говорило, что это начало чего-то нового и наши страдания будут вознаграждены. Обнимая друг друга, мы смотрели, как все рушится. Вскоре приехала пожарная машина с включенной сиреной.

– Сожги нечто важное для тебя, – громко сказала я.

– Похоже, вы начинаете понимать, мисс Триггс.

Я сглотнула, увидев удовлетворенный вид Итана.

– И что потом? – спросила я, стараясь вновь завоевать его доверие.

Я не хотела, чтобы он снова вышел из себя.

– Нас привезли в дом дяди и тети, и в первые дни я думал, что мы будем счастливы. Но вскоре все превратилось в эту удушающую веру, нескончаемые молитвы, тиранию Маллоу и, наконец, капля, которая переполнила чашу: пропала Джина.

– Это был не ты?

Он покачал головой и ответил:

– Я? Я был всего лишь ребенком, когда она исчезла. Человек не может знать, как он себя поведет в подобных обстоятельствах. После жизни, полной страданий, чем я это заслужил? В ее поисках я нашел себе прибежище. Во мне жила надежда найти сестру. Несмотря на возраст, я участвовал в каждом рейде, хотя все считали меня обузой. «Нет, Итан, ты слишком маленький. Оставь это взрослым», – говорили одни. «Нет, Итан, ты и так уже сделал достаточно», – говорили другие. – Он изменил голос, чтобы сымитировать эти докучливые наставления. – И однажды, когда я плакал во время сборов очередного рейда в кафе, вы сели напротив меня.

– Я?

– Вы пообещали, что найдете Джину. Вы сказали мне, что вернете ее домой.

– Да… Я помню, – произнесла я.

– И знаете, я поверил вам. – Он сделал длинную паузу, которая заставила меня заволноваться, но затем набрал в легкие воздух и заорал: – Я вам поверил! Вы сказали, что найдете ее, и я вам поверил!

– Итан, я…

– «Итан, я…» – передразнил он таким голосом, что я испугалась. – Итан, Итан, Итан. Итан, ты должен молиться. Итан, принеси мне пиво. Итан, ты ублюдок. – Каждую фразу он произносил все громче. – Итан, это ты виноват в смерти родителей. Итан, это твоя вина, что Джина ушла. Итан, ты…

– Прошу, Итан… Успокойся.

– А потом… Самое худшее. Преподобный Грэхем и его мерзкие пороки.

– Он… тебя трогал?

– «Он тебя трогал?» – снова повторил Итан, насмехаясь над моим вопросом. – Нет! Но разве это имеет значение? Дебора… – Он покачал головой. – Ему вдруг захотелось ее. Мою девушку. Единственного человека, которого я любил после сестры. Разве все, к чему я приближаюсь, должно страдать?

– Итан, сними меня, и мы обо всем спокойно поговорим, ладно?

– Нет. Вороны были… как и ваша школьная банда. Невинной и… почти веселой забавой. Но когда Дебора рассказала мне, что с ней делал преподобный… Я понял, что должен действовать. Мы должны были что-то предпринять. Он чертов извращенец… И он должен был заплатить, так или иначе. Он должен был встретиться с последствиями своих грехов.

– Можно заявить в полицию… – попыталась урезонить я.

– Вообще-то так я и сделал.

– Подал заявление?

– Несколько недель назад. В отдел полиции Рокавей. И знаете, что произошло? Абсолютное беззаконие. Я все время был с Деборой, утешал ее. Спустя время пришел человек из церкви. И что? Полиция сказала, что займется этим. Чтобы мы не волновались, что все уже решено. Это было в пятницу. Мы думали, в понедельник преподобного Грэхема уже не будет в школе. Нам пообещали справедливость и отмщение. В тот же день преподобный вызвал Дебору и отвел ее в часовню Маллоу. Она вернулась в слезах, с синяками на спине. Я не стал спрашивать ее, что произошло, потому что в этом не было необходимости.

– Мерзавец…

– У нас не было никаких доказательств против него. В глазах всего мира преподобный Грэхем добрый самаритянин. И тогда Эллисон захотела вступить в Воронов.

– И вы убили ее…

– Она появилась в идеальный момент, мисс Триггс, вы так не считаете? Она упала на меня с небес. Когда Эллисон рассказала нам, что беременна… Что она одна, что никто ей не помогает и что она потеряет стипендию… Ее первым испытанием в игре души было признаться преподобному, что она ждет ребенка. Вторым – оставить Библию у него в кабинете. Третьим – подняться на крест, как и вы.

– Ты сукин сын.

– Эллисон долго держалась. Ребята уехали и… Когда я вернулся на следующий день, она все еще была жива и просила отпустить ее.

– Ты убил ее.

– Я помог ей умереть. Она… Уже давно была мертва, равно как и все мы в Воронах. И вы тоже. Не думайте, что вы особенная. Джеймс наносит себе увечья, Мэнди помешана на сексе, а вы… Над вами надругались. У меня… У меня украли все, что было дорого: сначала силой, затем неизвестностью потери единственного оставшегося у меня человека. Я прочитал о вашем изнасиловании. Вы слишком подробно описали это в своей книге. Я знаю, что вы чувствуете. Вы такая же,