Читать книгу "Сплетение судеб - Александр Владимирович Чиненков"

в направлении дома.

– На поиски жилья я затрачу не более трёх суток, дорогая, – говорил он баронессе на немецком, – только не вступайте с ней в доверительные отношения, прошу вас. Эта дама воровка и преступница. Она недостойна ничьей жалости, уверяю вас!

Остановившись на половине пути, губернатор повернулся к приросшей к месту Жаклин:

– Надеюсь, больше не увидимся, как вас там… Э-э-э… Чертовка, кажется… Иначе я найду вам надёжный угол не в чьём-нибудь доме, а в остроге!

Жаклин проводила его полным лютой ненависти взглядом.

«Ничтожество, – подумала она. Переведя взгляд на убитую горем баронессу, она снова подумала: – Пока ты живёшь со своей глупенькой овечкой, губернатор Рейнсдорп, я никогда не покину ваш дом».

Глава 27

Держа Оренбург в кольце осады, Пугачёв постепенно расширял территорию своих действий. Он направлял своих сподвижников в разные концы края для набора новых воинов для своего войска. Со всех сторон России к нему стекались люди, с уральских заводов привозились пушки, боеприпасы… Вверх по Яику отправился отряд Шигаева, по Самаре – отряд Лысова, на горные заводы Южного Урала был послан Соколов-Хлопуша.

Восставшие заняли Нежинский и Вязовский редуты, Красногорскую крепость. На сторону Пугачёва перешли Воскресенский, Верхоторский и Каноникольский медеплавильные заводы…

Обосновавшись в Бердах, Пугачёв приказал поискать для зимовья землянки, так как в слободе не хватало изб.

Сам «государь» расположился в доме зажиточного казака Ситникова. Стремясь придать дому вид «государева дворца», Пугачёв велел обить стены золотой фольгой-«шумихой», отобранной у каравана бухарцев. Яицкие казаки, которым больше остальных доверял «ампиратор», несли караульную службу у его «дворца». Этих казаков Пугачёв называл своей «личной гвардией»!

Архип, пришедший к «ампиратору» с «челобитной», вошёл во «дворец» с опаской. Множество зеркал на стенах, большие часы с боем на самом видном месте, портрет царевича Павла Петровича… Все эти «диковинные вещи» производили незабываемое впечатление.

– Обожди здесь, – остановил его в передней Иван Почиталин. – Государь покуда занят!

Осторожно ступая на цыпочках, Почиталин зашёл в другую комнату, в которой любил уединяться «государь». Отсутствовал он не долго, а когда вернулся, сказал:

– Ступай. Ампиратор ждёт тебя.

Архип застал Пугачёва за «чтением» книги в богатом золочёном переплёте, которую тот держал в руках. Безграмотный «государь» любил пускать пыль в глаза так же безграмотным казакам, зачастую встречая «челобитчиков» с книгой в руках.

– А-а-а, ты это! – воскликнул он приветливо, закрывая книгу. – Радёшенек тебя живым лицезреть, удалая головушка!

Отложив книгу, Пугачёв подошёл к стоявшему на коленях Архипу и потрепал его по склонённой голове.

– О чём просить пожаловал? – спросил он, взяв казака за руку и поднимая его с колен. – Хочешь злата, хошь серебра зараз отсыплю за спасение жизни моей? А хочешь ещё «полковником» и «боярином» назначу? Эдакие удальцы мне позарез нужны! При моей особе завсегда состоять будешь.

– Спаси Христос, государь! – поблагодарил его Архип. – Только не с эдакой просьбой я к тебе пожаловал.

Пугачёв ухмыльнулся.

– Отрадно слухать. Редко кто от злата и чинов отнекивается. Бессеребренников нету нынче! Тогда сказывай, для чего ноги во дворец принесли? Может, похлопотать за кого?

– За себя хлопотать хочу, – ответил Архип. – За себя и Луку Барсукова.

– За Луку? – нахмурился Пугачёв. – За какого такого Луку? Что-то не припомню здакова.

– Служил он у вас палачом, государь. Бурновым Прохором звался.

– А-а-а, вот ты о ком. А почто ты его Лукой обзываешь? Да и просить за него почто явился? Он же помер давеча.

Архип покачнулся. Резкая боль от раны пронзила грудь. Пугачёв заметил это и усадил его на табурет.

– Ты бы отлежался ещё, – сказал он. – Рана не затянулась, а ты уже на ногах. Не можно эдак гарцевать, не можно!

– Отпусти меня в Сакмарск, государь, – морщась от боли, простонал Архип. – Здесь недалеча…

– Ведаю я, где Сакмарск. Бывал я тама. И кое-кто из казаков тамошних в войске моём состоит. А ты для чего в Сакмарск выспрашиваешься? Аль что позабыл там?

– Луку туда сопровадить хочу! Когда помирал он, то просил меня о том. Просил, чтоб с батюшкой схоронил его рядышком…

Пугачёв задумался и принялся медленно прохаживаться по комнате. Спустя некоторое время он остановился перед казаком:

– Что ж, поезжай с Господом. Матушке его кланяйся да денег ей передай. Только о том, что заплечных дел мастером при мне покойный состоял, не сказывай! Родителям не след ведать о грехах чад своих!

Архип встал и, с трудом держась на ногах, сказал:

– Спаси Христос за добро сеё, государь! Дозволь ещё мне задержаться там? В Сакмарске целительница есть. Хочу, чтоб рану мою подлатала малость.

– Ты это о колдунье Мариуле сказываешь? – улыбнулся Пугачёв. – Знаю эдакую. Ох, и стервоза кусучая, скажу тебе, но… старуха порядочная.

– Дык, дозволяшь, государь, рану подлечить у неё? Возвернусь тогда, когда прикажешь!

Пугачёв снова принялся разгуливать по комнате в задумчивости. Но на этот раз думал он недолго.

– Быть по сему! – сказал он. – Поезжай, Архип, и в обрат не являйся!

– Как? Совсем?

– Нечего тебе посреди войска прозябать. Тебя Господь не для баталий создал, а для делов мирных! Вот он и уберёг тебя от смертушки верной уже не единожды. А покуда рана на тебе заживёт, я уже Петербург-город в обрат возверну. Вот тогда и призову тебя для делов государственных! А теперь ступай. Некогда мне калякать более! Дела батальные касательства требуют. Прощай!

Архип поклонился и вышел из комнаты. Поддерживаемый одним из «гвардейцев» Пугачева, он вернулся в «госпиталь» и улёгся на кровать.

– Ну что? – полюбопытствовал санитар, присаживаясь рядом. – Не прогнал взашей государь? Али выслухал?

– Выслухал, – улыбнулся ему Архип. – Ещё полковником быть предлагал.

– Кому? Тебе?

– Мне.

– Ух, и врать ты горазд, Архипушка! Болтун, вот кто ты!

– Был бы болтун, то не вывелся. А не веришь мне, то пойди и ампиратора самово пообспроси!

* * *

Погрузив гроб с останками Луки на телегу, казаки ушли.

Архип посмотрел на вызвавшегося ему помочь в пути молодого татарина Рафката Бакиева:

– Ну что, поехали?

Тот улыбнулся, кивнул утвердительно, запрыгнул в телегу и поудобнее устроился у гроба.

– Куда вы на ночь глядючи? – спросил провожавший их санитар. – Что, утра дождаться невмоготу?

– Не знай. Мне ночью как-то спокойнее, – ответил Архип, беря в руки вожжи.

– А ежели на разъезды напоритесь?

– Мне «государь» грамоту прогонную выдал со своей подписью и печатью.

– Дык, а ежели неразумеющи грамоты попадуться?

– Разойдёмся. Мы ж не с добром краденым едем, а с гробом. Покойного домой везти не возбраняется.

Архип взмахнул кнутом, и повозка тронулась.

Анжели внимательно наблюдал за погрузкой гроба из-за плетня. Он был зол. А причиной его озлобления,