Читать книгу "Сплетение судеб - Александр Владимирович Чиненков"

слёзы.

– Этот француз недобитый так напужал нас, что поджилки и сейчас трясутся, – выкрикивал он сквозь слёзы. – Он когда вскочил из гроба, я чуть сам зараз не помер! Меня будто к месту пригвоздили. А когда очухался чуток – дык от француза и след простыл!

– Ты почему мне сразу не рассказал об этом, скотина? – в сердцах закричал на него граф. – Ты почему не рассказал мне об этом, скот безрогий?

– Испужался гнева вашего, Ляксандр Прокофьевич! – вопил слуга. – Лучше бы я обсказал тогда всё и в могилу лёг. А сейчас… Страх-то вокруг какой! Меня не за себя, за вас страх гложет!

– Ладно, вали отсюда, – поостыв, сказал граф, отворачиваясь от Демьяна. – Я с тобой потом на сей счёт побеседую. – Он снова повернулся лицом к притихшему Баркову и спросил: – А где Жаклин, капитан? Где мне найти эту змею ядовитую?

Барков поморщился, потянулся и, заняв позу поудобнее, ответил:

– Ищите её в доме губернатора Рейнсдорпа, Александр Прокофьевич.

– Не время для шуток, капитан.

– А я и не шучу. Татары, по настоятельной просьбе Жаклин, отвезли её к Ивану Андреевичу!

– И чего ради она так поступила?

– Чтобы спастись от вашего гнева, ваше сиятельство!

* * *

Барков сказал правду. Жаклин, возвратившись в город, тут же приняла решение искать защиту от графа Артемьева в доме губернатора. Она знала, что как только граф узнает о её приезде в Оренбург, так сразу же воспылает желанием заполучить её обратно в свои руки.

Супруга коменданта баронесса Рейнсдорп изнывала от скуки и тоски. Ввиду военного положения в городе были запрещены балы и иные увеселительные мероприятия. Но не близость войны угнетала её. Её, привыкшую быть королевой всех балов, теперь угнетало банальное одиночество. Дети, с кем она могла бы хоть как-то позабавиться, были вывезены губернатором в Петербург к родственникам.

Сегодня, изнывая от безделья и тоски, баронесса гуляла по саду. Она ожидала возвращения мужа, но вместо него в сад вошла молодая красивая женщина, хотя её простецкий вид вызывал у баронессы немалое удивление.

Следом за женщиной в сад забежал встревоженный дворецкий.

– Габриель, кто это? – спросила баронесса. – Что делает эта особа в нашем саду?

– Сам не знаю, госпожа, как она сюда попала, – оправдывался, тараща глаза, камердинер. – Может, с татарами, что нам продукты привезли?

– Но что ей надо? – недоумевала баронесса.

– Я прогнал её, когда она видеть вас напрашивалась. Но она…

Он не договорил. Уверенным жестом незнакомка отстранила его и подошла к хозяйке дома. Она была одета просто, как татарка, но чистенько и опрятно. Голова её была повязана пуховым платком, а глаза блестели высокомерием и гордостью знающей себе цену женщины не простого сословия, а из высшего общества.

Баронесса с любопытством оглядела явившуюся без приглашения «простолюдинку». Ей сразу бросилось в глаза, что у незнакомки слишком бледное лицо и измученный вид. Дворецкий попытался схватить незваную гостью за руку, чтобы насильно выдворить на улицу, но баронесса окриком остановила его.

– Кто ты, откуда и с чем пожаловала? – обратилась она к ней.

– Я Жаклин де Шаруэ, мадам! – ошарашила та её своим ответом и гордо вскинутой головой.

Баронесса нахмурилась.

– Ты хозяйка шляпного салона? – спросила она, начиная узнавать незваную гостью.

– Бывшая хозяйка, – уточнила Жаклин. – Дом и салон у меня отняты.

– Тогда что привело вас ко мне, мадмуазель?

– Надежда на защиту от моего врага.

Жаклин скрестила просяще на груди руки и выдавила слезу.

– И кто же враг ваш, Жаклин? – спросила баронесса, начиная проникаться к гостье чувством жалости.

– Граф Артемьев, мадам, – ответила явившаяся за помощью француженка. – Он сделал всё, чтобы лишить меня состояния и дома. Он выкинул меня на улицу, как бродяжку. Он…

Жаклин умолкла, заслышав приближающиеся шаги. Дворецкий тут же ретировался, не желая попасться под горячую руку губернатора. Иван Андреевич подошёл к женщинам и остановился, разглядывая гостью через лорнет.

– Кто впустил вас в мой сад? – спросил он строго, убирая от глаз лорнет.

Жаклин словно жаром обдало, когда она услышала его резкий, неприятный голос. Дыханье у неё перехватило, и она судорожно сглотнула наполнившую рот сладкую слюну.

– Я пришла к вам за защитой, ваше превосходительство! – еле выговорила она онемевшим языком. – Я…

– Я знаю, кто вы, мадемуазель, – сухо сказал губернатор. – Я хочу знать, почему вы явились в мой дом?

– Она прячется от графа Артемьева, – поспешила объяснить баронесса, со страхом глядя на своего грозного мужа.

– Я знаю и про это, – возмущённо сказал Иван Андреевич. – Мне вот только интересно, почему эта госпожа думает, что найдёт под крышей моего дома приют и понимание? А ведь на это она рассчитывает?

Жаклин снова выдавила слезу.

– Я поняла, – притворно всхлипнула она, – граф Артемьев успел оговорить меня! О-о-о, представляю, какие он наговорил обо мне мерзости!

– Почему вы рассчитываете, что я поверю вам, а не ему?

– Я рассчитываю только на справедливость и защиту, как подданная короля Франции! Граф разорил меня и лишил крыши над головой… А войска мятежников за городскими стенами не позволяют вернуться во Францию. Я бы с удовольствием уехала в любую другую страну, где к женщинам относятся как к женщинам, а не как себе равным противникам, с которыми можно поступать как захочешь!

– Напрасно ты пришла, госпожа де Шаруэ. Я ни за что не буду портить с графом отношения, даже если вы невинный агнец из райского Эдема!

– Ваше превосходительство, только вы можете отгородить меня от притязаний графа, человека далеко не святого, как вам кажется. Я вас Богом заклинаю, ваше превосходительство!

– И не просите и не настаивайте, – ледяным тоном отрезал Иван Андреевич, ища взглядом спрятавшегося за кустами дворецкого. – Вам нет места в моём доме, и таким, как вы, я не оказываю покровительства!

На мгновение наступило тягостное молчание. У Жаклин словно язык отнялся от услышанных жёстких слов. А баронесса лишь хлопала ресницами и молчала, зябко кутаясь в меховую накидку. Она боялась вставить хоть словечко в защиту гостьи.

– Так мне что, уйти, ваше превосходительство? – спросила, наконец, Жаклин тихим, трогательным шёпотом.

Нехорошая усмешка скользнула по тонким губам губернатора. Он хотел уже было ответить ещё более резко, но его супруга спешно обратилась к нему по-немецки:

– Богом заклинаю, Иван Андреевич, не гоните эту даму в моём присутствии! Мне больно это видеть, пощадите меня!

– Хорошо, пусть останется, но ненадолго, – вынужденно согласился губернатор и окинул Жаклин презрительным взглядом. – Я найду ей угол для проживания, а потом вышвырну вон!

Жаклин вздрогнула. Она плохо понимала немецкий, но то, о чём говорят супруги, уяснила хорошо. А губернатор взял супругу под руку и повел