Читать книгу "Вадбольский - Юрий Никитин"

придают телу добавочную силу, выносливость и скорость, а особо крупные помогают заживлять раны намного быстрее. Правда, эффект длится недолго, потому нельзя сегодня принять жемчужину, а завтра пойти в бой. Жемчужину лучше растворить прямо перед схваткой, неизвестно же, сколько продлится.

Но пока я не чувствовал особенного усиления, даже тщательнейший анализ зеттафлопника, а в нём мощнейший медицинский центр, ничего не выявил.

Твари бесстрашные, потому что предельно глупые. Бросались до последнего, хотя вокруг меня на десяток саженей всё усеяно трупами, другие бы трусливо слиняли, но это образцовые воины.

Пока разделывал, трусливо следил за всем, что передает дрон, но пока всё тихо, только на самом дальнем краю, где из болота торчат осклизлые растения, похожие на камыши, что-то ползает, иногда показывая на поверхности часть округлых спин, разделенных на сегменты.

— Проверь, — велел я дрону. — Первое — насколько могут быть опасны, второе — наличие жемчужин или кристаллов.

— Опасны, — сообщил дрон незамедлительно. — Средний уровень. Для решения второго запроса нужно больше мощностей.

— Откуда возьму, — буркнул я. — Ладно…

Те твари, что лишь ползали в мутной воде и что-то жрали, а что им ещё делать, то ли учуяли меня, то ли погулять восхотелось, начали выползать одна за другой на твердую землю.

Одна подняла переднюю часть тела, уставилась на меня страшная и безглазая. Покрытый пластинами хвост мокро блестит, кончик загибается острым шипом в сторону головы.

Ракоскорпионы, мелькнула трусливенькая мысль. Думай, Вадбольский, думай. Первые ракоскорпионы вообще не были ядовитыми, это свойство выработали за пару миллионов лет эволюции уже потом, мы же всё усложняемся.

Но даже если ядовитые, то рубашку и джинсы не пробить, даже выстрел из танка не повредит, хотя меня внутри размелет в кашицу. Выше пояса вряд ли достанут, мне главное, чтоб морду не поцарапали.

С ракоскорпионом сражался почти так же, как с трилобитом: такой же плотный хитиновый панцирь, сегменты наползают друг на друга, наконец ухитрился опрокинуть пинком и тут же вонзил остриё меча в незащищенное пузо, белесое и мягкое, как у жабы.

Мое счастье, что живут в болотной воде, на суше двигаться тяжелее, потому почти всегда ухитрялся уходить от ударов скорпионьего жала, хотя бьют сильно, кровоподтёки будут на ногах, боках и даже груди, парочка особо рослых сумела достать чуть ли не до горла.

Те ракоскорпионы, что жили в силуре, просто ракоскорпионы, с них и взять нечего, а у этих, измененных мутацией, всё не так, начиная с размеров. Когти длиннее, хитин толще, пасть вон какая, а грудной панцирь даже не разрезал, а едва разрубил, действуя мечом, как колуном для рубки дров. Похоже, бить надо либо в бок, либо найти ещё слабые места.

Конечно, лучше всего в глаз, за ним беззащитный мозг, но пока не вижу, где у него глаза, разве что на кончиках этих сяжек, а до мозга этой твари нужно ещё ракоскорпионить, переходя по ступенькам видов и даже классов, несколько сот миллионов лет.

Оглядываясь на каждый шорох, торопливо вскрывал один хитиновый панцирь за другим, мышь моя успокаивающе сообщает, что в соседней пещере всего три неведомые твари, их нет в перечне живых существ, как живущих сейчас, так и давно вымерших.

Меч очень уж хреновый, даже эти хитиновые панцири рубит едва-едва. Первые три кое-как расколол, словно в руках не меч, а тяжелый колун. Лезвие покрылось щербинами, в одном месте даже откололся осколок, примерно такой застрял в голове Морхульта на острове Святого Самсона.

На предпоследнем ракоскорпионе меч сломался у самой рукояти. Выругался от злости, но, к счастью, у меня два, хотя и второй не лучше, но всё-таки не голые руки и тесак, как оружие последнего шанса.

— А что в следующей? — спросил я.

Мышь моментально метнулась в пещеру дальше, я вздрогнул при виде битвы между ящерами неизвестного вида и гигантскими пауками, хотя не знаю, пауки ли это…

— Следи за ними! — сказал я торопливо. — Если попрут в эту сторону, сразу сообщи! Надо всё бросить и успеть выскочить…

— Запрос принят, — ответил дрон.

Одним глазом поглядывая на экран, хотя изображение сразу выводится на сетчатку глаз, я как можно торопливее проламывал чертов хитин, разрезал внутренности. У шестого ракоскорпиона наконец-то жемчужина, только не тёмная, как и положено тёмной материи, а светло-серая.

Хотя что это я, причем тут цвет, «тёмная материя» просто означает непонятность структуры. Тёмная материя может быть и белой, и зеленой, и вообще без цвета, как тёмная личность может быть блондином и даже альбиносом.

Расколов голову последнего ракоскорпиона, я просто сел на задницу в восторге. Жемчужина, как здесь называют эти сгустки тёмной материи, она же тёмная энергия, крупная, как яблоко, а когда осторожно вытащил её, в тело хлынула дикая волна невообразимо мощной силы, я едва успел выронить её из ладони, опасаясь, что излишки разорвут меня на атомы.

Поспешно собрал трофеи и с облегчением потащился к выходу. Ноги дрожат от усталости, что-то увлекся не по-детски. Умному хватит, а те, кто слишком увлекается, здесь и остаются, как понимаю.

Хотя у меня силы и выносливости намного больше, чем было до того, как прошёл аугментацию, но устал, измучился, и который раз порывался бросить.

Какую бы хрень о Проходах не говорили и не писали, я ещё в академической библиотеке прошерстил всё-всё, что о них сказано и написано, но зеттафлопник выдал парадоксальное заключение, что все Проходы и существа, обитающие в них, это наша Земля с нашими животными.

Я тогда не поверил, да и сейчас не верю, душа жаждет необычностей, но вчитался внимательнее, всё верно, либо и сейчас встречаются в наших лесах, пустынях или горах, либо давно или недавно вымерли, но Проход об этом не знает.

Правда, большинство под влиянием тёмной материи сильно изменились. Очень сильно. Всякие там слизняки, как говорят источники со слов первых проломщиков, обзавелись мощной костяной броней, безобидные ящерицы стали обидными крокодилами, что ну совсем не привязаны к рекам, а живут даже в жарких пустынях и горах.

Честно говоря, я ощутил некоторое разочарование. Очень хотелось бы чего-то очень уж, а подсовывают снова те же лапти, только с другим узором. Ну да ладно, это только первые проломы, самый краешек. Кто знает, что там глыбже…

В откровенно криминальные районы идти не хотелось, там и цены будут низкими, и обжулить попытаются, а то и просто отобрать добычу или деньги.

В приличных районах долго не мог отыскать ничего подходящего, пока не остановился перед вывеской магазина с интригующей надписью: «Лавка старого оружия и всяких редкостей».

Толкнул